Ступая следом пепла - Илья В. Попов

— Ты уверен?

— Ага.

— Чудесно!

Никто из них и глазом не успел моргнуть, как Рю вытащил из-за пояса длинную гибкую ветвь и принялся хлестать Макото, не щадя ни себя, ни его.

— Ты совсем, что ли, одурел?! — взвыл тот, безуспешно пытаясь укрыться от хлестких, яростных ударов. — Я и так чуть кони не двинул!

— А вот это я как раз сейчас исправлю! — рявкнул старик, снова и снова опуская руку при каждом слове. — Я кому сказал — ни на шаг от меня не отходить?! А уже если отстали — застыть на месте и не дышать! Ты считаешь, я эти правила для своего развлечения придумал?!

— Мы наткнулись на гнездо цутигумо, — обратился к старику Кенджи, пытаясь отвлечь его от экзекуции. — Один из них сумел ранить Макото. Порез неглубокий, но опасный. Ведьма приготовила противоядие, однако…

Кенджи принялся спешно рассказывать друзьям обо всем, что произошло с момента их расставания, так как удары старика становились все жестче, а вопли Макото — все пронзительнее.

Кенджи поведал все до последней мелочи, умолчав только о девочке, которая проводила их к этой пещере, и ворожбе Осоре. Он до сих пор сомневался, не привиделось ли ему это дитя, а что касается «предсказаний» ведьмы… Скорее всего, это были бессвязные бредни. Кто знает, какими настойками увлекалась сама колдунья при жизни.

К середине его рассказа старик уже слегка выдохся и работал ветвью с куда меньшим энтузиазмом, а к концу и вовсе лишь бранился и замахивался, когда Макото пытался пошевелиться.

— Ладно.

Рю откинул ветку, бросил последний гневный взгляд на Макото, который ответил ему на редкость неприличным жестом — правда, подождав, пока старик повернется к нему спиной, — и направился к алхимическому столу. Принюхавшись к одной из глиняных чашек, он громко чихнул. — Так-так-так, чую знакомую горечь. А тут у нас что? Ага, кора белого дерева, пучок горного лунника, лягушачья лапка, щепоть порошка из куриного камня, кожа тритона…

— Эй, старикан, ты там часом не отравить меня удумал? — обеспокоенно произнес Макото, пытаясь разглядеть, чем занят Рю. — Ты вообще хоть что-то в зельях и микстурах смекаешь или так, на вкус и запах полагаешься?

— Признаться, искушение велико, — произнес старик, задумчиво глядя на сморщенный корешок, напоминающий щупальце осьминога. — Но боюсь, потеряв своего горячо любимого «племянничка», Кин не успокоится, пока надо мной не захлопнут крышку гроба. Да, я кое-что смекаю, — раздраженно буркнул он, оглянувшись на Макото. — Нас учили не только готовить яды, но и противостоять им.

Интересно, в каком месте учат делать отраву из желчи демонов? Вряд ли Рю раньше ходил в подмастерьях у какого-нибудь алхимика, да и на лекаря он тоже не тянул. Однако Кенджи решил, что этот вопрос вполне может подождать. Куда больше его интересовало кое-что другое.

— А где были вы двое? — полюбопытствовал он.

— Лично я шел по заранее намеченному маршруту, — сказал Рю. — Пока вы разбежались в разные стороны, как три испуганные девицы, увидевшие мышь.

— Ну, я чуть задержался, скажем так, по нужде, — протянул Шу, смущенно поглядывая на ворчащего старика. — Не думал, что это займет столько времени, а когда закончил — вокруг лишь белая пелена. Потом на меня выскочил Рю, а следом мы увидали какую-то девочку, машущую нам рукой. Мы пошли за ней, потом услыхали грохот и…

— Не было никакой девчонки, сколько раз тебе говорить, остолопу! — стукнул кулаком по столу Рю, да с такой силой, что древесина жалобно застонала, а чаши и склянки, звякнув, подпрыгнули на месте. — Это все проклятый туман морочит головы всякой бесовщиной. А вы на каждый шорох и рады бежать, как на голую девку, которая сиськи показать обещает!

— Но она же… — попытался было возразить Шуноморо.

— Все! Еще одно слово — и выхватите все трое!

Лицо Рю побагровело настолько, что Кенджи побоялся, как бы того не хватил удар. Наградив всех троих тяжелым взглядом и убедившись, что никто больше не собирается с ним спорить, старик вернулся к противоядию, бурча себе под нос. Кенджи подумывал вступиться за сконфуженного Шу, но решил смолчать. Не ровен час, и без того раздраженный старик кинет в котел щепоть чего лишнего, и поминай Макото как звали. Вместо этого Кенджи попытался подбодрить Шу и шепнул:

— Я тоже ее видел.

— Хвала богам, — столь же тихо ответил Шу с облегчением. — Я уж подумал, что и впрямь схожу с ума.

— В этом месте немудрено, — покачал головой Кенджи, припомнив свой сон.

Отвлекшись от ступки, в которой он перетирал сухие лепестки какого-то цветка, Рю с подозрением покосился на шепчущихся спутников. Так что они тут же умолкли и далее молча наблюдали за тем, как старик толчет камушки, рвет пучки трав и процеживает жижу сквозь лоскут плаща. Закончив, Рю осторожно перелил из котелка в глубокую чашу вязкое, густое варево коричневого цвета, а потом преподнес его Макото.

— Пей, — приказал старик, скрестив руки на груди.

— Это еще что за… — Тот принюхался и скривился. Немудрено. Даже стоя в нескольких шагах от кровати, Кенджи чуял вонь от миски. Напоминало не то сточную канаву, не то скисшие помои или все это разом. — Если ты думаешь, что я сделаю хоть глоток этой дряни, то глубоко ошибаешься. Лучше убей меня прямо на месте.

— Остерегайся своих желаний. Иногда они сбываются, — погрозил ему пальцем Рю. — А теперь заткнись, зажми нос и влей в себя все до капли.

— Дай мне хотя бы кружку воды, чтобы…

— Или ты сейчас же заткнешься и выпьешь этот проклятый отвар, или я надену миску тебе на голову! — взорвался Рю, терпение которого окончательно лопнуло. — Так, похоже, добром мы тут ничего не добьемся. Здоровяк, держи-ка этого заморыша за руки, а ты, — он кивнул Кенджи, — принес воронку, которая валяется под столом. Только не забудь очистить ее от рыбьей требухи…

— Ладно, ладно, понял! — Макото глубоко вдохнул, зажмурил глаза и поднес миску к губам.

Судя по его виду, каждый глоток был для него пускай и маленьким, но все же подвигом. Когда он закончил и отдал Рю пустую посуду, цвет его лица почти сравнялся с варевом, которое теперь плескалось у него в желудке. Еще несколько мгновений он, закрыв рот двумя руками и издавая странные звуки, боролся с упрямым зельем, что лезло наружу, но все-таки сумел удержать его в себе.

— Ты в этом котле что, успел свои портки постирать? — выдохнул Макото, утирая выступившие слезы. — Гаже пойла я в жизни не пробовал! Разве нельзя было хотя бы попытаться исправить вкус?

— Конечно, можно, — с широкой ухмылкой