Третий берег Стикса (трилогия) - Борис Георгиев

— Двое, но если…

— Чёрт! Кто? Нет, это потом. Прибудут двое. Предупреди… кто у тебя там?

— Кливи. Уолтер Кливи.

— Ага, это хорошо. Предупреди его.

— Расскажи толком, что случилось. И почему их будет двое?

— Потом, всё потом. Сейчас сюда к тебе Морган пожалует. Ему — ни слова, понял? — бросал коротко Володя, выволакивая собеседника за собой из-за опоры крана. — Ну, вот и он, в натуральную величину. Препоручаю тебе этого формалиста и перестраховщика, Гэмфри. Лосев, почему Гэмфри разгуливает у тебя по площадке без защитного шлема? Почему ты сам без защитного шлема?

Глава Сектора Планетологии провёл ладонью по пышной совершенно седой шевелюре, глядя на Володю с тревогой.

— Ты куда сейчас? — спросил он, не обращая внимания на неумное ёрничанье.

— Слетаю в Аркадию, — отозвался президент, дрейфуя к ограждению площадки. Заметил про себя: «Потерянный вид у обоих. Что-то знают, о чём-то догадываются».

— Погоди, Володя, — остановил его Алексей.

— Ну, что ещё? — буркнул президент, зависнув у самого бортика.

— Зарегистрированы необъяснимые мощные всплески гравипотенциала. Впечатление такое, что кто-то из наших…

— Ни слова больше! — остановил его Володя. — Я всё понял. До встречи.

Президент лихо перемахнул через борт монтажной площадки и спикировал прямиком к выходу.

— Осторожнее над Аркадией, с северо-запада идёт песчаная буря! — крикнул вслед ему Лосев. Осталось неизвестным, услышал его президент или нет.

Глава вторая

«Птичке» не пришлось дожидаться, пока откроют створки шлюзовой камеры служебного терминала. Ни одно судно Внешнего Сообщества не было так же хорошо известно всем и каждому, как этот архаичный гравибот. Очертания, унаследованные у первых десантных кораблей — нелепые толстые трубы опор, цилиндрическое тело и выпуклый фонарь кабины, — нельзя было назвать идеальными с точки зрения аэродинамики, но вот об эстетической стороне вопроса президент готов был поспорить с каждым, кто рискнул бы осмеять облик его личного бота. Сотни раз за последние пару десятков лет Володе приходилось слышать предложения доброхотов отправить «Птичку» в музей и пересесть на какой-нибудь из современных антигравов, но к восторгу многочисленных поклонников старины гравибот разменял пятый десяток и не собирался останавливаться на достигнутом. Все знали, что президент не находит внешний вид корабля смешным, поскольку сам когда-то принимал непосредственное участие в разработке проекта десантных кораблей второго поколения, но мало кто знал, что и внешность, и название бота позаимствованы им из одной очень старой книги.

Как и обычно, вместо того чтобы запросить сертификат, диспетчер просто открыл створки. В кабине, освещённой габаритными фонарями терминала, прозвучал его усталый хрипловатый голос, слегка искажённый «интеркомом»:

— Тихого Марса, Владимир Борисович!

Проговорив эту обычную формулу, дежурный помолчал пару секунд, потом добавил:

— Над Аркадией песчаная буря. Не опускайтесь ниже двух тысяч метров.

— Спасибо, я знаю, — буркнул Володя, подумав мельком: «Ты-то как узнал, что я собираюсь в Аркадию? Нет, ну это просто невыносимо. Не научное поселение, а клуб сплетников в лучших традициях романов мадам Агаты».

Дождавшись, пока габаритные огни изменят цвет, он пустил «Птичку» малым ходом, и мрак, показавшийся после зелёного сияния габаритов непроглядным, затопил прозрачную кабину. Некоторое время Володя не видел ничего, кроме янтарного свечения виртуальной панели управления, но потом во мраке, опутанном рисками координатной решётки, проступили звёзды, и на фоне чёрного неба стал смутно виден щербатый край кратера величайшего в Солнечной системе вулкана. «Что я ползу, как муха по стеклу?» — обозлился вдруг на себя президент (видавший на своём веку в отличие от большинства сограждан Внешнего Сообщества и мух, и оконные стёкла), «Птичка» рванулась вверх, потом резкое её вертикальное движение пресеклось, так же резко перейдя в горизонталь. Следивший за отлётом диспетчер сказал напарнику:

— Торопится старик.

— М-хм, — сонно отозвался напарник, пальцы которого отнюдь не сонно отбивали что-то на клавиатуре терминала.

Президент остался один на один с марсианской ночью. Огни поселения «Центрум» скрылись за гребнем кратера мгновенно — «Птичка» скользнула вдоль склона, нечувствительно потеряв за три минуты двадцать тысяч метров высоты. Переведя полёт в горизонталь после спуска, Володя привычно нашёл на виртуальном горизонте треугольную курсовую метку с подписью «порт Аркадия», ввёл её в квадратные скобки курсоуказателя и погасил панель. Тьма, освещённая крупными звёздами и ущербным Фобосом, успевшим подняться высоко над уступами Олимпа; чёрнота внизу, уходящая к размытой линии горизонта; одиночество — именно такая обстановка нужна была президенту, чтобы обдумать за короткое время полёта слова. Те несколько слов, которые он вынужден будет сказать полчаса спустя матери человека, приговорённого к уничтожению большинством голосов.

«Подготовить, — увещевал он себя и тут же возражал: — Но к чему? Если ничего пока не известно… Успокоить? Без тебя ей спокойней, господин президент. Что с того, что вестей больше суток нет? Такое и раньше случалось. Она ведь не знает ничего! Оглушить вестями скорее, а не успокоить! Успокоитель из тебя, как из гвоздя сиденье. Помнишь, что такое гвоздь, господин президент? Пробовал посидеть на нём спокойно? Может, не говорить ей? Какого тензора я к ней тогда лечу?! Но всё равно же она узнает! Нужно быть рядом. Если его всё-таки… Нет! Не нужно об этом. Слышишь, господин президент? Должен думать, как спасти. Что я ещё могу? Часть первой эскадрильи «ос» перебьёт «Протесилай». Старт следующей эскадрильи задержат. Это уже кое-что. Саше придётся иметь дело только… Стоп! Вот что я прохлопал. Предупредить, что троянский конь уже в городе. Письмо ему».

Забыв о своём намерении подготовить те несколько слов, какие придётся сказать Ане Волковой, Володя занялся более срочным делом. Стал диктовать гравимэйлеру письмо, маскируя информацию несложным шифром.

Из служебной и личной корреспонденции президента Внешнего Сообщества, действительного члена Совета Исследователей, председателя ЦКСИ.

Личный канал грависвязи №ХХХ-XXXXX.

Срочно. Конфиденциально.

Улиссу

от Лаэрта.

Тема: Конь в городе.

Сынок!

Рукоплещу тебе со скамьи амфитеатра. «Осы» приняли «Протесилай» за «Улисс», они догоняют его и догонят скоро, лишь боги знают, что будет с ними, когда это случится. Что бы ни было, тем из них, кому посчастливится уцелеть, нужно будет вернуться к стенам Трои, обратный путь, как ты и сам, должно быть, понимаешь, займёт не меньше времени, чем погоня за беднягой «Протесилаем». Теперь ты знаешь, сколько времени есть у тебя. Когда же истечёт оно — берегись. Мужи Итаки обнаружат подмену и поймут — ставка в игре высока. Мне стало известно, что Итака ближе к Трое, чем мы с тобой в безграничной наивности своей полагали. Конь в городе, Сынок, береги Елену.

Лаэрт.

Сдержав саркастический смешок, человек, подписавшийся именем мифического царя Итаки, под письмом, имевшим вид детской шутки, представил себе, какую физиономию скорчит Рэтклифф, когда узнает, что основная часть эскадрильи сверхсовременных истребителей-автоматов погибла в неравном бою с мирным исследовательским судном. Не удержавшись, он, срифмовал неуклюже: «Что, дружище, десять ос не смогли решить вопрос? И доверившийся осам остаётся Рэтклифф с носом». Повторно проглядев тлеющие поверх ночного пейзажа строки послания, Володя скомандовал гравимэйлеру «отправить» и, успокоенный исполнением ещё одного полезного дела, обратил, наконец, внимание на то, что творилось прямо по курсу.

«Каша», — первое слово, которое пришло ему в голову, когда увидел кипящую, подсвеченную изнутри тучу, надвигавшуюся с северо-запада. Оттуда, где янтарные скобки целеуказателя цеплялись за тонкий лучик света — сигнальный огонь Аркадийского маяка. Невозможно было поверить, что мерцающий неверный луч — сноп света от мощнейшего прожектора, уставленного в зенит, невозможно было представить, что плотное мутное варево, ползущее навстречу — всего лишь песчаная туча, поднятая холодным дыханием Марса.

Володя проверил: на альтиметре пять с лишним тысяч, фронт пройдёт гораздо ниже, причин для беспокойства нет. «Чепуха до Аркадии осталась, через десять минут буду там», — вяло подумал он, следя, как зарождаются позади фронта песчаной бури вечные её спутники — пылевые демоны. Буря поднимала залежи ночной черноты, как лемех плуга; катилась навстречу прибойной волной. Брюхо её, раздувшееся от сумасшедшего напора тонн песка, трещало по швам разломами ярчайших молний, и даже демоны на её спине светились изнутри мертвенным синеватым светом. «Ну-ну, — проворчал Володя. — Пугала ты меня уже много раз своими электрофокусами. Такое и я могу устроить, если захочу. Тоже мне невидаль — турбуленция в потоке!.. О! Это что-то новенькое! Такого я раньше…»