Ошейник для валькирий (СИ) - Давление

остановила поварешку буквально в сантиметре от кастрюли. Да она бл*ть издевается!?

Оставшись довольной от моей реакции замученного котенка, она с чувством и улыбкой палача снова стала разводить руки. Мне оставалось только молить о пощаде.

— Не…надо. — Мой хриплый голос было еле слышно.

— На-адо.

— Не надо.

— Это поможет. — С этими словами этот маленький гремлен с такой силой долбанул черпаком по кастрюле, что по ощущениям у меня душа вышла и зашла обратно. Сигнал мгновенно переместился от ушей в прямо в мозг вызвав целый вулкан удивительных и невероятных ощущений. После удара обе валькирии, которые мирно спали до этого момента у меня на руках, резко открыли глаза и если Киана, была полностью дезориентирована, то судя по реакции Химеко, которая из положения лежа выстрелила собой в сторону двери, могу предположить, что для нее это не в первый раз и этой действие доведено до автоматизма.

Но мелкая пакость не унималась и стала долбить бедную посудину с особым усердиям повергая нас в пучины ада.

Мы с Кианой приняли положение сидя зажав уши руками. Только на секунду я позавидовал Химеко, но стрельнув глазами в сторону огневласки, понял, что ей не легче. План побега через дверь не удался в силу того, что дверь находилась левее от траектории полета и бедолага сейчас сползала по стене на пол жалея, о том, что она сейчас вообще жива.

Спустя какое-то время, удары о порядком погнутое дно кострюли, порядком погнутой поварешкой наконец прекратились, но вот звон из головы уходить отказывался, продолжая словно червяк ползать от одного виска к другому.

— Жду вас через пятнадцать минут в столовой… И вас молодой человек тоже. У меня есть к вам пара вопросов. — С этими словами чекушка в монашеской одежде развернулась и ушла, оставив три хныкающих и стенающих от головной боли тела, томиться в каюте.

— Это что, мать твою, было такое!? — Моему возмущению не было предела.

Потирая ушибленный лоб, мне ответила Химеко.

— А это…Это была Тереза Апокалипс…Твою же…Я ведь так точно все рассчитала.

Киана, в свою очередь обняв голову зашипела сквозь зубы — Я слышала, как она проворачивала это с другими студентками, но самой не доводилось это ощутить. Какая ужассс…ата-та-та…ужасная пытка.

— Ладно, девчата, собираемся. Нам с вашей тётей есть о чем поговорить.

Писюха встала с кровати и абсолютно не стесняясь своей наготы побрела в сторону туалета.

— Я…первая.

— Тогда я с капитаном в душ. Джек, ты потрешь даме спинку? — с улыбкой сквозь маску страдания и боли произнесла огневласка.

После ее реплики из умывальника послышался глухой удар и недовольное бухтение.

— Я протестую!

— Зато, я за! Кто раньше встал, того и тапки. — Химеко хитро улыбнулась. — Я пошла, а ты Джек догоняй, а то у нас не так уж и много времени. А нам нужно многое успеть. — Еще раз бросив на меня озорной взгляд, огневласка вышла из каюты.

— Киана, с тобой все в порядке?

— А? Да, все отлично. Идите без меня я скоро догоню.

Немного приодевшись и взяв с собой все необходимое, я тоже направился в сторону душа. Он сейчас мне просто необходим.

Каюта капитана Джека.

Киана.

Киана наспех умылась и стояла перед зеркалом рассматривая свое отражение. Организм валькирии, достаточно быстро начал справляться с последствиями алкоголя. В связи с чем головная боль постепенно стала уходить на задний план. Еще несколько минут и она будет в полном порядке.

Но на смену похмелью и какой-то ноющей тяжести в ее тело стали врываться другие чувства. Такие, которые она обычно испытывала, когда Джек обхватывал ее руками, целовал грудь… Ну и другие всякие вещи…

Стоило ей об этом подумать, как щеки тут же налились краской, а между ног стало жарко. Это случилось настолько неожиданно, что она без задней мысли, интуитивно провела по своему цветку ладонью, от чего тот, тут же отозвался приятными ощущениям и криком о непреодолимом желании.

— Как? Я же ничего… — Киана была в полной растерянности. Раньше никогда такого с ней не случалось. Сейчас же тело, как будто сума сошло.

— Не нравиться? Оставь тогда мне.

От внезапно прозвучавшего голоса, девушка вздрогнула и уставилась в зеркало. Она знала этот голос. Он частенько донимал ее во снах, с завидной периодичностью погружая в персональные кошмары. И пытался сломать и уничтожить ее как личность.

В зеркале она увидела Сайрин облокотившуюся на кафельную стену и слегка ухмыляющуюся.

— Ты снова пришла, что бы испортить мне жизнь? Снова хочешь отобрать, то что мне дорого? Не дождешься! Я больше не та слабая девченка, тебе не заполучить мое тело так просто. Можешь убираться туда, откуда ты…

— Успокойся, Киана. Твоим телом я успешно попользовалась вчера, пока ты спала.

— Только не говори мне, что ты опять кого-то убила!? — девушка была ужасе. Если Сайрин не врет, то это означает смерть. Смерть близких ей людей. Но… Но когда она проснулась в каюте все были живы. — Что ты натворила в этот раз? — Последний вопрос уже не звучал злобно, скорее обреченно. В прошлый раз, когда гершир вырвался на свободу, ее подруга Мэй потеряла свои силы, а при попытке ее исцелить погибла Химеко. Не говоря уже про то, что самой Киане пришлось скрываться от валькирий Шинкая и своих друзей не столько потому, что она боялась наказания, а скорее потому что она не хотела подвергать их опасности.

— Ни чего особенного я не сделала. Совсем ничего. — Гершир в отражении оттолкнулся от стены и подплыл к Киане, а затем приобнял ее за плечи. — Я встретила подругу твоего капитана в коридоре, как раз тогда, когда собиралась свернуть шею одной мелкой валькирии. И так уж вышло, что ей удалось меня заинтересовать…

— Тебя? Заинтересовать? Да ты в жизни ничего не хочешь, кроме как уничтожать! Чем тебя смогли заинтересовать?! — В Киане кипели эмоции и ее можно было понять, ведь ее спокойная и размеренная жизнь молодой валькирии Шинкая была просто растоптана этим монстром.

— Я знаю, что ты мне не доверяешь Киана. Но это первый раз, когда я могу тебе пообещать не убивать никого, кто тебе дорог. Более того, если я решу нарушить свое обещание, то ты узнаешь об этом первой находясь в своем теле. — Глаза горящие золотым огнем смотрели из зеркала точно в глаза Кианы и она чувствовала, что Сайрин не лжет.

— И что ты хочешь?

— Я хочу жить.

— Ты и так всегда этого хотела, но твое желание всегда шло в разрез с желанием жить всех остальных.

— Ты меня не поняла, я