История византийских войн - Джон Хэлдон

Провинции, в которых в свое время Юстинианом были установлены квестуры, не пережили славянских и аварских вторжений на Балканы, хотя империя все еще в значительной степени контролировала Дунай, владея отдельными крепостями в дельте реки и на побережье Черного моря.

Эгейские области остались под властью империи, продолжая исправно поставлять ей солдат, корабли и продовольственные ресурсы. Морской корпус, известный в конце VII столетия как карабисиан, вероятно, базировался на Родос. В свете значительно возросшей угрозы береговой линии империи и ее внутренним сообщениям в связи с быстрым ростом с 660 г. арабского флота, этот корпус был призван охранять территориальные воды Византии. Армии магистров милитум или экзархов Италии и Африки (включая Сардинию) недолго продолжали свое существование. Управление последней исчезло вместе с завершением арабского завоевания Северной Африки в 690 гг., а в Италии агония продолжалась на все более ограниченном пространстве, вплоть до падения Равенны в середине VIII столетия.

БОЛГАРЫ И АРАБЫ: VIII И IX СТОЛЕТИЯ

Военная история Византии в VIII–IX столетиях на первый взгляд выглядит весьма уныло. В это время империя проигрывает гораздо больше сражений, чем выигрывает. Некоторые битвы, рассмотренные в этой главе, были поражениями, зачастую тяжелыми, но, как это ни парадоксально, начинался период имперского возрождения, наглядно демонстрируя старую пословицу, что не обязательно выигрывать все сражения, чтобы выиграть войну. Поражения отражали краткосрочные трудности и проблемы, в то время как долговременный подъем экономики определял устойчивую стратегическую ситуацию. К счастью для Византии, параллельно шло ослабление ее самого опасного и неумолимого врага — Арабского халифата. Междоусобица вызывала политическую раздробленность державы и, как результат, ослабление ее грозной военной мощи, что в частности меняло в пользу ромеев стратегическую ситуацию в северной Сирии и в Ираке.

СТРАТЕГИЯ

Как мы видим, от Восточной Римской империи остался лишь обглоданный скелет: центральная и северная части Малой Азии, прибрежные области южных Балкан и Эгейские острова, включая Крит (Кипр несколько раз переходил из рук в руки и, по соглашению с халифатом, в 680 г. был объявлен демилитаризованной зоной). Северная Африка была потеряна к 700 г., в то время как имперская территория в Италии постоянно сжималась.

Система вооружения, снабжения и пополнения армий, складывавшаяся в конце VII и начала VIII вв., выкристаллизовалась в организацию фем, названных так от греческого термина, применимого к армиям и районам их дислокации. Начиная с 640 г. Византия попыталась вернуть себе контроль над главными проходами через горный хребет, тянущийся от Средиземноморья на северо-запад к Армении. Потеря Киликии в конце VII столетия внесла в эти планы некоторые коррективы.

Вместо того чтобы пытаться удерживать определенные участки границы и отбросить вторгнувшегося неприятеля после генерального сражения, что, как правило, не давало ощутимых результатов, полевые армии с конца VII в. перешли к тактике измора, непрерывно беспокоя захватчиков с момента вступления на имперскую территорию и вынуждая их убраться восвояси. Эта стратегия подразумевала, однако, существенный экономический ущерб для внутренних районов страны, подвергавшихся зачастую полному опустошению. В результате, к первой половине VIII столетия, было отмечено явление «ничейной земли» между незатронутыми вторжениями областями заселенными и экономически благополучными районами с обеих сторон. Но эта новая тактика действительно способствовала предотвращению постоянных арабских набегов к северу или к западу от Тавра или Антитавра. В то же время военно-морские силы, получившие в 690 г. новое название кибириоты (от прибрежного города Кибира в Карии) вместо карабизиан, установили надежную морскую защиту западного анатолийского побережья и островов Эгейского региона.

Изначально фемы представляли собой несколько провинций, служивших местом дислокации полевой армии. К 730 г. они приобрели ясные географические очертания, а к концу VIII в. и некоторые элементы финансовой и военной администрации, хотя разделение на провинции не было упразднено. Количество фем увеличивалось по мере улучшения экономической и политической ситуации империи, частично в результате дробления полевых армий между провинциями, а частично благодаря восстановлению в конце VIII столетия имперской власти над ранее потерянными районами южных Балкан.

Распределение полевых армий по провинциям Малой Азии облегчало вербовку и формирование территориальных частей. Тут же обозначились различия между регулярными войсками и хуже вооруженными и обученными территориальными силами милицейского типа. Император Константин V (741–775) создал небольшие отборные части, известные как тагмы («полки»), которые вскоре стали элитными частями полевых армий. Они получали большее жалованье, чем регулярные и территориальные войска, и набирались на определенный срок. Фактически это были контрактники, нанятые из числа иностранцев или местных жителей на время одной или нескольких кампаний. Поскольку имперское могущество росло и крепло, страна уже могла позволить себе поиграть мускулами на Востоке, в связи с чем роль профессиональных войск в ромейской армии резко возросла.

Рассмотрим три аспекта византийской стратегии того периода. Прежде всего, это организация рейдов на неприятельскую территорию через проходы в горах Тавра и Антитавра. Особенно удачными они были конце VII столетия, когда Ираклий, брат императора Тиберия Апсимара (698–705), был назначен моностратигом (главнокомандующим) конницы и одержал несколько громких побед, в том числе в ходе успешных глубоких рейдов в Сирию. Второй аспект предусматривал действия в случае, если неприятеля не удавалось остановить на границе (что часто имело место). Тогда территориальные силы должны были беспокоить врага, следуя за ним по пятам и следя за каждым его движением так, чтобы местоположение любой неприятельской части было бы известно. Эта стратегия имела успех благодаря многочисленным маленьким фортам и крепостям, имеющим запасы всего необходимого на случай осады и расположенным на главных путях во внутренние районы Византии.

Такие посты были постоянной помехой любой силе вторжения, они могли остановить рейд или набег, осада их доставляла больше неудобств, чем выгод, и пока они были заняты имперскими гарнизонами, враг всегда мог быть отслежен, принужден к битве или завлечен в засаду.

Третий аспект состоял в создании в конце VIII и в начале IX столетия пограничных округов с собственными войсками. Этих солдат называли клисурархами, и их задачей было оперативное пресечение набегов небольших отрядов, с тем, чтобы свести к минимуму возможный ущерб. Хотя первое свидетельство о них относится к концу VIII в., возможно, что они появились несколько ранее.

ТАКТИКА И ТАКТИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ

В ответ на угрозу вторжения победоносных арабских армий и в свете успешных исламских завоеваний, византийская тактика и стратегия с 640 г. должны были быстро приспособиться к новой ситуации. Факт, что контингенты полевых войск во второй половине VII и в VIII столетиях упоминались как конные армии, предполагает, что легкая конница начала доминировать в пограничных войнах, с их перестрелками, набегами, внезапными ударами и быстрыми отходами. Пехота продолжала играть важную роль в сражениях против арабов в середине VII столетия только потому, что и у них пехота была главным родом войск, но широкое использование верблюдов и лошадей позволяло арабам перебрасывать свои силы намного быстрее, чем большинству их врагов. Возможность ведения мобильной войны дало посаженной на коней арабской пехоте длительное преимущество над ромейской. В то же время пехота продолжала оставаться необходимой, играя важную роль в ряде кампаний и в партизанской войне на восточной границе в конце IX и X в. С этого времени ее роль постоянно снижалась, возможно, вследствие привлечения в пехоту самого бедного и наименее хорошо экипированного контингента из провинции. Все источники истории войн против болгар и арабов в VIII и IX столетиях очень скупы на детали. Все более и более сезонное ведение кампаний и ограниченная вербовка в фемных армиях, вместе с недостатком профессионального обучения и возрастающим дезертирством, обусловили ограничение годности пехоты несением гарнизонной службы и действиями против нерегулярных сил. В битве с неприятельской армией на нее нельзя было бы положиться. Развитие тактики пехоты после первых исламских завоеваний, так же как повсеместное пересаживание пехоты на коней, в полной мере отразило стратегическую ситуацию, в которой оказалась империя.