Пейтон-Плейс - Грейс Металиус

— Вот такой он я, — сказал Майк, входя в «Трифти Корнер».

— Какой? — рассмеялась Констанс, отложила в сторону газету и подошла приветствовать его.

— Повязан и совсем потерял голову, — сказал Майк и наклонился поцеловать ее запястье.

Констанс потрепала его по затылку.

— Хорошенькие вещи происходят в деловой части города среди бела дня, — шепнула она.

Он мог с такой легкостью делать такие мелочи, как, например, целовать ее запястье или кончики пальцев, что это вовсе не казалось принужденным или заранее спланированным. Однажды он поцеловал ее ступню, и Констанс мгновенно ощутила сильнейший прилив сексуального желания. Первое время ее смущали его непривычные ласки, они напоминали Констанс любовные сцены из упаднических романов. Казалось, подобные проявления нежности не соответствуют мужчине таких размеров и такого темперамента, как Майк.

— С тобой вся проблема в том, — говорил ей Майк, — что все твои представления о мужских ласках взяты из книг в тонкой обложке и из голливудских фильмов.

Констанс тогда посмеялась и решила, что это глупо с ее стороны — реагировать на поцелуй в запястье как на что-то необычное.

Теперь же она не смеялась. Она провела кончиками пальцев по его коротким, жестким волосам на затылке и хрипловатым голосом сказала:

— И я тоже.

— Что?

— Повязана и совсем потеряла голову, — сказала Констанс.

— Хватит, — сказал он, — а то я забуду, что сейчас утро рабочего дня и я нахожусь в отделе женской одежды «Трифти Корнер». Где кофе?

— Все готово, — сказала она. — Сейчас будет.

Констанс принесла на один из пустующих прилавков чашки и блюдца, а Майк пошел в заднюю комнату за кофейником. Оперевшись о прилавок, они пили кофе и ели каштаны.

— Я видел Эллисон в кабинете Сета, — сказал Майк. — Что она там может делать?

— А ты не помнишь, что ты ей посоветовал пару месяцев назад? — спросила Констанс. — Ты сказал, что для начала писательской карьеры лучшее место — газета. Она отправилась просить у Сета работу.

Майк рассмеялся.

— Ну, когда я это говорил, я совсем не имел в виду «Пейтон-Плейс Таймс», — сказал он, — однако для начала это неплохо. У Эллисон фантазия побогаче моей, если она решила обратиться к Сету. Я думаю, на что-нибудь она его уговорит.

— Мне так не кажется, — сказала Констанс. — Писание статей на светские темы для еженедельной газеты маленького городка — это совсем не то, что я хочу для Эллисон.

— А что же ты тогда хочешь?

— О, — неопределенно произнесла она. — Колледж, на какое-то время хорошая работа, а потом брак с преуспевающим человеком.

— Может, Эллисон этого не хочет, — предположил Майк. — У нее талант, а я твердо верю в то, что если есть талант, его необходимо развивать.

— Чтобы писать о том, что мистер и миссис Те-то нанесли визит мистеру и миссис Тем-или-Другим, большого таланта не требуется. Это я о репортажах, которые печатает Сет.

— Это для начала — сказал Майк. — И потом, как я уже говорил, — «Пейтон-Плейс Таймс» — совсем не то, что я имел в виду, когда советовал Эллисон поработать в газете. Но на пока подойдет.

— Я не собираюсь волноваться на этот счет, — сказала Констанс. — Ей еще два года учиться в средней школе. Этого времени достаточно, чтобы Эллисон выкинула из головы глупости о писательстве.

Майк улыбнулся и решил не говорить Констанс о тех многочисленных его знакомых, которые писательство как профессию считали ничем иным, как глупостью.

— Сегодня суббота, — сказал он. — Может, поедем вечером в Манчестер и поужинаем?

— Хорошо, — сказала Констанс. — Но мне придется задержаться. Как я буду рада, когда Селена поправится и вернется к работе.

— Прелесть в работе и в жизни учителя, как и жены учителя, — это длинные каникулы каждый год. Если бы ты была моей женой, ты бы оставила работу и могла бы пойти со мной в «Скобяные товары Мадгетта», полюбоваться рыболовным снаряжением. А я, может быть, даже купил бы тебе удочку и спиннинг.

— Прекращай, бездельник, — рассмеялась Констанс, — пока не договорился до того, о чем потом сам будешь жалеть.

— Заскочу за тобой в шесть.

— Прекрасно.

Она смотрела на высокую фигуру мужчины в спортивной рубашке с открытым воротом, в рыжевато-коричневых широких брюках и в миллионный раз думала о том, как Эллисон отнесется к тому, что Майк будет ее отчимом. Мысли Констанс завертелись вокруг Шестнадцатилетней дочери, которая думает, что ей пятнадцать, и которая в свои годы должна быть поумнее и не считать упорно работу писателя целью своей жизни.

В кабинете Сета Басвелла Эллисон Маккензи нервно возилась с «молнией» на своем портфеле. После долгих душевных метаний и продолжительных дискуссий они с Кэти Элсворс выбрали шесть рассказов из того, что они назвали «Лучшее из Эллисон Маккензи». Эллисон вытащила их из портфеля и передала редактору «Пейтон-Плейс Таймс».

Сет откинулся в кресле и читал, прикусив нижнюю губу. В своих рассказах Эллисон слегка завуалированно описывала местные характеры, и Сет прикусил губу, чтобы спрятать улыбку.

Братишка! Если это поместить на первой полосе, будет настоящая сенсация.

Мисс Эстер Гудэйл у Эллисон была ведьмой, которая в тайне хранила останки своего возлюбленного у себя на чердаке. «Девочек Пейджа» юная Маккензи превратила в религиозных фанатичек, бедняга Клейтон Фрейзер оказался старым распутным злодеем. Лесли Харрингтон у Эллисон был диктатором, но он плохо кончил, а доктор Свейн был блестящим, решительным человеком, который всю свою жизнь посвятил служению Добру. Марион Пертридж Эллисон изобразила как клубную леди с тайным пороком. По Эллисон, Марион была скрытой алкоголичкой.

«Братишка!» — повторил про себя Сет Басвелл, откладывая в сторону последний рассказ Эллисон.

— Что у тебя на уме, Эллисон? — спросил он. — Ты ведь знаешь, что на меня работает много корреспондентов вне города и они приносят мне внешние новости, а местный материал я готовлю сам?

— Я и не думала писать на светские темы, — начала Эллисон, и Сет облегченно вздохнул. — Я думала, может, я смогу писать для вас каждую неделю по короткому рассказу. В Пейтон-Плейс есть много вещей, о которых можно писать.

«Господи, спаси мой тираж», — подумал Сет, глядя на рассказы Эллисон у себя на столе.

— Какие рассказы? Фантастические?

— О нет, — сказала Эллисон. — Реальные истории. О том, что интересует общество, и тому подобное.

— А ты никогда не думала об исторической рубрике? — спросил Сет. — Ну, знаешь, улица Вязов — какой она была пятьдесят лет назад — в таком духе?