Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве (Карусель памяти) - Диана Чемберлен

Клэр проявляла чудеса выдержки. Сторонний наблюдатель мог бы решить, что все ее тревоги остались в прошлом. Джон, тронутый этой решимостью, старался не замечать ее тяжелой поступи и отсутствия аппетита. Не обмолвился он ни словом и по поводу того, что Клэр почти не запомнила содержания пьесы, которую они посмотрели. С работой фонда она тоже справлялась из рук вон плохо.

Иногда Клэр вставала посреди ночи. Прежде такого не случалось – у нее всегда был крепкий сон. Джон обычно спрашивал, все ли в порядке, и она спешила заверить его, что все хорошо. Джон принимал ее ответ как должное. Старина Рэнди наверняка попытался бы расспросить ее подробнее. К черту Рэнди. Во всех своих неприятностях Джон предпочитал винить именно его. Так было проще, ведь все, кто действительно был виноват в случившемся, отошли уже в мир иной.

Впрочем, у него складывалось впечатление, что с каждым днем Клэр становилось чуточку лучше. Джон не знал, видела ли она до сих пор те странные образы, которые так подробно обсуждала с Рэнди. Сам он не спешил расспрашивать ее, ведь подобные вопросы вполне могли спровоцировать новый поток видений.

Клэр по-прежнему напевала «Mr. Tambourine Man», помогая мужу перебраться из машины в кресло. Она даже пританцовывала в такт музыке.

В фойе дома, принадлежавшего некогда Томасу Джефферсону, они присоединились к небольшой группе туристов. Их гидом оказалась молодая, но весьма знающая женщина, и уже через пару минут Джон с увлечением слушал рассказ о многоплановых интересах Джефферсона. Так они прошли через библиотеку, гостиную и столовую, оказавшись в итоге в одной из спален. Комната была поделена надвое большой кроватью. На стене, у подножия кровати, висели забавные часы. Джон хотел показать их Клэр, но та, зажав ладошкой рот, оцепенело смотрела на стену. Проследив за ее взором, он увидел три овальных окна без стекол, распахнутых в темноту. Гид тут же сообщила им, что за этими окнами расположена кладовая: Джефферсон хранил там одежду, которая была не по сезону.

Лицо у Клэр посерело, и Джон забеспокоился уже всерьез. Быстро подъехать к ней он не мог, поскольку между ними было еще несколько человек. Бросив на него взгляд, полный неприкрытого ужаса, Клэр выскочила из комнаты.

Джон выкатил в коридор сразу вслед за ней. У себя за спиной он слышал, как гид сообщала кому-то из служащих, что одного из экскурсантов нужно вывести из здания.

Клэр удалось добежать до библиотеки, прежде чем ее стошнило. Она стояла, прислонившись спиной к стене. Слезы градом катились по лицу. Еще один гид, седоволосый мужчина средних лет, подошел к ней практически в одно время с Джоном. Бросив на Джона взгляд, полный стыда и замешательства, Клэр схватила гида за руку.

– Простите, – сказала она. – Не могу поверить… Я хотела выбраться…

– Все хорошо, – гид взглянул на Джона. – Вы ее муж?

Джон утвердительно качнул головой, не сводя глаз с Клэр.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

Клэр кивнула. Выглядела она не лучшим образом. Оставалось надеяться, что гид успеет проводить бедняжку до двери, прежде чем ее опять стошнит.

Мужчина взял Клэр за локоть и повел ее в сторону фойе. Джон последовал за ними.

– Такое иногда случается, – мягко заметил гид. – Из-за ковра тоже не нужно переживать – это обычное покрытие, которое легко очистить.

Они подошли к входной двери. Вниз вело несколько ступенек, и Джон понял, что не сможет выбраться здесь на улицу.

– Клэр, я еду к лифту, – сказал он. – Побудешь тут без меня?

Кивнув, она молча вышла за дверь. Гид взглянул на Джона.

– Желудочное расстройство? – спросил он.

– Нет, не думаю.

Гид смотрел на Джона с нескрываемым любопытством. Надо было сказать, что это и правда расстройство желудка, подумал Джон.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы выбраться на улицу и доехать до скамьи, на которой сидела Клэр. Та робко глянула на мужа.

– Чувствую себя полной идиоткой, – еле слышно промолвила она. Джону отчаянно захотелось повернуть время вспять – в то счастливое мгновение, когда она беспечно подпевала Бобу Дилану.

– Что случилось? – спросил он.

– Я выставила себя полной идиоткой, вот и все, – пожала она плечами.

Наклонившись, Джон сжал ее руку.

– Внутри было слишком душно и жарко, – заметил он. – Надеюсь, теперь тебе лучше?

Клэр поплотнее запахнулась в пальто. В глазах у нее стояли слезы. Джон вздохнул, готовясь к неизбежному.

– Дело не только в духоте, так? – спросил он.

– Не только.

– Клэр, я люблю тебя, – промолвил он. – Расскажи мне обо всем.

– Да все то же, – пробормотала она.

– Хочешь сказать, это опять что-то из твоих воспоминаний?

Она кивнула, судорожно сжав его руку.

– Эти овальные окна…

– Что такое?

– Не знаю. Но они совершенно выбили меня из равновесия.

– Мне очень жаль, – сказал Джон. – Но это же первый раз за долгое время, правда? Я имею в виду, что у тебя не было подобных видений с тех пор… словом, уже недели две.

Клэр глянула ему в глаза.

– Они не прекращались ни на день, – тихо промолвила она.

– Серьезно? Все те же кусочки воспоминаний, которые кажутся тебе совершенно бессмысленными?

Клэр кивнула. Джон знал, что она ждет от него дальнейших расспросов. Что именно она видела? Какие чувства охватили ее в этот момент? Но Джон не готов был задавать подобные вопросы, поскольку понимал, к чему это может привести.

– Почему бы тебе не встретиться с психотерапевтом, Клэр? Это могло бы помочь.

Пару секунд она молча смотрела на него.

– Ладно, – сказала она наконец, медленно отвернувшись и спрятав руки в карманы. В ее взгляде отчетливо читалось разочарование.

Клэр встала, и они молча направились в сторону машины. Джон не мог винить ее за разочарование. Клэр дала ему шанс не только восстановить прежнюю близость, но и сделать ее прочнее, поднять на новый уровень. Он же этим шансом пренебрег.

28

– Получается, вы привыкли улаживать проблемы, – сказала Клэр Дебра Парлоу. – А эта женщина на мосту оказалась одной из немногих проблем, с которой вы не совладали.

Клэр кивнула, стараясь скрыть напряжение. С психотерапевтом она беседовала уже десять минут, однако беспокойство ее только нарастало. Со своего места на краешке дивана она постоянно поглядывала в сторону входной двери. Дебру ей порекомендовала Пэт Вуковски. «Прекрасный специалист и чудесная женщина», – так она ее охарактеризовала. Скорее всего Пэт была права, но для Клэр это не имело особого значения. Она ни с кем не могла свободно говорить о своих проблемах. Ни с кем, за исключением одного человека.