Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве (Карусель памяти) - Диана Чемберлен

– Братья-сестры у вас есть?

Клэр рассказала про Ванессу. Дебра еще больше нахмурилась, услышав о том, как отец увез с собой ее младшую сестру. Она стала расспрашивать про Лена Харта, и Клэр отвечала, как могла, хотя знала не так уж много.

– А как насчет вашего мужа? – поинтересовалась Дебра. – Вы можете обсуждать с ним свои видения?

Клэр медленно покачала головой.

– Я испытываю неловкость, когда говорю с ним о подобных вещах, да и он не рвется о них слушать. Есть, правда, один человек, – взглянула она на Дебру. – Это брат той женщины с моста, – она описала свою связь с Рэнди. – Это единственный человек, с которым я способна говорить о своих видениях. Только с ним я чувствую себя в безопасности.

По лицу Дебры было ясно, о чем она сейчас думает: Ага! Так вот к чему все идет.

– С этим человеком у нас исключительно дружеские отношения, – Клэр попыталась искоренить подозрения Дебры в самом зародыше.

– Понятно.

Дебра задала ей ряд вопросов о Рэнди, затем о Джоне. Клэр постаралась описать свою любовь к мужу и то теплое чувство, которое охватывало ее в присутствии Рэнди, но очень скоро ей стало ясно, что Дебра не склонна менять своего мнения о происходящем.

Плечи у Клэр устало поникли. Что толку в дальнейших беседах, если Дебра не в состоянии понять ее чувства, а сама она не в силах рассказывать здесь о своих видениях? Клэр вспомнился сон – как решительно захлопывала она двери шкафчиков. Нет, нет, нет.

– Я думаю, нам стоит встречаться пару раз в неделю, – промолвила Дебра. – Я понимаю, что вас пугает эта мысль, но мы сделаем все возможное, чтобы вы безбоязненно могли рассказывать о своих чувствах.

Клэр с трудом представляла, как это им удастся достичь такого согласия.

– Как насчет одного раза в неделю? – выдвинула она встречное предложение. Ей потребовалось немало времени, чтобы настоять на своем, но в итоге Дебра все-таки согласилась.

Тем вечером Клэр сказала Джону всю правду: в офисе Дебры Парлоу ей было крайне неуютно. Она продолжит посещать психотерапевта, заявила Клэр, но вряд ли та поможет ей справиться с проблемами.

– Не получится с ней, найдем тебе другого терапевта, – заявил Джон с тем оптимизмом, которого прежде в избытке хватало самой Клэр.

На следующее утро после посещения Дебры Клэр проснулась от воя сирен, криков, грохота молотков и громкой, назойливой музыки.

Позволь называть тебя милой.

Ей хотелось крикнуть, но звук застрял у нее в горле. Она схватила Джона за руку, но тот даже не проснулся. В полном ужасе Клэр выскочила из кровати и метнулась в коридор.

В гостиной она стащила с дивана плед и плотно завернулась в него. Рука сама потянулась к телефону. В ожидании ответа она судорожно сжимала трубку, надеясь только, что ее не стошнит прямо на ковер.

– Алло? – сонным голосом произнес Рэнди. Лишь сейчас Клэр поняла, что не удосужилась даже взглянуть на часы.

– Я разбудила тебя. Прости, ради бога, но у меня был кошмар. Или я опять попала в прошлое, – сказала она, сглатывая слезы. Внезапно она осознала, что плакала с момента пробуждения… А может, даже во сне. – Это так ужасно, Рэнди. Я до сих пор…

– Притормози-ка, – сказал он, – и вдохни поглубже.

Голос у Рэнди был теплым и обволакивающим, и Клэр крепко сжала трубку обеими руками, пытаясь хоть немного успокоиться. Сердце бешено колотилось.

– Там были сирены «Скорой помощи», – выдавила она. – Сначала в отдалении, потом все ближе и ближе. А еще играла эта песня, «Позволь называть тебя милой». Вроде тех, что крутят на карусели. Еще они заколачивали ящики – большие деревянные ящики, и…

– Кто «они»?

Клэр закрыла глаза, пытаясь уловить образ, но вместо этого увидела висевшее на крючке полотенце. Стена позади него была облицована белой плиткой. Полотенце, такое же белое, как и стена, было запачкано кровью.

Клэр вскочила, как будто могла сбежать от пугающего видения.

– Господи, Рэнди, – выпалила она, – сделай так, чтобы они исчезли! Почему эти образы не оставят меня в покое? А может, это все мое воображение – уж слишком они безумны, чтобы быть настоящими. Но, если я их придумываю, значит, я спятила!

– Эй, Клэр! – Все тот же спокойный, глубокий голос заполнил ее сознание, и она замерла посреди комнаты. – Ты вспомнила, кто там заколачивал ящики?

– Нет, – Клэр прижала ладонь ко лбу. – Это был всего лишь звук. Стук молотков.

– Как же ты узнала, что это ящики?

– Я просто знаю это.

– Что-нибудь еще?

– Кто-то кричал.

– Женщина или мужчина?

– По-моему, женщина, – голова внезапно закружилась, и Клэр пришлось сесть на диван. – Я не могу больше думать об этом. Нужно остановиться.

– Почему ты решила, что это были сирены «Скорой помощи», а не полиции и не пожарных?

– Рэнди, я больше не могу! У меня кружится голова, и Джон может проснуться в любую секунду, – ее трясло, и она поглубже закуталась в плед. – Жаль, что тебя нет сейчас рядом. Тогда бы я, пожалуй, смогла пройти через это.

Воцарилось продолжительное молчание. Клэр слышала только, как колотится в груди сердце.

– Чего ты ждешь от меня, Клэр? – спросил наконец Рэнди. – Я был бы рад, если бы мог находиться сейчас рядом с тобой. За это время я так и не смог выбросить тебя из головы. Но мы не можем встречаться, не мучаясь при этом чувством вины, а мне этого совсем не хочется.

– Я знаю, – мягко сказала Клэр.

– Мне очень жаль, что ты никак не избавишься от своих видений, – продолжил Рэнди. – Я надеялся, что Джон окажется прав и с моим исчезновением ты почувствуешь себя гораздо лучше.

– Не думаю, что мне удастся почувствовать себя лучше, если я не разберусь в том, что со мной происходит. Я начала посещать психотерапевта, но мне трудно говорить с ней об этих видениях. Мне кажется, произойдет что-то ужасное, если я расскажу о них кому-то, кроме тебя. Как будто я окончательно потеряю рассудок. Рэнди, не могли бы мы с тобой увидеться? Мне страшно не хочется лгать, но Джон вряд ли меня поймет.

– Он знает, как тебе плохо?

– Отчасти. Джон хотел бы помочь мне, но он не способен этого сделать. Да и сама я могу свободно говорить обо всем только с тобой.

Клэр перевела дыхание. Сердце уже не колотилось так бешено, да и нервная дрожь успела пройти.

– Мне уже лучше, – сказала она. – Я пойду, а то Джон скоро проснется.

Рэнди ответил не сразу.

– Мне не хочется отпускать тебя от телефона, – сказал он наконец.

Ей тоже не хотелось расставаться с ним.