Что мы знаем (и не знаем) о еде - Анча Вячеславовна Баранова

или больше, инфаркты встречались на 60% чаще, чем у тех, кто кофе не пил. А у тех, кто хлестал кофе по шесть чашек и больше, — аж на 120%. Никакой корреляции между инфарктом и употреблением чая найдено не было.

Внимательно прочтя статью, мы не нашли в ней никаких проблем с дизайном или статистикой, за исключением возможности, что и инфаркты, и потребление кофе могли быть связаны с каким-то третьим, более важным фактором (и не являлись независимыми переменными). Например, отсутствием физической активности, общим уровнем стресса или курением.

Интересно, что одновременно с нашумевшей статьей в NEJM не менее влиятельный журнал JAMA поместил на своих страницах работу, сделанную на материале четырехсот шестидесяти четырех пациентов, наблюдавшихся у врачей консолидированной страховой системы Kaiser Permanente. Выводы работы полностью противоречили описанным выше[197]. Потребление кофе не имеет никакого отношения к инфарктам!

На первый взгляд кажется, что 12 759 пациентов бостонско-го исследования — это намного больше, чем четыреста шестьдесят четыре кайзеровского. Однако сравнения тут неуместны. Схемы исследований не имели нечего общего. В исследовании кайзеровцев все четыреста шестьдесят четыре больных были с инфарктом — но вопросы о кофе и других факторах риска им задавали задолго до него, во время ежегодных медосмотров. И контролей — больных, у которых не имелось инфаркта, — оказалось гораздо больше. В архиве медицинских записей, поддерживаемом системой Kaiser, нашлось аж двести пятьдесят тысяч (!) таких контролей. Анализ контрольной популяции позволил для каждого инфарктника подобрать по два контрольных пациента без инфаркта, и каждый из них точно соответствовал инфарктнику по всем факторам риска, кроме одного: потребления кофе. Другими словами, если инфарктник-кофеман еще и курил, то в пару ему давались два пока не пострадавших от инфаркта курильщика-кофемана, и так далее. Сравнения данных не оставили камня на камне от антикофейной конструкции, возведенной бостонской группой.

Не вдаваясь в детали, заметим: дизайн исследования, проведенного группой Kaiser в 1973 году, был полностью современным! Их статья не вызвала бы никаких сомнений у рецензентов и сегодня. Поражает также и скорость работы кайзеровцев. Бостонская статья вышла в июле, а Kaiser ответил на вызов уже в октябре. Можно себе представить медсестер, бегавших по коридорам Kaiser все лето со стопками историй болезни, — ведь электронных медицинских карт в то время еще не было.

Казалось бы, разобрались. Бостонцы неправы. Но, как часто бывает в жизни, в борьбе за умы победили не точные данные, а жареные факты.

Бостонская история о вреде кофе произвела фурор на радио, телевидении и в газетах. К августу 1973 года каждый знал — от кофе бывает инфаркт! Кайзеровское же исследование с точки зрения журналистов и публики не содержало ничего интересного и потому прошло незамеченным.

Читая о победе кайзеровцев над бостонцами, нужно понимать, что у ученых, ошибочно полагавших, что кофе вреден, не было злого умысла или конфликта интересов. В процессе исследований ученые продвигаются к истине, выдвигая и проверяя гипотезы, нащупывая слабые места в логике своих рассуждений и постепенно внося исправления в построенные ими конструкции.

В чем же ошиблись бостонцы? Во-первых, размер контрольной выборки был недостаточным для исключения влияния курения — это сейчас кофе стал меньше ассоциироваться с сигаретами, а в 1970-е они сливались воедино в составе культурного образа. Помните «Кофе и сигареты» Джима Джармуша (2003)? А во-вторых, в исследовании бостонцев вопросы о кофе и сигаретах задавали ретроспективно — заведомо больным людям, занимавшим койки в госпитале, а в Kaiser — здоровым людям, которые пока не заболели.

Разница между подходами огромная. Как мы уже говорили, в представлении обывателей образ чашечки кофе связан с курением, а значит, чем-то плохим, вредящим здоровью. Более здоровые люди менее склонны скрывать свои привычки, чем больные. Находящиеся же в госпитале подсознательно стараются выглядеть «лучше» в глазах доктора и медсестер. Курение, конечно, не скроешь: больные часто бегают на улицу, держат в тумбочке сигареты, имеют никотиновые отметки на пальцах…

Преуменьшение кофейных привычек — почти единственное, чем можно улучшить свой образ в глазах лечащего врача. Данные о кофейных привычках госпитализированных больных намного менее точны, чем те же данные, собранные на обычном осмотре. Из-за этого статистика вылетает в форточку — и мы получаем тот или иной случайный ответ.

Полученный бостонцами ответ был именно таким — случайным. Об этом говорит и сопоставление процента кофеманов в бостонском исследовании, кайзеровском исследовании и результатов маркетологических обзоров, проведенных в том же году. Судя по цифрам, примерно треть госпитализированных участников недосообщила о своих кофейных привычках! После этого в сторону кофеманов было брошено еще несколько серьезных камней. Так, в январе 1978 года уже известный нам антикофейный New England Journal of Medicine опубликовал работу доктора Дэвида Робертсона и соавторов, испытавших эффект 250 мг кофеина, добавленных в чашки бескофеинового напитка девяти молодым добровольцам, в течение трех недель воздерживавшимся от кофе, чая и колы[198]. Проще говоря, им дали огромную дозу! Три с половиной чашки на пустой желудок! Через час после приема уровень адреналина в их крови был выше нормы в среднем втрое, а артериальное давление увеличилось аж на 14 мм рт. ст. Дыхание тоже участилось.

Казалось бы, ничего нового. Да, кофеин стимулирует. Но восприняты эти результаты были именно в контексте предыдущего исследования бостонцев, показавшего, что кофеин вреден. Логика обвинителей оказалась следующей: гипертония — известный фактор риска для инфаркта, а кофеин повышает давление. Люди с погранично повышенным давлением пьют кофе и переходят в категорию гипертоников, подвергаются опасности инфаркта. Это ничего, что эффект кофеина кратковременен. Представим кофемана, глушащего чашку за чашкой, — и вот вам постоянное повышение давления! Казалось бы, враг найден. Научное обоснование отказа от кофеина перед глазами!

В том же 1978 году, в августе, вышла работа пяти докторов из корпорации IBM. В этой продвинутой компании сотрудники подвергались медицинскому осмотру каждые полгода, при этом заполняя огромный опросник из ста шестидесяти пунктов. Спросили их и про кофе. Анализ медицинских карт 72 101 сотрудника показал полное отсутствие связи между потреблением кофе и параметрами артериального давления![199]

А теперь взглянем на совсем другие цифры. Статья Робертсона была процитирована другими исследователями целых семьсот сорок три раза — огромная цифра для работы 1978 года. А статья ученых из IBM — шестьдесят один. Опять сыграл свою роль пресловутый вау-фактор. Статья Робертсона нашла социально значимые доказательства вреда, а статья сотрудников IBM… ничего! Интуитивно первое из описанных нами исследований важнее, чем второе. Что и отражается в уровне их цитирований.

И понеслось! Кофеин назвали мутагеном, канцерогеном и вообще социальным злом. В девяностых при походе к врачу о кофе и чае было страшно упоминать. Отказ от этих напитков превратился