Вечный - Александра Кармазина

именно сегодня. Ну, или завтра… Сделай, пожалуйста, так, чтобы доэр Данвир был уверен в том, что его господин не до конца честен с ним.

— То есть? — не поняла Ларина.

— На обратном пути должно случиться что-то, — пожал плечами этерн с хитрой улыбкой. — Пусть все думают, что Камиль де Кард… скажем так, отлучался на некоторое время в тайне от всех.

— Это я могу устроить, — кивнула темная чародейка. — Атака Темных, например.

— Вполне подойдет, — он легонько поцеловал ее в губы. — Я в тебе не сомневался.

Заложив руки за спину, Винсент внимательно наблюдал за происходящим во дворе крепости Кард. С крепостной стены открывался прекрасный обзор, а крона могучего дерева, что росло рядом, скрывала этерна от посторонних глаз.

…скрывала не только его, но и кое-кого еще. Темная едва различимая тень таилась в тени раскидистых ветвей и одного из ближайших сараев. Этот участок крепости был мало посещаем, о чем знал не только этерн. Здесь всегда было слишком темно и сыро, а воздух пропитан запахом плесени, что покрывала стены полуразрушенных хозяйственных построек. Сегодня к разнообразию ароматов добавился еще один — гниющего мяса…

Склонив голову на бок, как часто делал это Камиль де Кард, этерн думал о том, как ошибся когда-то, не удостоверившись в том, что денр Лучезарных земель отбыл к праотцам. Он оставил его, уверенный, что человеку не справиться с ядом этерна. И здесь вступало в силу то самое легендарное «НО», которое испокон веков ломало тщательно продуманные планы.

Это заставило Винсента внимательнее приглядеться к тому, кого он считал всего лишь песчинкой в мире мощных пыльных бурь, что веками окутывали цивилизации, сметая большинство из них. Камиль был единственным, кто смог выжить после встречи с его ядовитыми клыками. Ну, если не единственным, то одним из немногих. Этерн сильно сомневался, что чудесное исцеление хозяина крепости Кард обошлось без постороннего вмешательства. Шестое чувство подсказывало Винсенту, что нечто более сильное, чем удача или стечение обстоятельств, было виной случившемуся.

— Открывай! — скомандовал Винсент, останавливаясь в шаге от тяжелой кованой решетки, что была последним препятствием на пути к крепости.

Он сбросил широкий капюшон дорожного плаща, который за несколько минут до этого взял в покоях молодого денра. Предусмотрительно собрав волосы в хвост, чтобы не так бросалась в глаза их длина, этерн заключил в себе все, чем был так похож на него де Кард. Винсент даже не сомневался, что его очередная маленькая шалость увенчается успехом, поскольку самым главным талантом сына Маливии и Амадеуса было умение претворяться. В этом ему не нашлось равных ни в одной из прожитых им жизней.

— Господин, — хладный у ворот слегка склонил голову в жесте если не почета, то хотя бы его видимости.

Этерн усмехнулся. Господин… Быстро же подданные Магнуса смирились с тем, что ими командует простой человек. Даже немного обидно за столь величественный народ.

Третьего дня денр Темных долин покинул крепость. Хладный ушел, но не домой. Его путь лег в сторону Зачарованных холмов, что не укрылось от Камиля де Карда. Винсент знал, что Камиль отправился по следу Магнуса вместе с командиром своей стражи Дамиаром Вэром и еще несколькими стражниками. По расчетам этерна они должны были вернуться именно сегодня, если им ничего не помешает, поэтому свой визит приурочил к близкому возвращению денра и его людей.

Оказавшись в крепости, Винсент вынужден был признать, что недооценил масштабы. Людей было гораздо больше, чем могло показаться с первого взгляда. Присутствие хладных вызывало напряжение, что этерн ощутил мгновенно, едва ступил через порог. Почти сразу же его ждало новое открытие. Стоило ему появиться в крепости, звеневшая в воздухе настороженность, смешанная с опаской, а иногда и страхом, исчезла. Люди потянулись к нему, но выражалось это не в физическом приближении, а моральном. «Денр» словно вселил в сердца своих подданных уверенность и… надежду.

Этерн дернул плечом, оглядываясь по сторонам. На него были устремлены десятки взглядов, в которых читались уважение и безмерная благодарность.

— Да хранят вас Боги, господин, — подошла к нему женщина преклонных лет, вкладывая в руки Винсента свитер крупной вязки. Вещь грубая, но сделанная от чистого сердца простого человека.

Глядя в ее выцветшие от старости прозрачно-голубые глаза, этерн вдруг понял, чего именно ему не хватало все это время. Винсент четко осознал, чего он хотел. Он хотел все то, что было у Камиля де Карда — уважение, преданность, добрые пожелания и настоящее человеческое участие — все то, чего никогда не было у выросшего без матери сына Зачарованных холмов.

— Благодарю, — тихо ответил этерн, ловя себя на мысли, что не представления не имеет, как бы ответил сейчас этой старухе Камиль де Кард.

Улыбнулся бы он ей? Или дал бы денег за труды и потерянное время? Возможно, кивнул бы головой? Или просто промолчал? Денр Лучезарных земель мог сделать все, что угодно. Самым страшным было то, что эти несчастные в любом случае восприняли бы его как мессию, как избавителя и защитника. Он был всем для тех, кто находился под его крышей, в то время, как сам Винсент нес им лишь ужас и лишения.

Провожаемый полным благоговения и нежности взглядом старухи, от которого становилось не по себе, этерн продолжил свой путь. Сегодня ему было так вольготно и удобно. От напряжения, что холодило его душу в первый вечер, когда он примерил личность де Карда, не осталось и следа. Это почти тошнотворное ощущение всеобщего поклонения не могло не подкупать, а еще приводило Винсента в состояние близкое к блаженству.

Он остановился в одной из зал. Это место он помнил особенно хорошо, ведь именно тут рассталась с жизнью Кармелия де Кард. Своенравная гордячка, неотразимая красавица, которая продолжала ненавидеть своего брата до последнего вздоха. Пожалуй, он тогда поторопился с тем, чтобы иссушить ее. Они могли бы поладить, и теперь не пришлось бы совать голову в пасть тигра, чтобы узнать больше. Кармелия могла рассказать куда больше, чем бесстрастные холодные стены из серо-зеленого камня. Присев возле массивного стола, которого не было тут тогда, Винсент провел ладонью по полу. Шероховатость окрашенного в бурый цвет камня приятно охладила руку, пуская приятную волну трепета по телу. Кровь все еще жила в сколах и выемках плит, а ее аромат вызывал зуд в верхней челюсти…

Глава 46

Напрасная жертва

Отложив в сторону книгу, Ровена поднялась