Звезда Давида - Константин Юрьевич Волошин

потому женщина лихорадочно думала, как выйти из такого щекотливого и, возможно, опасного положения. Одновременно в глубине души ощущала приятное тепло и даже лёгкое возбуждение. Мысленно усмехнулась и погладила Якопо по волосам, словно маленького ребёнка, вспомнила Леночку. Грусть охватила душу.

– Якопо, твой отец ведь мастер в каком-то цехе? – спросила она, чтобы успокоить его и поменять тему разговора. – А кем ты хотел бы стать? Пойдёшь по стопам отца или задумал что-то другое?

Он поднял свои тёмные красивые глаза, посмотрел на Анну и ответил:

– Как иначе, синьора? Мои мысли и мечты никого не интересуют в нашей семье, а одному мне ничего не удастся сделать.

– Если б ты знал нашу историю, – заметила Анна после короткого молчания, – то понял бы, что всегда есть место удаче или везению. Вот у нас с мужем такое случилось. Надеюсь, что мы лишь начинаем свой путь к благополучию. Я тебе советую не отчаиваться, верить в себя. И не только ждать случая, но и подталкивать его в свою пользу, дорогой Якопо.

– Теперь все мои мысли направлены лишь на вас, синьора! – опять воскликнул юноша, не отрывая глаз от слегка взволнованного лица Анны.

– Разве ты не понимаешь, что это грех? Говорить такое мне, замужней синьоре?

– Головой всё понимаю, синьора, а вот как быть с сердцем? Тут ничего не получается!

– Успокойся, малыш! Ведь я могу дать тебе лишь мимолётное удовольствие… наслаждение… и не больше!

– Это меня и убивает, синьора! – чуть не возопил Якопо. – Но смирить себя мне не удаётся, поверьте! Я пытаюсь, но…

– Однако, милый Якопо, не стоит так расстраиваться. К тому же сюда могут заглянуть любопытные, а мы сидим и обнимаемся!

Соблазнительница отстранилась сама и отстранила юношу, оправила складки платья и скромно оглядела Якопо. Лицо юноши оказалось так красноречиво, что Анна серьёзно испугалась. Любой любопытный взгляд легко определил бы, что здесь произошло. И страх моментально охладил её пыл и нежность к этому славному мальчику.

– Скоро должен прийти синьор Егорий, и ты должен успокоиться. Твоё лицо легко тебя выдаст… И меня, конечно.

Анна раскрыла книгу записей и стала делать вид, что читает. Но буквы расплывались перед глазами. Чтобы отвлечься от глупых мыслей, женщина стала думать о дочери, как она там проводит время с нанятой девочкой, которая приходит к ним за медяк присматривать за малышкой.

Тут появился Егор, и мысли потекли совсем в другом направлении. Он осмотрел лавку, пристально глянул на Якопо. Тот слегка покраснел, а Егор сказал серьёзно:

– Якопо, проводишь синьору домой, а я посижу тут. Как дела, Анюта?

– Ничего хорошего, Егорка. Ни одного посетителя за полтора часа. Что-то надо делать с этим. Сегодня дохода не будет.

Якопо ждал хозяйку у двери, подспудно радуясь такой удаче, как проводы синьоры. Но Анна сделала строгое лицо, предупреждая преждевременное выражение чувств.

– Якопо, я боюсь, что ты можешь выдать себя синьору. Держи себя в руках! До добра твоё поведение не доведёт. Тогда все твои мечты пойдут прахом! – И обещающе блеснула глазами на юношу.

Щёки парня тут же покраснели, а Анна совсем рассердилась и торопливо пустилась к дому. Якопо плёлся рядом, вздыхал и страдал. Анна своим видом дала ему понять, что всякие разговоры на улице лишние, и они в молчании проделали путь до дома, где юноша с тревогой спросил:

– Я вас не оскорбил, синьора? Простите глупого мальчишку, коль так! Я никогда такого не сделаю, синьора!

– Надеюсь, – холодно отозвалась Анна и открыла калитку во дворик. – До свидания, Якопо-страдалец! – И весело засмеялась тихим смехом.

Она увидела, как вспыхнуло лицо юного Якопо, и подумала, что всё же не стоило ей вести себя с ним так вольно и легкомысленно, но быстро отбросила эту мысль и раскрыла руки перед подбегающей Леночкой, спешащей навстречу.

* * *

В мрачной комнате на втором этаже старого каменного дома сидели трое мужчин. По виду местные, но говор выдавал их с головой. Они сидели за грубым столом, уставленным кувшинами с вином. Рядом находились миски с остатками неприхотливой трапезы.

Напряжённая тишина была обманчивой. Один из сидящих, явно главный, сопел, оглаживал бородку на загорелом смуглом лице. Оно выглядело твёрдым, мужественным. Чёрные глаза остро оглядывали товарищей, сидящих за столом. Он налил себе в глиняную кружку немного вина, выпил и вытер усы ладонью. Проговорил тихо, но твёрдо и очень значительно:

– Значит, пока ничего выяснить не удалось. Они или хитрят, или выжидают удобного времени для себя. Нос, ты несколько дней, больше недели, следил. Что скажешь?

Нос, пожилой еврей в старой замасленной одежде чёрного цвета, вздохнул тяжко. Говорить явно не хотелось, но поторапливал страх.

– Я потратил два аспра на того Якопо, хозяин. Ничего достойного твоего внимания. А мальчишка вполне надёжный. Есть, правда, одна зацепка, хозяин.

– Так говори, не тяни! Чего мямлишь!

– Мне показалось, что юнец слишком алчно поглядывает на хозяйку. Сдаётся мне, что он жаждет её.

– Это интересно! – оживился хозяин. – Продолжай. Как на это смотрит синьора?

– Пока никак, смею заметить, хозяин, но надежда есть. Я эту синьору внимательно изучил. Она из прежних, я имею в виду гаремных. Такие долго не сопротивляются. Однако муж её рус, и живут они вполне добропорядочно.

– Откуда взялся этот рус? Вроде бы все они давно скрылись в горах.

– Пришлый, хозяин. Узнать точнее не удалось. Но с деньгами был. Правда, сейчас дела идут вяло. Но прибыль на жизнь имеется. Надо ждать.

– И так около месяца ждём, а дело не двигается. Ты нажми на юнца, Нос. Через два месяца я должен буду исчезнуть отсюда, и так задерживаюсь излишне. Поторопи своего Якопо. Подмажь, запугай, но пусть узнает всё о нашей «Звезде»! Куш для нас может быть огромным. Евреи за неё готовы выложить десятки тысяч золотом! В Тане у них всё сорвалось. Болваны! Думали, что этот рус – полный простак! – И хозяин вновь плеснул себе вина. Выпил, слизал каплю с усов и зло отставил от себя тяжёлую кружку.

– Хозяин, как бы худо не было, – кивнул на кружку третий подельник. – За такое по головке не погладят… – Он недовольно скосил глаза на хозяина.

Говоривший был плотным человеком в лёгком кафтане и коротких штанах. Узкие чулки были заправлены в модные сапоги с острыми носками, загнутыми слегка кверху.

Хозяин скептически усмехнулся, облизал губы.

– Это тебе может быть худо, Горный Баран!

А я выполняю заказ и ради этого могу позволить себе всё! И больше не болтай тут лишнего! Ты не для этого ко мне приставлен. Слышал?

Горный Баран привстал со