Пожар любви - Кэтрин Лэниган

Она верила, что полюбила его на всю жизнь. Верила, что когда-нибудь они поженятся, заведут детей. Ее расстраивало, что она всего лишь старшеклассница, а на «детскую любовь» все смотрят как на что-то, имеющее отношение больше к гормональной перестройке организма, чем к интеллекту. Лили была обречена ждать до «положенного времени».

Зейн сел и помог ей надеть рубашку, потом накинул на плечи куртку.

— Пора идти домой. — Он быстро встал и оделся.

По дороге из их святилища Лили держала его за руку. Она думала о том, что хотела бы снова быть с ним, но не на улице и чтобы после этого не надо было расстраиваться. Как хорошо лежать в теплой постели, обнимая друг друга до рассвета! Проснуться рядом с ним и увидеть его лицо.

И снова Лили подумала о том, что их время еще не пришло.

Когда Зейн и Лили подошли к маленькому заднему крыльцу, там, завернувшись в свое покрывало со свадебными кольцами, стояла Ханна.

Взглянув вверх и увидев пожилую женщину с развевающимися на ветру спутанными волосами, Лили чуть не задохнулась. Освещенная сзади тусклой лампой, Ханна походила на ведьму в капюшоне.

— Мама! — Зейн растерялся не меньше Лили.

— Убери ее отсюда. Этой девке не место в моем доме!

Зейн стиснул руку Лили. Она ответила ему тем же.

— Лили не виновата, — начал он, но Ханна не дала ему договорить.

— Убери ее отсюда! Ты меня слышишь? Сейчас же!

Зейн стиснул зубы.

— Хорошо! — Он попытался пропихнуть Лили в дом, чтобы она смогла одеться.

— Она не войдет! — прорычала Ханна, как бешеная собака. Ее глаза горели ненавистью и чувством собственной правоты. Зейн видел мать такой только однажды. Тогда она излупила его отцовским ремнем для точки бритв до такого состояния, что он не мог говорить. Тогда ему было пять лет, и она могла легко справиться с ним. Но теперь он не намерен позволить ей распоряжаться его жизнью.

С огромным трудом, но Зейну все же удалось сдержать возмущение и злость. Он медленно обернулся к Лили:

— Лили, иди в машину, она не заперта. Все будет хорошо. — Он тряхнул головой в сторону матери. Потом громко, так чтобы Ханна все слышала, произнес: — И если моя мать подойдет к тебе близко, запрись изнутри. Ключи под ковриком. Поезжай в город, там встретимся. Поняла?

Лили обратила внимание на то, что он отдавал команды с той же страстностью, что и его мать.

— Хорошо. — Она повернулась и побежала к машине. Прыгнув внутрь, Лили заперла двери. Сидя в машине, она не сводила глаз с Зейна.

В это время он поднялся по ступенькам, протянул руку и отодвинул мать в сторону. Ханна застыла как вкопанная, и ему показалось, что он двигает каменную статую.

— Она погубит тебя! Господь низвергнет вас в ад!

Зейн не слушал ее. Он прошел прямо в свою комнату, собрал одежду Лили и сложил ее в небольшую холщовую сумку. Потом быстро оглядел комнату, отсеивая взглядом вещи, которые ему не понадобятся. Зейн взял часы «Роллекс», джинсы, башмаки, несколько футболок и свитеров, джинсовую куртку, темный костюм, четыре сорочки и туалетные принадлежности. Схватил бумажник, ключи, свою банковскую книжку, триста долларов, которые ему удалось скопить. Добавил к этому один из альбомов Брюса Спрингстина, оставив на месте тяжелый рок. Взял ежедневник, потом выложил его. У него внезапно возникло ощущение, что он даже не знает прежнего Зейна Макалистера. С этой ночи он будет другим Зейном. Таким, каким ему хочется.

Все его пожитки уместились в одной сумке и армейском вещмешке. «Похвастаться особенно нечем, — подумал он про себя. — Значит, лучшее впереди».

Зейн уже собрался выйти из комнаты, как вдруг его взгляд упал на фотографию, где он был заснят с отцом на оленьем пастбище вблизи Каньон-Лейк. В то время отец еще не был болен. Оба они улыбались, обнимая друг друга. Зейн сунул карточку под мышку и направился по коридору.

Мимо матери он прошел, не проронив ни слова. Ханна наконец заметила сумку.

— Зейн? Что ты делаешь?

— Уезжаю.

— Но ты не можешь!

— Могу и уеду.

Она побежала за сыном, но ноги путались в покрывале. Сбросив его, Ханна выбежала за Зейном на улицу в одних тапочках и длинной ночной рубашке.

Зейн бросил вещи в кузов.

— Насчет денег не волнуйся. Я найду способ заплатить по папиным счетам.

— Но… почему? Ты не можешь уехать из-за этой… девушки!

Зейн обернулся. Его глаза вспыхнули.

— Я уезжаю не из-за нее. Из-за себя. Она здесь ни при чем.

— Куда ты поедешь?

— Не знаю.

Ханна вдруг испугалась.

— Я не разрешаю тебе уезжать! Я вызову полицию! Я буду молиться, чтобы тебя задержали. Господь не даст тебе сделать глупость! Зейн! Она распутница! Помнишь, я тебе говорила? Вернись!

Лили отперла дверцу машины, и Зейн залез внутрь. Он сунул ключ в зажигание. Мотор взревел что есть мочи. Колеса взвизгнули и понеслись по дороге, удаляясь от дома.

Они проехали уже четверть мили, и дом Ханны скрылся из виду. Но звук ее голоса, казалось, все летел за ними над холмами Техаса как резкий, пронзительный крик гарпии.

Первый раз за этот день Зейн молился. Молился о том, чтобы больше никогда не слышать этого звука.

На пороге своего дома Лили обняла Зейна за шею. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не прижимать его слишком сильно. Когда-то она слышала, что любовь подобна птице. Иногда ее надо выпускать на волю, и если она не вернется, значит, это не любовь.

Пока она старалась сдержать слезы, к горлу подступил горячий ком. Лили уже привыкла считать Зейна частью своей жизни. Они любили друг друга. И все же она понимала, что он должен уехать. И дело не в отцовских счетах, которые Зейну надо было оплатить. Ему предстояло найти свою дорогу в жизни.

Вспоминая их ночной разговор, Лили чувствовала себя не в своей тарелке. Зейн не скрывал, что хочет попасть в Нью-Йорк. А она любила Техас, откуда он так мечтал вырваться. Если бы ей пришлось выбирать, она бы жила в деревне. Зейн непременно хотел жить в городе. Лили ничего не оставалось, как надеяться на то, что он вернется к ней. Но как и когда? Лили стало очень страшно.

Глава 18

Лето 1978 года

Лили и Фейт сидели на веранде у миссис Баркер, потягивая домашний лимонад. Дубы в полном летнем наряде сплетали ветки над Юниверсити-бульвар, даря прохладу тем, кто прятался под их кроной.

Накануне миссис Баркер отпраздновала свой день рождения. С четырехлетнего возраста Лили всегда дарила ей цветы на Первое мая и на ее день рождения. Это уже стало традицией, и миссис Баркер ждала своего дня рождения, зная, что Лили преподнесет ей очередной сюрприз.