Генри VII - Милла Коскинен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Палате общин заранее выразили пожелание нового короля избрать своим спикером Томаса Ловелла, не смотря на то, что тот был, после участия в бунте Бэкингема, объявлен государственным изменником. Ловелла спикером выбрали послушно и единогласно. Разумеется, я заинтересовалась были ли Ловеллы Ричарда III и Генри VII в родстве? Оказалось — не были, и, скорее всего, даже никогда не встречались, потому что социально принадлежали к совершенно разным кругам[98].
Первым делом, парламент должен был утвердить заявление короля о том, что он, собственно, король. Надо сказать, что этот парламентский билль гениален в своей краткости. Не разводя турусы на колесах вокруг прав Ланкастеров и Йорков, он просто заявляет, что “To the pleasure of Almighty God, the wealth, prosperity, and surety of this realm of England, to the singular comfort of all the king’s subjects of the same, and in avoiding all ambiguities and questions, be it ordained, established, and enacted, by the authority of the present Parliament, that the inheritance of the crowns of the realms of England and of France, with all the pre-eminence and dignity royal of the same pertaining, and all other seignories to the king belonging beyond the sea, with the appurtenances thereto in any due wise or pertaining, be, rest, remain, and abide in the most royal person of our now sovereign lord King Harry the VIIth, and in the heirs of his body lawfully coming, perpetually with the grace of God so to endure, and in none others”[99].
Тем не менее, на словах свеже коронованный король объяснил, что корона ему досталась по наследственному праву и по Божьей воле, явившей себя в его победе в битве. Этот интересный выверт отметили и Кроулендские хроники — “he may be considered to rule rightfully over the English people not only by right of blood but of victory in battle and conquest”[100]. С наследственным «правом по крови» дело обстояло так себе. Добрый Ричард II в 1397 году отменил бастардизацию Бьюфортов, это так, но менее добрый Генри IV сделал в 1407 году поправку, запрещающую Бьюфортам когда-либо претендовать на трон. Все присутствующие об этом прекрасно знали. Как знали и о том, что Ричард III был «королем по сути, но не по праву». Впрочем, с 1495 года его и вовсе стали упоминать в документах как «так называемый король Ричард» или «Ричард, покойный герцог Глостер, также именуемый королем Ричардом III». Но Ричард, король по праву и/или по сути был мертв, а Генри Ричмонд уже коронован как Генри VII и сидел на месте короля в палате лордов, так что смысла сучить ногами явно не было.
Не то чтобы все были счастливы и согласны, вовсе нет. В обеих палатах сидели в количестве йоркисты, ворчавшие в кулуарах, что о праве по крови «этот валлиец» мог бы и промолчать — не для того они встали на его сторону против короля Ричарда, чтобы он бахвалился своими правами по линии Ланкастеров. Тем не менее, о своих планах женитьбы на Элизабет Йоркской, которую эти люди считали законно унаследовавшей права на трон, Генри VII на сессии парламента не сказал ни слова.
Но он и не мог сказать, собственно, потому что сначала нужно было отменить “Titulus Regius”, принятый парламентом Ричарда III. А текст этого билля был таким, что детально разбирать и опровергать его было абсолютно неразумно[101]. Так что парламент прибегнул к голословной политической риторике, обозвав его “a false and seditious bill of false and malicious imaginations”[102], и провозгласив, что данный билль не имеет ни легальных сил, ни эффекта, и должен быть вымаран из парламентских документов, а отдельные копии должны быть уничтожены под страхом тюремного заключения для тех, у кого они найдутся. Ну, к счастью для историков, этих копий все-таки осталось предостаточно, причем, даже в некоторых провинциальных архивах.
Признанный легитимным правителем, Генри VII завизировал в парламенте Акт о возврате, вернув короне всё, что было пожаловано в частные руки после 1455 года (за массой исключений и новых пожалований). Одновременно, был отменен Акт об опале в отношении всех, кто под таковой угодил в результате своей вовлечённости в бунт Бэкингема. Их титулы и имущество были восстановлены (в том числе, к леди Маргарет Бьюфорт вернулось всё её состояние, хотя вряд ли её супруг, сэр Томас, под управление которого большая часть жениного имущества и угодила, был слишком счастлив по этому поводу). Интересно, что в правах были восстановлены и Маргарет Анжуйская, и король Генри VI, и их сын принц Эдвард — давно покойные. Всё своё получила и вдова Эдварда IV — Элизабет Вудвилл.
А 9 ноября Генри VII выпустил свой Акт об опале. Я извиняюсь за обильное цитирование, но оно принципиально важно. Как минимум, из-за часто встречающихся заверений, что Генри VII никогда не обвинял Ричарда III в убийстве «принцев из башни». Тем не менее, вышеупомянутый Акт звучит буквально так: король, “not oblivious nor putting out of his godly mind the unnatural, mischievous and great perjuries, treasons, homicides and murders, in shedding of Infants’ blood, with many other wrongs, odious offences and abominations against God and Man, and in especial our said Sovereign Lord, committed and done by Richard, late Duke of Gloucester”[103]. Так что в пролитии детской крови Ричмонд всё-таки своего предшественника обвинял.
Этот же Акт называет 21 августа началом правления Генри VII. Ставя, таким образом, всех, сражавшихся на стороне короля Ричарда, на уровень обычных бунтовщиков. Соответственно, все они попадали под закон о государственной измене. Учитывая, что общий пардон был объявлен ещё в октябре, фактического значения для получивших его Акт не имел. Но он имел большое юридическое значение. И гораздо более глобальное, чем взволнованные лорды в тот момент могли сообразить. То, что всем бросилось в глаза в первую очередь,
