Марионеточник - Татьяна Владимировна Корсакова

тоже должна проявить гостеприимство. Кстати, прекрасный дом. Спасибо, что сохранил его для меня!

– Если бы я знал, какая дурь придёт в твою хорошенькую головку, Ника, я бы стёр этот дом с лица земли, – беззлобно проворчал Антон Палыч.

– Зачем вы пришли? – спросил Стэф без обиняков.

Старик вздохнул.

– Я пришёл поговорить. Со всеми вами. Я хочу, чтобы вы убрались отсюда. Прямо сейчас.

Арес, как самый молодой и самый горячий, хотел было что-то возразить, но Антон Палыч остановил его нетерпеливым жестом.

– Если вы уедете прямо сейчас, я попробую решить эту проблему.

– Проблему?! – Всё-таки Арес не выдержал. – Что вы называете проблемой?

– Вы не видите масштабов, – сказал Антон Палыч, обращаясь только к Стэфу. – Это место не для таких, как вы. Сказать по правде, оно вообще не для живых людей.

– Я вижу масштабы. – Вероника подбоченилась.

Выглядела она сейчас этакой задиристой девчонкой, решившей перечить взрослым.

– И ты не видишь, девочка. Ты не понимаешь…

– А не потому ли я не понимаю, дядя Тоша, что ты не позволил мне стать чуть более понятливой? У меня такое чувство, что ты используешь меня втёмную. И чувство это крепнет с каждым часом.

– Я не использую тебя втёмную, – вздохнул старик. – Ну если только самую малость. Ради твоего же блага.

– Ну разумеется! Все несправедливости этого мира можно объяснить тем, что они делаются во благо. – Вероника мотнула головой и где-то высоко в небе ухнула её сова.

– Много лет назад я заключил сделку, – сказал Антон Палыч после недолгих раздумий. – И всё было так, как должно было быть. До тех пор, пока вы не решили, что имеете право нарушать ход вещей. Видите, к чему это привело? – Он развёл в стороны руки, словно пытался объять необъятное. – Всё пошло кувырком.

– Мне кажется, нам стоит поговорить, – сказала Вероника.

Лицо её вдруг сделалось напряжённым, а взгляд пристальным, словно она видела то, что не видели остальные. Скорее всего, так и было…

– Мы уже разговариваем, девочка. – Старик опустил руки, они плетьми повисли вдоль тела, но в жесте этом не было ни беспомощности, ни усталости.

– Бабушка учила меня, что нельзя держать гостей на пороге, дядя Тоша. Проходи в дом. Ночью здесь может быть опасно.

Вероника попятилась к двери, давая старику возможность подняться по ступеням.

– Ты приглашаешь меня в гости? – спросил он.

– Ну разумеется, я приглашаю тебя, дядя Тоша.

– В этот дом?

– А что не так…

Договорить Вероника не успела, Арес резко и довольно бесцеремонно дёрнул её за руку, сказал, упавшим до хрипа голосом:

– Я бы не стал приглашать его в дом. Смотри!

Все они синхронно обернулись и посмотрели туда, куда указывал Арес. Символы на пороге светились. Светились странно, не какой-то в отдельности, а все сразу, так, что хрен поймёшь, какая опасность приближается к дому. Или не приближается, а уже приблизилась? Стоит на пороге и ждёт официального приглашения.

– Это что? – спросила шёпотом Вероника.

– Это сигнализация, – пояснил Арес, становясь между ней и стариком. – Сигнализация от той нечисти, которая шастает тут по ночам.

Он поднял взгляд на Антона Палыча, который стоял с невозмутимым видом и попыток взять дом штурмом не предпринимал.

– Я так понимаю, приглашение отменяется? – спросил он с ироничной усмешкой.

– Давайте повременим, – предложил Стэф и так же, как до этого Арес, попытался задвинуть Веронику себе за спину.

– А вот я ничего не понимаю! – Гальяно переводил взгляд с Марионеточника на светящийся порог и обратно. – Ника, получается, твой славный дядюшка – нежить?..

– Хотелось бы мне знать, – пробормотала Вероника едва слышно, а потом громко сказала: – Дядя Тоша, я забираю назад своё приглашение.

– Хорошо, что ты всё ещё называешь меня дядей Тошей, девочка. – Марионеточник улыбнулся.

На мгновение его улыбка стала похожа на звериный оскал. А может, это была всего лишь игра света и тумана.

– А как к тебе лучше обращаться? – спросила она. – Оказывается, я тебя совсем не знаю.

– Ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понимать: я не причиню тебе вреда. – Антон Палыч отступил на шаг.

– Мне – возможно. – Вероника тоже отступила на шаг. Одной рукой она потянула за собой Стэфа, второй Ареса. – А как насчёт моих друзей?

– Ты спрашиваешь, есть ли у меня потребность защищать этих молодых людей? – Марионеточник усмехнулся. – Нет. У меня нет такой потребности.

– А убивать?.. – спросила Вероника едва слышно. – Есть у тебя потребность убивать этих молодых людей, дядя Тоша?

– Ты же знаешь моё кредо – никаких кровопролитий без особой надобности.

– Но если надобность появится?..

– Если надобность появится, мне придётся сначала хорошенько подумать.

– Какое облегчение, – пробормотал Гальяно и тут же спросил: – Я только никак не могу понять, кто вы вообще такой? Уж простите, но явно не марёвка.

– На угарника, вроде, тоже не похож, – проворчал Арес.

Стэф подумал, что было бы разумнее укрыться в доме. Просто на всякий случай, чтобы не провоцировать Марионеточника, кем бы он ни был. А ещё, чтобы избежать соблазна применить против него оружие. Стэф, как и сам Антон Палыч, предпочитал хорошенько подумать перед принятием радикальных решений.

– Дети, – пробормотал Марионеточник, – глупые, самоуверенные дети…

Больше он не сказал ни слова, просто шагнул в туман и тут же в этом тумане растворился.

Глава 27

– Что это было? – спросил Арес потрясённо.

– Правильнее было бы спросить, кто это был, – пробормотал Гальяно и требовательно посмотрел на Веронику.

В ответ она лишь задумчиво пожала плечами и, не говоря ни слова, направилась к двери, перешагнула через едва заметно подсвечивающийся порог и скрылась в доме.

Арес со Стэфом переглянулись и двинулись следом. Гальяно не отставал и даже предусмотрительно запер дверь на засов.

Когда они вошли в переднюю комнату, Вероника уже с невозмутимым видом возилась с кофемашиной.

– Ничего не хочешь нам рассказать? – спросил Арес и тут же поймал на себе мрачные взгляды Стэфа и Гальяно.

Наверняка этих троих связывают очень крепкие и очень надёжные узы. Наверняка они понимают друг друга без слов! Но он, черт побери, ничего не понимает и хочет разъяснений!

Вероника налила себе чашку кофе и села за стол.

– Ты хочешь узнать, была ли я в курсе того, что дядя Тоша необычный человек? – сказала она, наконец.

– Я бы сказал, не совсем человек, – огрызнулся Арес.

Пасовать перед Вероникой и её авторитетом он не собирался. Ему ещё Аграфену спасать.

– Он человек. – Вероника не обиделась ни на его дерзость, ни на его резкость, и Ареса вдруг отпустило. Он тяжело рухнул на соседний стул. – Он человек из плоти и крови. Однажды его