Рабыня Гора - Джон Норман

Я взглянула через площадку на сидящую в клетке Чанду. Она уже забинтовала ногу.

Надеюсь, рана не очень глубокая. Никому до нее, похоже, и дела нет. Скорее всего, шрама не останется, так что цена ее не упадет. Да если и останется и на рынке за нее дадут меньше – Клитус Вителлиус, мой бывший хозяин, все равно получил ее даром.

Слины на Горе используются для самых разных целей, но чаще всего – в качестве гончих и для выслеживания добычи, а еще – как сторожевые животные. Загоняют в основном вер-ров и босков, выслеживают табуков и рабынь. Что же касается сторожевых слинов, то где их только не применяют: и на охране границ, крепостных стен и полевых лагерей, и на улицах после комендантского часа, и в залах больших домов по ночам, и для отпугивания воров от лавок, портов и складов. Таким свирепым сторожам всегда найдется применение. Используют их и для охраны пленных. На земле очерчивается крошечный круг, в котором пленник должен стоять на коленях или в другой какой-нибудь позе – как прикажут. Стоит несчастному попытаться встать на ноги, выйти из круга или хоть чуть-чуть изменить позу, натасканный зверь разорвет его на куски. Кроме этих широко распространенных применений есть и другие. В Тентисе, например, специально обученные слины помогают разоблачать контрабандистов – вынюхивают спрятанные зерна «черного вина», незаконно вывозимые из города. Используют их иногда и наемные убийцы, хотя, согласно кастовому кодексу, использование слинов запрещено: члены касты должны убивать своими руками, таков закон. Но слинов используют в качестве телохранителей, натаскивают для убийств на арене, других используют во время празднеств и карнавалов. В общем, этим животным находится множество применений. Выслеживанием и охраной прекрасных рабынь их функции не ограничиваются.

Но вот замки отомкнуты, дверца клетки поднята. Слин накормлен, помощник Турнуса уже отвел его в клетку. Воины Клитуса Вителлиуса и его рабыни ушли с площадки – и Чанда вместе с ними. Немногочисленные зрители расходятся. Осталась только подруга Турнуса Мелина да пара-тройка крестьянских парней – стоят, рассматривают меня. Ремешок, рабыня Турнуса, помогавшая на площадке, тоже ушла – у нее еще много дел, надо напоить слинов. Я ее хорошо рассмотрела: крупная, с длинными руками веснушчатая деваха, крестьянская косточка. Одета в коротенькую белую невольничью тунику из шерсти харта, на шее веревка. Клитус Вителлиус еще здесь, вместе с Турнусом собирается вернуться в его хижину.

Турнус поддел решетку кнутом для слинов.

– Выходи, малышка!

Опустив голову, на четвереньках я выползла из клетки на горячий песок. В клетке я побывала впервые. Не подумав, я начала подниматься на ноги. На меня обрушился страшный удар. Рукоять кнута, которым охаживают слинов, с силой опустилась между лопаток, швырнула к земле. Сжавшись от страха, я растянулась на песке. Больно.

– Хозяин? – испуганно пролепетала я. Чем я так его разозлила?

– Рабыня, тебе разрешили встать? – спросил он.

– Нет, хозяин. Прости.

Наружу положено выползать на животе или на четвереньках – в зависимости от размера клетки – и, распластавшись у ног хозяина, ждать приказа. Так принято на Горе. Тогда я этого не знала. До сих пор меня в клетку не сажали.

Я лежала в песке. Они стояли надо мною. Только бы не били!

– Хороша штучка, а? – причмокнул Турнус.

Наверно, распростертая у их ног на горячем песке, я была и впрямь хороша.

– Рад, что тебе нравится, – ответил Клитус Вителлиус.

– Спасибо тебе за такой подарок.

– Не за что Просто милая безделушка.

– На четвереньки, рабыня! – приказал Турнус.

Я встала на четвереньки. Шею обвязали веревкой – на таких водят слинов. Другой конец веревки несколько раз обмотан вокруг перекладины клетки для слинов. Так что привязь получилась около фута длиной.

– Посмотри на меня, – велел Турнус. Я подняла на него глаза.

– Ты пыталась убежать.

– Убежать мне бы не удалось, хозяин. На меня натравили бы слина.

– Правильно, – согласился он. – Убежать тебе бы не удалось. Но ты в невежестве своем этого не знала.

Я испуганно молчала.

– Ты пыталась убежать? – спросил он. Да, пыталась.

– Да, хозяин, – прошептала я.

– Сесть спиной к клетке, колени подтянуть к подбородку!

Я повиновалась. Привязанную к моей шее веревку прикрутили к решетке. Турнус присел рядом. Вынул нож. Левой рукой ощупал мои ноги.

– Хорошенькие ножки.

– Спасибо, хозяин.

– Ты знаешь, что это? – Он нащупал связки под коленом.

– Сухожилия, хозяин.

– Знаешь, для чего они?

– Они управляют движениями ног, – отвечала я. – Без них я не смогу ходить.

Сухожилия под правым коленом коснулся нож. Проведет разок лезвием – и связка перерезана.

Он убрал нож в ножны.

Потом дважды ударил меня по лицу. Моя голова откинулась вправо, потом влево.

– Это, – пояснил Турнус, – за то, что пыталась убежать.

– Да, хозяин.

Схватив мои согнутые в коленях ноги, он прижал сухожилия большими пальцами.

Я содрогнулась. От боли голова откинулась к решетке.

– Помни, сладенькая!

– Да, хозяин. – Я в страхе смотрела на него. Еще бы мне не помнить этот нож!

Он убрал руки. Я едва не лишилась чувств.

– На четвереньки, рабыня! – приказал Турнус.

Я встала на четвереньки. Он отвязал веревку от клетки и небрежно бросил позади меня. Теперь она свешивалась с моей шеи.

– Посмотри на меня, рабыня! Я послушно подняла глаза.

– Ползи в хижину.

– Да, хозяин.

И они, Турнус и Клитус Вителлиус, отвернулись от меня.

– До полудня я должен уйти, – говорил Клитус Вителлиус. – Меня заинтересовали четыре слина.

– Обсудим, – отвечал ему Турнус.

Они вернулись на площадку. А я, стоя на четвереньках с веревкой на шее, оглядела площадку, стойки с веревками и кнутами, повозки, клетки, бревенчатую ограду и, не вставая, отправилась в путь – через посыпанный песком пятачок к хижине Турнуса. За мной волочилась веревка.

Я начинала понимать, что значит быть рабыней крестьянина.

Добравшись до улицы поселка, я остановилась. Передо мной кто-то стоял. Вся в грязи, с веревкой на шее, униженная, несчастная, я подняла голову. Двое. Крестьянские парни.

– Что за рабыня? – спросил один. Брен Лурт, вожак местной молодежи, неотесанный грубиян, полуюнец, полумужчина. Говорят, его прочат в предводители касты.

– Та самая умница-красавица, что улизнула от нас вчера ночью, – объяснил его приятель.

– Так, вот она!

– Говорят, – продолжал другой, – что ее подарили Турнусу.

– Так значит, – осклабился Брен Лурт, – она в деревне останется?

– Похоже.