Первые добровольцы Карабах в эпоху водворения - Василий Потто

Его Императорского Величества Великого Государя моего полковник, 17-го егерского полка шеф, и орденов св. Анны 2-й и св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-го класса кавалер, Карягин».

Князь Цицианов также почтил заслуги Вани особой наградой. Ладынский по этому поводу пишет, «что сохранивший непоколебимую верность и преданность или, лучше сказать, называя вещи их настоящим именем, спаситель нашего отряда, армянин-юзбаша, был пожалован в прапорщики, и сверх того дана ему золотая медаль на шею и пожизненный пансион по 200 руб. серебром в год». Но показание это неточно. Все эти награды Вани получил уже впоследствии за новые оказанные им услуги, а тогда князь Цицианов ограничился только тем, что предоставил Вани и его брату Акопу право перевести в Касапет из елизаветпольской провинции, деревни Асканапат, двенадцать и из Шекинского ханства пять семей, бывших своих ричпаров, которые и были утверждены за братьями ханскими талагами. Позднее, уже в 1815-м году, Акопу по особому ходатайству Ртищева пожалована была еще и серебряная медаль, препровожденная к нему при следующем письме главнокомандующего: «карабахскому жителю-юзбаше Акопу Арютинову*. По засвидетельствованию генерал-майора и кавалера Ахвердова об отличном усердии к службе и преданности России, вами оказанных во многих случаях, наипаче же при содействии российскому отряду, бывшему под командованием полковника Карягина, к благополучному выходу из трудного положения, в каком находился сей малый отряд, по случаю атаки его в 1805 году многочисленными персидскими войсками и снабжения оного из своей собственности нужным продовольствием я признал справедливым по Высочайше предоставленной мне власти, наградить вас от имени Его Императорского Величества нашего Великого и Всемилостивейшего Государя Императора серебряной медалью с изображением на одной стороне портрета Его Величества, а на другой – надписи: «За верность» для ношения на шее на красной ленте. Вследствие чего, препровождая при сем означенную медаль, я остаюсь совершенно уверенным, что вы, быв поощрены такою наградой, почщитесь вящим образом усугубить свое усердие на пользу службы Его Императорского Величества. Впрочем, пребываю истинный вам доброжелатель.

* Во всех официальных документах того времени и Вани и Акоп Атабековы назывались по имени отца их Арютиновыми.

Его Императорского Величества, Всемилостивейшего Государя моего генерал от инфантерии, главнокомандующий войсками, расположенными в Грузии и на Кавказской линии, главноуправляющий гражданскою частью и пограничными делами в губерниях Астраханской, Кавказской и в Грузии, командующий военною Каспийскою флотилией и орденов российских: Александра Невского, св. Анны 1-й степени, св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-го класса, имеющий золотую шпагу с надписью «За храбрость», и персидского: алмазами украшенного «Солнца и льва» первой степени, кавалер Николай Ртищев (город Тифлис, 4-го марта 1815 года, № 425)».

Начало 1806 г. отмечено в летописях Кавказа прискорбным событием, имевшим неотразимое влияние на весь ход наших дел в Закавказье. Это было вероломное убийство князя Цицианова под стенами Бакинской крепости. При первом известии об этом все мятежные элементы, которые таились в крае, разом подняли голову, не сдерживаемые более умелой рукой и твердой волей Цицианова. Имеретинский царь Соломон первый потребовал, чтобы русские войска оставили Кутаис; эриванский хан готовился отнять Шурагельскую область; персидские войска стягивались к границам Карабаха. Карабахский владетель Ибрагим-хан замышлял измену и вел тайные переговоры с Аббас-Мирзой, обещая ему сдать Шушу и выдать стоявший там отряд Лисаневича. По счастью, заговор открыт был вовремя, и Ибрагим-хан, уже готовившийся соединиться с персидской конницей, был убит Лисаневичем. Но персидская армия уже вошла в Карабах, и с нашей стороны потребовалось сильное напряжение, чтобы остановить персидские полчища. Небольшой отряд, стоявший в Елизаветполе, под общей командой генерала Небольсина форсированными маршами двинулся к Шуше навстречу 20-тысячной армии Аббас-Мирзы. В состав отряда входила и часть егерей под командованием полковника Карягина; тут же находился в Вани-юзбаши, явившийся опять добровольцем. Этот сотрудник первых вождей, водрузивших за Кавказом русское знамя, всегдашний сподвижник и ревнитель славы русского оружия, явился опять доказать свою бескорыстную преданность русскому правительству. Ему сопутствовал и теперь, как прежде, брат его Акоп Атабеков.

В Карабахе дела были плохи. Убийство Ибрагим-хана было сигналом к мятежу карабахских беков, и даже преданность лиц, составлявших семейство убитого хана, для всех и каждого казалась сомнительной. При таких смутных обстоятельствах никто из жителей ханства не решался оказать явно какой-либо помощи нашему малочисленному отряду, и тем дороже для нас становились услуги верной семьи Атабековых, выделившейся своей отвагой из общего настроения, охватившего тогда карабахское население.

8-го июня 1806 года отряд Небольсина подошел к Аскаранскому ущелью, но на этот раз Аскаранский замок предусмотрительно был занят Лисаневичем, и наши войска за крепкими стенами его могли ночевать спокойно. На следующий день отряд оставил в замке весь свой обоз и налегке двинулся к реке Ханатин, где его ожидала вся персидская армия. Здесь 13 июня произошел кровопролитный бой, и Аббас-Мирза, разбитый наголову, вынужден был бежать из Карабаха.

Надо полагать, что Вани-юзбаши принял видное участие в этом сражении, как о том свидетельствует выданный ему графом Гудовичем следующий похвальный лист:

«Дан сей елизаветпольскому из армян жителей Аванесу-юзбаше Арютинову в том, что он, находясь при отряде генерал-майора и кавалера Небольсина, действовавшем против персиян, в сражении 13-го июня 1806 года оказал отличную храбрость, за что Его Императорское Величество, по всеподданейшему моему представлению, Всемилостивейше пожаловал соизволить ему серебряную медаль для ношения на шее на красной ленте с изображением на одной стороне портрета Его Величества, а на другой – надписи: «За храбрость», которую при сем препровождая, остаюсь в уверенности, что таковая высокомонаршая щедрость послужит к вящему усугублению его усердия к службе его Императорского Величества.

Его Императорского Величества, Всемилостивейшего Государя моего генерал-фельдмаршал, главнокомандующий войсками на Кавказской линии, в Грузии и Дагестане, Астраханский военный губернатор, управляющий гражданскою частью в губерниях Астраханской, Кавказской и в Грузии, и всех российских орденов кавалер, граф Гудович (Благополучный город Тифлис. Марта 4-го дня 1808 года, № 489).

Дальнейшая деятельность Вани-юзбаши, занимающая весь первый период утверждения нашего владычества в Закавказье, была не менее почтенна, как свидетельствуют о том выданные ему аттестаты полковником Ассеевым и подполковником Снаксаревым, командовавшими войсками в Карабахе. Карабах, находившийся как раз на пути персидских вторжений в Грузию, служил постоянной ареной для столкновения двух соседних держав Востока и Севера. И русским недешево досталось приобретение и удержание за собою этой страны. Не распространяясь о деятельности Вани Атабекова, мы приведем в подлиннике оба аттестата, в которых яркими чернилами описываются заслуги, оказанные Вани-юзбашою. Вот первый из этих аттестатов, выданный ему в июне 1811 года:

«Карабахского владения из армян юзбаше Аванесу выдан сей в том, что он, как при предместнике моем полковнике Карягине, так равно и при командующем до моего прибытия сим постом полковнике Лисаневиче (что ныне генерал-майор и 9-го егерского полка шеф), а также при Котляревском, а потом с 1807-го и по сей 1811 год при мне все налагаемые на него по службе Государя Императора порученности исполнял, как следует верноподданному, с отличным усердием и ревностью. Много раз посылал своих подвластных внутрь Персии узнавать о всех неприятельских намерениях и покушениях и таким образом доставлял мне верные сведения. Главным же образом он содействовал в самое опаснейшее время в отправлении к начальству и от оного ко мне бумаг, поскольку на учрежденных постах в летнее время не редко случается, что стоящие на оных от ханства татары, осведомясь о приближении неприятельских войск, разбегаются так, что более месяца не можно их вытребовать, а он, Аванес-юзбаши, имея рвение отличить себя против прочих, всю почтовую повинность исправлял единственно своими подвластными без всякой платы и неоднократно посылал с самонужнейшими донесениями до Елизаветполя нарочных и, как мне небезызвестно, издерживал на сей предмет немалое число своих собственных денег. По сему таковое его усердие, доказанное на опыте, обязан я беспристрастно изъяснить и рекомендовать высшему начальству, что он, Аванес-юзбаши, в сем случае заслуживает монаршего награждения, во уважение чего и дан сей за подписанием моим и приложением герба моей печати. Карабахского владения благополучная крепость Шуша, июня 16-го дня 1811-го года.