Хоббит, или Туда и Обратно - Джон Рональд Руэл Толкиен

Кудесник так гневно взглянул на Глоина, что тот спрятался за спинку стула, а когда Бильбо открыл рот, чтобы задать вопрос, Гэндальф так сердито нахмурился, что рот хоббита закрылся сам собой.

-Хватит! — сказал кудесник. — Довольно споров. Я избрал Бильбо Бэггинса и моего слова вам достаточно. Раз сказано, что он — вор, то так тому и быть. Коли нет — станет, когда придёт пора. В этом хоббите есть что-то такое, о чём вы, а он так тем более, и знать не знаете. Вы мне потом за это ещё спасибо скажете. А сейчас, Бильбо, мой мальчик, принеси-ка сюда лампу, и мы кое-что вытащим на свет.

На столе, под светом большой лампы с красным абажуром, Гэндальф развернул истёртый кусок пергамента, чем-то похожий на карту.

-Карту эту, Торин, начертал твой дед Трор, — ответил Гэндальф на возбуждённые вопросы карликов. — Это карта Горы и окрестных земель.

-Не понимаю, чем она может помочь, — разочаровано произнёс Торин. — Я прекрасно знаю все переходы внутри Горы и её окрестности. Мне хорошо известно, где простирается Чёрная Пуща, а где — Мёртвая Пустыня, откуда прилетают драконы.

-А вот багровый дракон, — заметил Балин. — Он парит прямо над Горой. Но едва мы прибудем на место, встречи с ним всё равно не избежать.

-Но всё же вы кое-что упустили, — возразил Гэндальф. — Потайной ход. Видите букву, на которую указывает палец руки, что над остальными рунами? Этот знак — вход в Нижний Чертог.

— Может быть, ход и был когда-то потайным, — молвил Торин, — но ведь старый Смауг так долго жил в Горе, что успел разнюхать всё о каждой пещере.

-Я в этом и не сомневаюсь. Всё возможно, — сказал Гэндальф. — Но дракон этим ходом не воспользуется никогда.

-Почему?

-Он слишком мал. «Пять футов высотою дверь, и трое в ряд пройдут», — вот что гласят руны. Даже будучи молодым, Смауг не мог пролезть в такую нору, так куда ему теперь, особенно когда он пожрал стольких карлов и людей из Дола!

-По мне, так она огромная, — вмешался Бильбо, который ничего не знал о драконах, но зато отменно разбирался в хоббичьих норах. Он так разволновался, вникая в разговор кудесника с карлами, что не смог промолчать. Хоббиту нравились всякие карты, к тому же у него в прихожей висела большая Карта Окрестностей, на которой красными чернилами были отмечены любимые прогулочные дорожки. — Да и как такую нору можно спрятать от всех, тем более от дракона?

-Способов немало, — ответил Гэндальф. — Но как сокрыли дверь, узнать можно будет только на месте. Если я правильно понял руны на карте, то дверь сливается со скалой. Разве это не излюбленный карлами способ укрытия тайных дверей от чужих глаз?

-Совершенно верно, — подтвердил Торин.

-И ещё к карте прилагается ключик. Вот он, — промолвил кудесник, вручая Торину ключ с длинным стержнем и затейливой бородкой. — Храни его.

-Да будет так, — ответил Торин, пристегнув ключ к серебряной цепочке под камзолом. — Теперь надежд больше и всё идёт только к лучшему: до сих пор мы ещё точно не знали, как пройдёт путешествие. Мы осторожно и без шума — как сумеем — отправимся на Восток, и, может быть, доберёмся до Долгого Озера. Трудности начались бы потом…

-Не потом, а гораздо раньше, — прервал Торина Гэндальф. — Мне-то слишком хорошо известно, что такое пути на Восток.

-Дальше, наверно, придётся идти вверх по течению реки Быстрянки, — продолжил Торин, не обращая никакого внимания на замечание Гэндальфа, — а оттуда рукой подать до Дола — старого города в логовине под сенью Горы. Но через Главные Ворота не пройти: из-под скалы на южном подкряжье, в котором прорублен вход в Гору, берёт начало Быстрянка. Из этих Ворот и выбирается наружу Смауг, если он, конечно, не изменил своих повадок.

-Главные Ворота тут ни при чём, — произнёс кудесник. — Без могучего воина или героя здесь не обойтись. Я пробовал найти нужного воителя, но все они бьются в дальних странах, а героев в этих краях, считайте, нет. Мечи затупились, боевыми секирами рубят дрова, а щиты пошли на колыбели или крышки для кастрюль. Драконы же здесь в диковинку, так как они живут слишком далеко отсюда. Поэтому, часто думая о потайном ходе, я решился на кражу со взломом, а взломщик наш — Бильбо Бэггинс. Теперь давайте хорошенько всё обговорим.

-Что ж, — молвил Торин, ехидно глянув на хоббита. — Может, у вора есть какие-то соображения?

— Ну, сперва я хотел бы хорошенько разузнать обо всём, — смущённо и неуверенно ответил Бильбо, но Туковская половина брала своё: — Я имею в виду золото, дракона и всё вместе взятое: как оно там очутилось, чьё оно и всё такое.

— Да где же вы были? — удивился Торин. — Вы что же, карты не видели? Не слышали, о чём мы пели? До сих пор не поняли, о чём мы тут толкуем уже целую уйму времени?

— И всё же, я хочу узнать, что вы тут затеваете, — заявил Бильбо с таким видом, словно у него просили денег в долг. К тому же, он счёл за должное проявить благоразумие и смекалку, чтобы оправдать поручительство Гэндальфа. — Ещё я хочу знать, опасен ли этот путь, во что выльются карманные расходы, сколько на это всё уйдёт времени и прочее.

Всё это означало примерно следующее: «Что мне из всего этого перепадёт, и вернусь ли я вообще».

— Ладно, — проворчал Торин. — Когда-то род моего деда Трора вытеснили с Севера, и карлы со своим скарбом, орудиями и кладью пришли к Горе, которая изображена на карте: эту Гору открыл ещё мой предок Траин Старый. Только теперь карлы взялись за неё всерьёз: буравили и копали, рыли и возводили проходы, вытёсывали в гранитных породах обширные залы и мастерские, мало того — нашли золотые россыпи, залежи самоцветов и драгоценных камней. Как бы там ни было, наша слава и богатства росли, а мой дед был коронован и объявлен Подгорным Государем, которого вскоре стали чтить не только карлы, но и люди с юга. Эти люди поднялись верх по реке Быстрянке и возвели Дол — прекрасный город в логовине под сенью Горы. Короли окрестных земель призывали наших кователей и мастеров. Даже самый безыскусный и нерадивый карл Горы был несказанно богат. Отцы посылали к нам своих детей учиться у нас мастерству златоковов и каменотёсов; платил они щедро, особенно всякой снедью, поэтому мы не боялись голода и не нуждались в земледельцах. У самых бедных карлов было достаточно денег, чтобы тратить их в своё удовольствие, но главным наслаждением было создать что-нибудь забавное. Что уж тут говорить о тех игрушках, которые были созданы в те времена — таких сейчас и на свете нет! Со временем палаты моего деда наполнились доспехами и драгоценными камнями, чеканными кубками и золотом, а стены залов покрыла замысловатая резьба мастеров-каменотёсов. А какая была ярмарка игрушек в Доле — просто чудо Севера!