Стихотворения и поэмы - Ованес Туманян

Терьян этим хотел подчеркнуть особо важную роль Туманяна в развитии армянского литературного языка. Характер языка Туманяна, его богатство и культура были обусловлены теми большими сдвигами, которые произошли в армянской литературе в конце XIX — начале XX века. Именно в этот период значительно обогащается словарный состав литературного языка, усиливается процесс растворения диалектов в едином общенациональном языке.

Туманян жил широкими общественными интересами. Не было ни одного животрепещущего, жизненно важного вопроса, мимо которого он прошел бы равнодушно. Вопросы о будущем Армении, проблема мирного сосуществования и дружбы народов Кавказа, вопросы народного просвещения, искусства и литературы — все глубоко волновало Туманяна. Чем глубже проникал Туманян в тайники жизни, тем больше росла в нем тревога за судьбу народа, тем настоятельнее он искал выхода из окружающего его мрака. Он сознавал противоречия социальной действительности, был свидетелем безотрадной, темной жизни крестьянских масс, видел произвол, жадность и жестокость сильных, богачей, правителей. Он видел войны и разорения, бесчисленные раны народа. Туманян не мог не отрицать эту действительность и прекрасно понимал, что так жить нельзя. В поисках выхода обращался он иногда к прошлому, где искал мир и гармонию, где искал нравственные идеалы. Но и тут поэт сталкивался со страшными диссонансами жизни. Тогда мысль его обращалась к будущему.

Выработанный им социальный идеал нашел яркое отражение в его сказке «Золотой город». В ней поэт рисует картину всеобщего счастья, где миру «зла и горя» противопоставлен «золотой город», в котором нет хозяев и рабов и все живут спокойно, наслаждаясь плодами своего труда.

Мирный созидательный труд Туманян считал основой будущего, разумного общественного строя, но он не указывал конкретных путей достижения конечной цели. Правда, в творчестве его сквозит порой мысль о стихийном возмущении народа.

Уже в ранней поэме Туманяна «Стенания» появляется тема народной борьбы. Она присутствует и в его легенде «Шах и разносчик». В ней Туманян говорит: «Пока существует шах и пленник, хозяин и раб, не быть на земле ни правдивому слову, ни жизни, ни любви…» П. Тычина, сопоставляя легенду Туманяна с «Прогулками по Риму» Стендаля, в которой «римские ремесленники… дают сдачи, когда их бьют», писал: «Дают сдачи злобному шаху и армянские бедняки, невзирая на то, что одного из них шах мечом зарубил». Мотивы стихийного протеста несомненно составляют одну из самых сильных сторон творчества армянского поэта.

Туманян искренне верил, что проповедью идеи мира и братства можно достигнуть всеобщего счастья на земле. Перед первой империалистической войной, в раскаленной атмосфере ожесточенной борьбы, когда надвигались грозные события, Туманян взывал к человечности, обращаясь к людям различных партий и направлений. Он горько жаловался на то, что люди слишком окаменели, слишком привыкли к желчи и ненависти. «Неужели останется для нас чуждым и недоступным светлое чувство любви, — говорил Туманян, — неужели не можем мы сблизиться друг с другом, смотреть друг на друга глазами добра, видеть друг в друге хорошее?» И когда его слова о братстве и любви, подобно «гласу вопиющего в пустыне», повисали в воздухе, Туманян глубоко скорбел.

Слабость мировоззрения Туманяна была в том, что он ясно не представлял перспектив реального выхода, не сразу оценил значение растущей новой социальной силы в лице пролетарского революционного движения, способного открыть путь к светлому будущему.

В годы первой мировой войны Туманян не оставался в стороне от грозных событий. С группой литераторов и общественных деятелей он дважды побывал на фронте. В письмах к друзьям поэт делился тяжелыми впечатлениями: он видел разрушенные деревни, видел обезображенные тела убитых, был свидетелем невиданных страданий народа. Война повсюду сеяла смерть и разрушение. В Армению хлынул огромный поток беженцев. Тысячи людей умирали с голоду, и тысячи сирот остались без крова и хлеба. Туманян прилагал огромные усилия, чтобы облегчить участь пострадавших: он организовывал помощь раненым, беженцам, принимал деятельное участие в устройстве приютов для сирот.

В эти годы Туманян пишет свои «Четверостишия».

Редко кто из армянских поэтов обращался к этому труднейшему жанру, требующему максимальной экономии слов, до предела сжатых, строгих форм. В «Четверостишиях» нашли отражение переживания и размышления Туманяна последнего периода его жизни, его тяготение к философским обобщениям. В этом смысле они являются «биографией души» автора. Их можно рассматривать как определенный этап в развитии лирики Туманяна, но не как синтез всего его творчества.

Эти поэтические миниатюры написаны преимущественно во время первой империалистической войны и в период недолгого, но кровавого господства в Закавказье буржуазно-националистических партий. Ужасы войны, жестокость, кровь и слезы невинных, толпы беженцев, голодные дети, безутешное горе матерей, потеря любимого сына во многом определили содержание и скорбный характер «Четверостиший». В них отразились глубоко волновавшие поэта грустные события личной и общественной жизни. В них явственно видна смятенность чувств Туманяна.

В «Четверостишиях» нашли выражение и социальные воззрения Туманяна. В них поэт предается тяжелым раздумьям, философским размышлениям о мире, о путях человечества, о цели существования, о жизни и смерти. Он мечтает о «тихом уголке, безмятежном сне младенца, спокойном и мирном существовании человечества». «Четверостишия» раскрывают богатый душевный мир, благородное сердце поэта-гражданина.

Скорбные мотивы «Четверостиший» не характерны для оптимистического и жизнеутверждающего в целом творчества Туманяна. Поэт обладал большой силой внутреннего мужества. В нем было развито живущее в сознании народа здоровое чувство оптимизма. «Поднялась буря, — писал он в дни первой империалистической войны, — за тяжелым чувством последовали страшные потрясения и смятения, но и это пройдет, вновь взойдет яркое солнце и улыбнется мирный день… После нынешней войны с невиданной силой и глубиной встает проблема мира во всем мире».

В чем же видел Туманян источник взаимного недоверия, столкновений, вражды между народами, в частности между народами Кавказа? Они, по утверждению армянского писателя, жили бы спокойно и мирно, если бы господствовавшие классы не отравляли сознания масс. Туманян был глубоко убежден, что национализм не только антинародное явление, но что он вообще чужд широким массам.

В 1918 году, когда в Закавказье хозяйничали буржуазно-националистические партии, когда подняли голову силы реакции, подстрекаемые и поддерживаемые английскими интервентами, Туманян указывал на единственно правильный путь — солидарность народов Кавказа с новой Россией в великой освободительной войне.

Победу социалистической революции, открывшей новую эру в истории человечества, поэт горячо приветствовал как зарю новой жизни. В завоеваниях Великого Октября Туманян видел осуществление вековых чаяний армянского народа. «Идет власть, — говорил он в 1921 году, — которая должна навсегда покончить с кровью и разорением, создать вечный мир для народов.

О такой власти в течение многих веков мечтало трудящееся человечество… эта власть ведет народы не на войну и убийство, она несет им мирную и спокойную жизнь, основанную на честном труде…»

Туманян осознал всемирно-историческое значение Великой Октябрьской социалистической революции. Он горячо приветствовал Советскую Россию, которая навсегда покончила с миром рабства и указала угнетенным народам путь к освобождению. «Малые страны, — писал поэт в 1920 году, обращаясь в Революционный Комитет Армении, — это источник наживы для алчных, бесстыдных и могучих империалистических держав. Новая Россия выводит эти страны из рабского состояния, открывает новую эру в истории человечества…» И поэт призывал все народы «крепко, в меру своих сил, помогать только что вставшему на ноги русскому богатырю».

Когда в 1919 году многонациональный Кавказ, следуя примеру русского народа, поднял знамя борьбы за власть Советов, поэт был всем сердцем на стороне революционного народа. Туманян всегда верил в возрождение своей страны. Еще в 1915 году он ощущал дыхание грядущих бурь и воспевал светлый час освобождения родины:

В одеждах пламенных придет заря грядущих дней,И будут сонмы светлых душ — как блеск ее лучей.И жизни радостной лучи улыбкой озарятВерхи до неба вставших гор, священный Арарат…

Туманян стал свидетелем тех исторических дней, когда освобожденный русский народ протянул Армении братскую руку помощи и она стала Советской Социалистической Республикой.