Глаза богов - Ларри Бард

Я присмотрелся, но не узнал лица незнакомки. А вот она знала меня и звала, протягивая обгоревшие руки.

– Лука! – кричала она. – Лука! Помоги! Лука, помоги! Умоляю тебя! Не бросай! Помоги! Не уходи!

Я не мог пошевелиться, с каким-то странным чувством удовлетворения наблюдая, как языки пламени пожирают тело девушки.

Её крики эхом отдавались в моих ушах ещё долго после того, как она сама затихла. Огонь, получив свою жертву, унялся.

Почувствовав, что что-то стискиваю в кулаке, я разжал руку – и горсть ещё теплого пепла моментально развеялась по ветру.

Когда я снова открыл глаза, часы на стене показывали половину третьего дня. Мне повезло: я не впал в беспамятство на неделю, а значит, и встречу с Клойдом не пропущу.

– Проклятье…

Пошатываясь, я дошёл до стакана с водой и проглотил несколько обезболивающих таблеток.

Боль отступала медленно, оставляя за собой тягучую слабость.

Я бессознательно дотронулся до века прикрытого глаза. В подобные моменты мысли «а если бы» крутились в голове с особой силой.

«Что, если я родился нормальным», «что, если бы меня не оставили в трущобах», «что, если бы… что, если бы…»

Я мотнул головой, за раздражением едва замечая боль, прострелившую висок.

Как любила повторять Нэн, не существует никаких «что, если бы» – только ты и твоя реальная жизнь. Можно научиться мириться с ней и даже управлять ею, а можно продолжать витать в мечтах и сгнить в ближайшей подворотне.

Когда я вышел в гостиную, Эбби встретила меня встревоженным взглядом.

– Ты бледный, – сказала она, всматриваясь в моё лицо.

Эбби поспешила на маленькую кухоньку и вернулась с двумя чашками кофе. Из первой она сделала глоток, а вторую протянула мне.

– Не лучше ли всё отменить? – предприняла она ещё одну попытку отговорить меня от задуманного. – В таком состоянии у тебя руки дрожать будут.

– Не говори ерунды: мои руки никогда не дрожат.

– Ты устал, Лука, не отговаривайся. Меня не обманешь.

– Это не причина не выполнять задание.

– Пойдём хотя бы подышим воздухом. Сейчас ты, правда, больше напоминаешь покойника, чем живого человека.

Что ж, воздух трущоб нельзя было назвать кристально свежим и бодрящим, но я согласился, решая, что мне не помешает развеяться после видения.

– Мне этот мужик совсем не понравился, – констатировала Эбби, когда мы шли вдоль по улице, на которой жили.

– Клойд? Если бы я работал только с теми, кто мне нравится, то работы у меня не было вообще.

– Ну, ты бы мог завести парочку. Знаешь, не обязательно жить одиночкой, даже учитывая твою… особенность.

– Как мило, Эб! Премного благодарен за твою заботу, но не все, как ты, нуждаются в сотне друзей и знакомых.

– Я и не говорю о сотне, – усмехнулась она. – На всей планете, должно быть, найдётся не больше десятка тех, кто сможет выдержать твой дурной нрав.

С наступлением вечера я, как и задумывал, покинул убежище, отправившись к уговоренному месту в центре города.

По центральным улицам не спеша прогуливались люди. Рестораны и клубы, столики в которых резервировались ещё за месяц, открывали свои двери для посетителей, а в магазинах вспыхивали завлекающие покупателей огоньки.

Атмосфера ленной роскоши исходила от каждого угла.

Здесь словно и не знали о боли, бедности и смерти, с которыми рука об руку ходили жители трущоб. Здесь вместо смрада витали благоухания дорогих сигар и фешенебельных духов, а глаза слепил блеск бриллиантов – излюбленных камней модниц.

Я поднялся на крышу дома, застывшего на этапе реставрации, далёком от финального. Три десятилетия назад здесь располагался кинотеатр, ныне заброшенный и безнадёжно устаревший.

Здание давно собирались снести, но бесконечные суды с правозащитниками архитектурных памятников снова и снова откладывали этот момент.

Клойд появился как раз вовремя.

Я уже занял позицию для стрельбы, и мы молчаливо поприветствовали друг друга.

К храму на противоположной стороне улицы подъехал бронированный чёрный автомобиль. Навстречу машине вышли служители Ордена, облачённые в золотые одежды.

– Как так вышло, что твоя сестра не была у Ордена с рождения? – спросил я у Клойда.

– Мать не отдала. Мы прятали Тамару семнадцать лет.

– Уверен, что хочешь этого?

– Лучше уж так. Орден шесть месяцев пичкал её своими настоями. Она уже ничего не чувствует.

Я кивнул.

– Отходить придётся быстро. Будь готов.

Из машины вывели молодую девушку. Сама она идти не могла – её буквально несли. На её молодом лице не читалось ни единой эмоции, чёрные глаза были полузакрыты.

Тамара, сестра Клойда, не была похожа на человека. Скорее она походила на разодетую куклу, чьи хозяева бережно обращаются со столь дорогой вещью.

Я нажал на спусковой крючок.

Пуля вонзилась девушке в лоб – её безвольное, кукольное тело потеряло последнее натяжение жизни.

Служители Ордена и прохожие закричали – началась паника.

Я быстро убрал винтовку и забросил футляр, похожий на чехол для гитары, за спину.

– Уходим.

Мы спустились по пожарной лестнице.

Улицу охватил хаос. Дороги перекрывались машинами стражей, слышался шум подлетающего вертолёта.

Я вёл Клойда через толпу, уводя всё глубже в тёмные закоулки, подальше от центра.

Не оглядываясь на своего спутника, я помахал ему рукой.

– Бывай.

– Погоди! Постой! Ты никогда не думал использовать свои таланты не за деньги, а на благо людей?

Ну вот, началось! Похоже, мне повезло нарваться на очередного идеалиста.

– Убийство – это бизнес, – ответил я, продолжая идти.

– Разве не хочешь увидеть новый мир? – настойчиво спросил Клойд. – Мир, где никто не отберёт у тебя ребёнка из-за цвета глаз?

Догадка незамедлительно сформировалась в моей голове.

– Ты из Альянса?

В Альянс объединялись банды трущоб. Сброд, решивший бросить вызов Ордену и принести в мир правосудие. Мечтатели и убийцы в одном флаконе, прикрывающиеся благородным фасадом.

Бедняки их любили. Ещё бы – Альянс устраивал бесплатные обеды для жителей трущоб, обеспечивал их медикаментами и даже крышей над головой.

Откуда же у Альянса были средства на всё это? Работорговля и наркотики – вот меньшее зло, что избрал Альянс ради борьбы с Орденом.

Видимо, Клойд занимал в Альянсе не последнее положение, раз Эбби не смогла провести полную проверку его личности.

– Да, – ответил он напрямик.

Я рассмеялся и сказал:

– Извини. Мне не интересно.

Клойд больше не шёл за мной, а я не спеша брёл по бульвару, без интереса рассматривая сияющие рекламные щиты.

Центр города навевал тяжёлые воспоминания о неправильных выборах и печальных последствиях. Ноги сами привели меня к знакомому клубу.

Внутрь не пускали кого попало – вход был разрешён только по клубным картам, доступным лишь избранным.

У меня была одна такая – подарок от давнего знакомого. Знакомого, с которым меня свела судьба в пятнадцать лет.

У него не было имени. Все звали его просто Паук. Он никогда не рассказывал о своём прошлом, не говорил, откуда пришёл и чем занимался.

Жизнь столкнула нас в трущобной подворотне. У него было прострелено плечо, а напавший, ответственный за ранение, был готов его прикончить, когда я вышел на сцену.

Пятнадцатилетний я, не задумываясь о последствиях, выстрелил в нападавшего раньше, чем тот смог добить Паука. За это последний и решил мне отплатить, пригласив с собой в центр.

Паук работал на правительство, занимая какой-то мелкий чин, но планы на своё будущее имел грандиозные.

«Я собираюсь взлететь так высоко, что мне позавидуют даже боги!» – сказал он мне.

Наше опасное знакомство продолжалось около двух лет. Не знаю, догадывался ли он, что я – видящий. В конце концов Паук всегда знал больше, чем показывал на самом деле. Но так или иначе, я постарался оборвать все связи, когда вернулся в трущобы.

Показав карточку, подаренную Пауком, секьюрити, я вошёл в клуб. Развалившись на мягком диване, заказал выпивку и кальян.

Всё за счёт заведения для дорогих гостей – вот что больше всего мне нравилось в этом месте.

Я сделал несколько затяжек, отрываясь от реальности.

Лицо Клойда как нельзя не вовремя всплыло в моих мыслях. «Разве не хочешь увидеть новый мир?»

– Вот придурок! – в сердцах бросил я.

Долбаные мечтатели вроде него меня бесили. Я мог стерпеть ещё тех, кто просто прикрывался словами «о лучшем мире» ради обогащения, но те, кто искренне верил в эти слова, выводили меня из равновесия.

– Чтоб тебе провалиться…

Я затянулся и погрузился в забытьё, выбрался из которого только на вторые сутки.

До убежища пришлось добираться на перегруженном метро. Поезд мчался по подземному туннелю, скрипя и покачиваясь. На стенах практически не осталось свободного места от граффити, которые никто не потрудился стереть.