Сломленный бог - Гарет Ханрахан

парящие облака. Там укрывался чудовищный отпрыск Матери Облаков. Раск костьми чувствовал неудовольство дракона.

– Надо было лететь через ХОЗ, – сказал Раск, – перепугать их, пускай бы драпали.

Его голос доносился до ушной раковины Прадедушки через трубку. Иначе пришлось бы орать на пределе глотки, чтобы дракон услыхал его со спины.

– Не сегодня, – громыхнул Прадедушка. – Не надо провокаций. Хватит с нас воевать. Время вести дела.

Хватит воевать. Раск потеребил непривычную бляху на своем летном доспехе – эмблему лириксианских войск. Еще двадцать лет назад они первые обстреливали бы Прадедушку.

Они спускались над скоплением куполов Нового города. Еще один дракон – драконица Тайрус, патрулируя пространство над Новым городом, заложила вираж навстречу подлетавшему Прадедушке. Лицо гхирданской всадницы на спине Тайрус скрывала маска, но Раск представил ее кислую рожу и ехидно ухмыльнулся.

Знамя Лирикса, трепетавшее на морском ветру, вытянулось в противоположную сторону, уступив урагану от могучих крыл, когда Прадедушка садился на плац. Границу их военного анклава охраняли лириксианские солдаты. Прадедушка вполз под купол через пробитую взрывом дыру. На земле он разом стал грузен и неповоротлив.

Драконы рождены парить в высях.

Раск спешился. После длинного полета у него тоже затекли ноги. Уже и седок стал существом, принадлежащим огню и ветру, а не земной грязи. Он потянулся, преодолевая ломоту в теле. Раск молод и силен, но всего лишь смертный. Многие поколения предков восседали на Прадедушкиной спине, только их больше нет – а Прадедушка непреходящ.

Под куполом и дракон, и всадник стряхнули с себя боевую сбрую. Лириксиане помогли Раску избавиться от тяжелой дыхательной маски, отстегнуть воинский нагрудник. Поснимали, сегмент за сегментом, пластинчатую броню, что предохраняла брюхо Прадедушки от зенитной стрельбы. Отцепили пустую разгрузку, к которой еще недавно крепились алхимические бомбы. Рядом с драконом солдатам было не по себе. Прадедушка сперва мирился с тем, как они нерешительно возились со снаряжением, но все ж нетерпение победило. Дракон оторвал последнюю пластину и, сотрясая пол, двинулся к выходу.

К ним подскочил офицер – майор Эставо, припомнил Раск, – и заикнулся насчет отчета о бомбардировке. Он сжимал папку с документами – рапортами об ущербе или наметками целей для следующего вылета. Начал было отдавать честь, тут же спохватился. С государственной точки зрения Раск с драконом по-прежнему преступники – вот только мало кто из обычных бандитов мог разорвать надвое боевой корабль или сжечь с неба армию, что и делало драконов незаменимыми для военных нужд. Во время войны властям и гхирданским семьям приходилось сотрудничать.

– Великий Тэрас… – начал Эставо, обращаясь к Прадедушке по имени.

– Мой внук все уладит, – не останавливаясь, ухнул Прадедушка, и Эставо хватило ума не заступать дорогу дракону. Он беспомощно повернулся к Раску.

– Доложу вам позже, сэр, – ответил Раск с мерзкой ухмылкой на «сэре».

Они с майором понимали, что все это глупости, волк притворялся, будто прилежно исполняет овечьи правила.

– Может, завтра. Или днем позже. – Он сгрузил поврежденный шлем на руки Эставо и проследовал за Прадедушкой наружу.

Есть дело, которым нужно заняться в первую очередь.

Как сказывали жрецы, в давние годы народ Лирикса погрязал во грехе и злобе. Люди поголовно становились скупцами и обжорами, прелюбодеями и смутьянами. Они мошенничали и лгали, отнимали жизни и хулили богов. Боги осерчали на них и приняли людские грехи на себя, и из этих грехов народились драконы – сотворенные, чтобы стать бичами божьими, обратить грех в искупительное страдание. Но вместо этого драконы пошли к худшим из худших, разбойникам и пиратам Гхирданских островов и сказали:

– Разве мы не похожи? Мы с вами ненавистны всем прочим. Давайте быть заодно – и покажем, что почем, этим ублюдкам.

И на свой лад драконы стали бичом народа Лирикса, и припомнили людям грехи, и загнали их в любящие объятия богов. И за этим занятием неплохо обогатились.

Прадедушке было непросто передвигаться по тесным городским улицам. Острые кончики крыльев глубоко бороздили стены с обеих сторон. За драконом припустила детвора, подбирая наудачу осколки выдранной кладки. Дракон с удовольствием хрюкнул и нарочно привалился к стене, низвергая для сборщиков обвал отделочного камня.

Поднырнув под переднюю лапу, Раск потрусил возле драконьей башки, чтобы можно было поговорить.

– Не пройдет недели – и Эставо захочет, чтобы мы опять слетали на юг. Сколько времени продлятся дела?

– Это, племянник, зависит от тебя. Есть работа, которой необходимо заняться – здесь, в городе. Но обожди, пока мы не уединимся среди своих. – Прадедушка объявил своей временной гвердонской резиденцией часть Нового города; на эту территорию допускались лишь гхирданцы или люди Эшданы, присягнувшие служить драконьим семьям. Сейчас в Гвердоне еще три дракона – нет, два, Виридаза уже на юге, – но никто из них не был ни столь прославлен, ни столь могуч, как Прадедушка.

– Мы должны развивать преимущество, пока ишмирцы в разладе. – После гибели богини войны прежде могучее Праведное Царство пошатнулось. По большому счету Раску было плевать на успехи лириксианских войск – да, он предпочел бы, чтобы Лирикс разбил соперников, чтобы боги отчизны низвергли храмы Ишмиры и всех остальных, но это предпочтение сродни выбору привычной кухни или знакомого зла. А так – катился бы этот Лирикс в преисподнюю вместе со всеми. По-настоящему важно одно – благополучие Гхирданы. Главное в том, что победа должна пополнить драконьи богатства.

А еще как же славно сидеть наверху, на драконьих закорках, и иметь в своем распоряжении неимоверную силу и неодолимое пламя. Указывать на храм или укрепленную сторожевую башню, на сплоченный пехотный строй и знать, что ты способен уничтожить все это по щелчку пальцев. Какая разница, кто твой враг, если ты орудуешь такой сокрушительной мощью?

Славно быть Избранником дракона.

– Но по моему раскладу, внук, – проговорил Прадедушка. – И в выбранный мною момент. А сейчас я должен побеседовать с доктором Ворцом.

Ворц. Как некоторые его зовут – Дантист. В качестве лекаря Прадедушки ответственный за удаление зубов из драконьей пасти – всякий раз, когда новый член семьи входит в возраст и удостаивается кинжала. Суть, однако, в другом – теперь он Прадедушкин советник, единственный из приближенного круга, не входивший в семью. Ворц – Эшдана, повязанный клятвой взамен кровных уз. Избранником дракона ему не стать никогда. Может, именно это позволяло ему честнее высказываться перед Прадедушкой – а может, осознание того, что он достиг пика стремлений и выше уже не подняться.

Такой советник, шепчущий Прадедушке на ухо, имелся всегда. Когда Раск был мальцом, им была бывшая королева пиратов с побережья Хордингера, дикарка в наколках. Она ела тюленью ворвань, и при беседах с драконом с ее губ капал жир. Семья ее ненавидела, и, когда Раску было пять лет, она сорвалась со скалы и разбилась. После хордингерки появился Марко –