Сломленный бог - Гарет Ханрахан

– Ты его затупил, – сказала она. – Говно твой резак. – Девушка отбросила кинжал на пол. – Ничего, у меня свой есть, – смеясь добавила она и извлекла собственный клинок откуда-то из складки плаща.

Воллио не обыскал эту суку?

– Зови меня Святой Карательницей, – сказала девушка, подступая к нему. Вдруг она остановилась, взглянула на потолок: – Чего? Нормальное имя! – Подождала, будто прислушивалась к какому-то голосу, недоступному Артоло. – Ладно, тогда у меня будет волшебный карающий нож. Или офигительный огненный меч. Но сначала… – Она опять обратилась к Артоло. Глаза у нее переливались подобно мрамору Нового города под солнцем: – Этот город – мой. Я знаю, что вы тут делаете. Знаю, зачем сюда приперлись.

Ей неоткуда об этом знать, подумал Артоло. Прадедушка доверил ему задание, столь секретное, что невозможно поручать такое никому вне семьи. Ей неоткуда было узнать о Черном Железном оружии. Да кто вообще эта девка?

– Убью, тварь. – Артоло начинает грозить, собрав остатки своей прохудившейся храбрости. Должен быть способ ее достать. Ядовитый газ. Кислота. Чары. Драконье пламя. Она человек. – Семью вырежу.

Женщина хохочет.

– Поздновато уже. Но раз мы дошли до угроз… – Она смыкает кулак, и стена, запиравшая Воллио, повторяет ее движение. Сдавленный крик, и из каменных трещин сочатся алые потеки.

– Я найду – как.

Девчонка его не слушает:

– Гхирдана здесь никому не нужна. Возвращайся и так и передай своему дракону. – Она делает жест, и сзади отворяется стена – волнообразно растекается, открывая проем. Из этого второго выхода тянет могильным смрадом упырьих туннелей.

Она переступает через него, будто через пустое место.

Не ведет и бровью, будто его нет.

Никто не обращался с ним так. Ведь он – Артоло из Гхирданы. Прадедушкин фаворит. Избранник дракона!

Кинжал, драконий зуб, уже в руке. Пружиня ногами, Артоло наскакивает на нее. Стерва вполовину меньше него, мелкая, слабая и, да провались эти чудеса, всего лишь девчонка. Неожиданный удар, и…

…Сон заканчивается, как и всегда. Девушка делает разворот, будто бы видит его бросок. Нож входит ему под ребра. Она отклоняется, а инерция толкает Артоло вперед, и на белых стенах теперь алое, алое, алое. И он падает, словно сорвавшись с могучей спины Прадедушки.

А дракон продолжает полет и не оглядывается.

Глава 1

В иные дни Кари приходилось напоминать себе, что не все прошлое было сном. Теперь с нею привычная корабельная качка. Запах морского ветра и трюмная вонь. Скрип канатов и древесины, плеск воды об обшивку, крики матросов – все, из чего раньше состояла жизнь, стало ею опять. Необъятная ширь – небеса, а под ними море.

Кари облокотилась о фальшборт на носу, осматривая горизонт. Пустой простор делал ее упоительно безымянной. Открытый океан не признавал имен, которыми пытались наделить его смертные или боги. Не принимал истории, существуя лишь в настоящем, всевечном сейчас. Океан дарил рождение заново с каждой набегавшей волной.

В океане ее сухопутная жизнь казалась сном.

«Но то был никакой не сон, правда?» – произнесла про себя Кари, и пальцы сжали черный амулет, вновь украсивший ее шею. На ответ не приходилось рассчитывать – Шпат за полмира отсюда. Даже будь она сейчас в Новом городе, в сердце великого поселения, которое ненароком сотворила из его мертвого тела, неизвестно, смог ли бы он отозваться.

Но Кари все равно мечтала об ответе. Изо всех сил напрягала некое психическое подобие слуха.

Ничего.

Только круговерть собственных растрепанных мыслей.

Забавно, как ни крути. От страха перед зовом незримых сил она когда-то сбежала из дома, найдя покой в обезличенности океана. С расстоянием голоса в голове глохли. Каждая новая миля от Гвердона ложилась бальзамом на израненную душу.

А теперь страшит отсутствие одного конкретного голоса, и каждый день плавания – непозволительная трата времени. Если бы только был способ телепортироваться на край света, а не месяцами обходить Божью войну кругом, она давно так бы и поступила, в задницу любую цену.

«С тобой всегда все непросто», – мысленно проворчала она. И снова не получила ответа. Только воспоминание, как на задворках улицы Желаний двоюродная сестра Эладора, лежа в крови, зло шептала: «Ты вечно все портишь».

Ну, уж не в этот раз.

– Ильбарин! – долетел окрик из вороньего гнезда. – Вижу Ильбаринский Утес!

Кари уставилась на горизонт, высматривая горб далекой горы. Снизу пока мало что видно. Она справилась с желанием взобраться на такелаж и как следует осмотреться. Половина прежней жизни прошла на снастях, и раскачка мачты не внушала ей страха. Но ценный трофей нельзя бросать без присмотра. Кари похлопала по непромокаемому свертку, с которого шесть месяцев не спускала глаз, – внутри качнулась ободряюще увесистая книга. Ободряюще увесистая? Скорее, пипец, неподъемная. Книга была громадной до нелепости, а обложка окована металлом с мощным замком. Еще, поди, и с обережными чарами. Хреновина остановит пулю, причем не самую мелкую. Если Кари когда-нибудь попадет под артобстрел (в смысле снова), то прикроется этой дурацкой книжкой.

Гримуаром доктора Рамигос, если уж именовать ее более-менее подобающе. Судя по объяснениям Эладоры, это своего рода чародейский дневник. Хотела бы Кари знать, какие страницы журнала колдуньи и впрямь важны. Разбирайся она, что ценно, что нет, то просто вырезала бы нужные листы и свернула их в удобненький свиток. Так нет же – все написано непостижимыми заклинательными рунами. Никак не понять, где потрясающие мир таинства, а где волшебные рукописания навроде «Расстройство желудка, день восьмой. Сегодня стул зеленоватого цвета, без резкого запаха», поэтому приходилось таскать том целиком. Она перла чертову книжку из Гвердона в Хайт, через море до Варинта, на юг в Паравос, потом за Халифаты на Огнеморье – и вот уже скоро Кхебеш.

Стоит задуматься: шесть месяцев с книгой попадают в ряд ее самых продолжительных отношений с кем бы то ни было, притом что Кари не могла прочесть ни единой строчки.

Она снова напрягла слух. Шпата веселили ее шумные тирады. А она до сих пор просеивала мысли, отбирая те, что могли бы его порадовать. Но, увы, он – прореха в душе, незримая рана. Отрубленная конечность, которой не было у прочих людей. С ней нынче лишь собственные мысли, а для Кари остаться наедине с собой всегда значило попасть в дурную компанию.

Кое-кто из моряков мог бы ее понять. Некоторым из них тоже пришлось пройтись под занебесной сенью. Это не гвердонское судно; Кари села на борт в… одном из портов, занятых Халифатом, что ли? В Тервозе или то была предыдущая пересадка в ее долгом, извилистом путешествии? Судно не из Гвердона означало не гвердонскую команду, и на борту находились тронутые богами. С ними плыл Эльд – заклинатель погоды, мелкий святой Матери Облаков. Он околачивался повсюду, жаловался на опухшие колени и вздутый живот и, когда требовалось, рожал воздушных сильфов,