Палочники - Эдвард Ли

нас, ради нашей совместной жизни, а ты только и делаешь, что пьешь пиво, куришь сигареты и шутишь!

- Ладно, - согласился Гарретт. - Я прекращу шутить...

Джессика, уже одетая и обутая, схватила сумочку в нарастающей ярости.

- Неудивительно, что твоя жена развелась с тобой! Ей нужно дать медаль за то, что она так долго тебя терпела! Ну, я уж точно не совершу ту же ошибку, что и она...

Далее Джессика пристально посмотрела на Гарретта. Затем она...

- Нет! - закричал Гарретт.

...сняла с пальца обручальное кольцо и бросила в него.

- Джессика! Да ладно! - воскликнул Гарретт. - Давай не будем увлекаться. Слушай, мне правда жаль, что тебе пришлось вытаскивать меня из тюрьмы. Но разве ты не понимаешь? Меня подставили. Какая-то государственная структура снова меня достает!

Кольцо отскочило от грязного ковра и оказалось под диваном.

- О, дай мне передохнуть. Каждый раз, когда ты облажаешься, ты сваливаешь это на какой-то нелепый правительственный заговор!

Гарретт встрепенулся, чтобы возразить.

- Да ладно, милая. Помнишь, как я нашел эти... - он достал со стола маленькую коробочку для запонок.

"Я ей покажу", - подумал он с лукавой улыбкой.

Он открыл дешевую коробку с петлями, покрытую лакированной кожей, в которой когда-то хранился набор дешевых запонок.

Теперь в ней находилось что-то похожее на четыре крошечных булавочных головки.

- Это булавочные головки, Харлан, - настаивала Джессика. - Ты слишком тупой, чтобы помнить? Ты уже показывал мне эту кучу дерьма.

- Это не булавочные головки, детка. Я тестировал их в лаборатории Харрисона в Мэрилендском университете. Это беспроводные аудиодатчики с длиной в четверть волны 400-512 мегагерц. Скрытые микрофоны, как их еще называют, - Гарретт кивнул, показывая маленькую коробку. - Это высокотехнологичная штука. Парень из Мичиганского университета сказал мне, что они выглядят точь-в-точь как последние модели ЦРУ, которые стоят по тридцать тысяч за штуку.

- Это булавочные головки, и именно этим оно и является в твоей фантастической стране Большого брата! - закричала она, ища ключи.

- Нет, нет, ты не понимаешь. Это бипассивные микрофоны, дорогая, установленные здесь, чтобы следить за мной. Посмотри, какие они маленькие! Ты можешь себе представить, насколько развита технология? - Гарретт, ничего не замечая, продолжил объяснять: - Видишь, детка, сигнал с удаленного поста прослушивания является фактическим источником питания для микрофонов. Затем сигнал создает то, что называется петлей несущего тока, которая циклически возвращает голосовые передачи обратно к подслушивающим устройствам. Видишь ли, как только микрофоны перестают быть пассивными, осциллографический датчик обнаруживает магнитное поле в их элементах захвата и...

- ЗАТКНИСЬ! - закричала Джессика, выпучив глаза.

В комнате воцарилась тишина.

- Я закончила - понял? - возмутилась Джессика. - У меня больше нет времени вкладываться в отношения, которые не двигаются с самого начала!

Гарретт забыл о микрофонах.

- Дорогая, пожалуйста. Слушай, я обещаю, что с этого момента...

- Оставь это. Я больше никогда не куплюсь на эту чушь, - пышная грудь Джессики поднялась и опустилась, когда она перевела дыхание. - Читай по губам, Харлан. Все кончено. Я ухожу отсюда - навсегда. Прощай!

- Подожди минутку, подожди минутку, дай мне...

- Еще один шанс? - с ее губ сорвался смех. - Я занимаюсь этим уже год, и мне это надоело! Я выставляю себя дурой, думая, что у нас когда-нибудь могут быть нормальные отношения. Лучше потратить время на то, чтобы биться головой о кирпичную стену. По крайней мере, чертова кирпичная стена будет более восприимчива к моим потребностям, чем ты.

"Я параноик, или все идет не очень хорошо?" - Гарретт спрашивал у самого себя.

Однако одно он знал точно: он любил ее. Она была такой красивой, и... она мыла посуду. Он стоял в замешательстве, почесывая задницу, сигарета висела в его губах.

- Потому что я наконец-то увидела свет, - добавила она, насмешливо хлопнув себя по лбу. - После всего этого времени я наконец-то смогла увидеть правду за этим фарсом отношений, - ее великолепные зеленые глаза сверкали, злые точки зеленого огня. - Знаешь, что ты будешь делать через пять лет, через десять? А, Харлан?

- Э-э-э...

- То же самое, что ты делаешь сейчас! Стоять в этой крысиной норе, с руками в трусах и ​​чесать задницу!

Наконец, надев туфли и держа сумочку в руке, Джессика развернулась в разгневанном размытии, выбежала из квартиры и так сильно хлопнула дверью, что фотография Гарретта в рамке с автографом известного уфолога Кевина Д. Рэндалла соскочила с гвоздя в прихожей и разбилась.

Гарретт смотрел ей вслед, открыв рот.

- А как же большая любовь? - произнес он вслух.

Наконец, в шоке он обернулся, мельком увидел себя в боксерах в настенном зеркале, почесывающего задницу. Отлично. Он быстро вытащил руки из-под трусов, затем рассеянно побрел к окну и выглянул.

- Харлан Э. Гарретт, не унывай, - сказал он себе. - Сегодня был плохой день, это правда. Ты потерял работу и свою прекрасную девушку...

Солнечный свет ярко светил в окно. На небе не было ни облачка.

- Но ведь могло быть и хуже, не так ли? - Гарретт кивнул, философски позитивистски соглашаясь с самим собой.

Он вяло пожал плечами.

- Мог бы пойти дождь, верно?

* * *

Проливной дождь лил на лобовое стекло автомобиля, дворники быстро стучали взад и вперед. Внезапный ливень был немного неожиданным, небо почернело за считанные секунды и треснуло, как яйцо. Прогремел гром. Молния хлестала бело-голубыми завитками в мутной темноте над головой.

Но водитель арендованной машины был невозмутим. Вся его жизнь была бурей. Он любил бури.

Сквозь ливень в ярком свете галогеновых фар проступил зеленый дорожный знак с белыми буквами:

"ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ"

Под которым кто-то грубо написал алой краской:

КРАСНОКОЖИЕ - ДЕРЬМО!

Руки водителя в черных перчатках сжали руль немного крепче. Кожа скрипела. Он не мог отличить "Вашингтон Редскинс" от краснокожего арахиса, и ему было все равно; футбол казался глупым видом спорта с неправильно направленным, структурированным насилием. Когда ноги были непоправимо сломаны множественными переломами или когда люди ломали себе шеи и оставались парализованными, зрителям было все равно. Они просто продолжали смотреть. Они хотели бóльшего и считали, что травмы, приводящие к постоянной инвалидности, были частью риска, когда эти спортсмены подписывали свои семизначные контракты.

Но у водителя были гораздо лучшие способы калечить людей, гораздо более быстрые способы. Профессиональный спорт, казалось, просто допускал