Совесть в кармане - Виктор Ефимович Ардов

Бабашкина уводят!.. Ну — все. Тогда все. Тогда я иду за своей порцией.

РОДИТЕЛЬНИЦА

В комнату с объявлением на двери «Учебная часть» вошла невысокого роста и несколько расползшаяся женщина. Она неприязненно оглядела всех, находившихся в комнате, и спросила заранее обиженным голосом:

— Елизавету Ивановну я могу видеть?

Из-за стола поднялась молодая женщина в сером свитере. Посетительница приняла надменное выражение и задала вопрос:

— Зачем вы меня вызывали?

— Вас?

— Ну да. Я — мать Вовы Ершова. Кажется, он у вас в классе учится?..

— Совершенно верно, у меня. Садитесь, пожалуйста. Видите ли, ваш сын учится… то есть он, собственно, не учится…

— Как не учится? Он еще вчера… или нет, третьего дня я прихожу, а он сидит, чего-то пишет в тетрадку…

— Может быть, он иногда и садится за стол, но он мало учится. И потом, например, задачи он совсем не умеет решать…

— Ну, насчет задач вы бы уж лучше помолчали! Вы ему такие задачи даете, что не только ребенок, даже я не могу решить. Там что-то было насчет двухсот метров красного сукна и потом сколько-то синего… В одну трубу сукно втекает, в другую вытекает. И еще надо определить, когда поезд придет на станцию. Откуда ребенок может это знать?

— Однако остальные дети решают же задачи.

— И очень глупо делают. Я считаю, что каждый ребенок должен выбирать задачу по своему вкусу. Нравится ему — пусть решает. Нет — дайте ему что-нибудь другое.

— Простите, но у нас есть программа того, что нужно проходить в каждом классе.

— Зачем же программа? А вы сами не можете придумать, что нужно детям?

— Ну, знаете… Потом ваш Вова плохо ведет себя…

— Интересно: в чем это выражается?

— Вчера, например, он во время урока стрелял жеваной бумагой в товарищей и в потолок. Недавно как-то принес живую мышь и выпустил в классе.

— Подумаешь, есть о чем говорить! Вы бы поглядели лучше, что он дома делает. Мышь! Чепуха — ваша мышь! Он дома положил в кровать бабушке живого ежа, а вы говорите: мышь! Потом: от люстры нам пришлось отказаться совсем. Только уйдешь — Вовка залезает на люстру и качается… А на дворе?.. Вы бы поговорили с нашим управдомом! Они, кажется, там столбы вырывают — ребята. И мой, конечно, главный заводила. Да, да! Так что спасибо вам!

— Нам?!

— А кто же его воспитывает? Он до сих пор сам одеваться не желает. Если я ему не подам чулки и не помогу распутать шнурки на ботинках, так он и просидит до вечера на кровати… У меня, если хотите знать, ни одна домработница не живет!

— Да почему вы думаете, что это из-за нас?! — уже с некоторым страхом спросила учительница.

— Распустили Вову, вот он и обижает работниц! Во дворе дерется. Столбы выдирает с корнем… ну, это я говорила… Да.

— Это вы виноваты — родители.

— Ха-ха! Новость! Я и рожай, я и учи. Нет, вы постарайтесь, чтобы мой мальчик стал воспитанный, образованный, начитанный. Тогда я вам скажу спасибо, и каждый родитель скажет. А вы, думаете, за что здесь в школе жалованье получаете?

— За то, что я обучаю науке.

— Это 240 метров сукна, которые в задаче, — ваша наука? Так если хотите знать, в ваших задачах цены совсем неправильные! То дороже настоящих расценок написано, то — дешевле. Я весь задачник просмотрела. Хоть бы где-нибудь прейскурант был верный! Нет, я вам скажу: Вова вас правильно не уважает. За что? Я даже ему сказала: «Твоя учительница — это тип!»

— Очень нехорошо, гражданка Ершова! Вы должны помогать школе в воспитании вашего сына.

— Нет, это вы должны мне помогать в воспитании моего сына!

— Правильно. Мы должны друг другу помогать в этом деле.

— Ну вот вы и начните. Помогите мне тем, что облегчите его уроки. Не давайте ему этих дурацких задач про сукно и про бассейны с поездами. Потом обучите его хорошим манерам: ну, я не знаю — танцам, поклонам, чтобы он рыбу не ел ножом, шею мыл бы, здоровался бы со старшими…

— Так мы никогда не сговоримся, гражданка Ершова… Я даже не знаю, как мне быть?.. Может быть, мы поговорим с директором школы?

— Очень мне нужен ваш директор! Я лучше в газету напишу о том, что вы мучаете детей и родителей. Я человек занятой, у меня хозяйство, а вы… Нет, нет, я непременно напишу в газету: «Учительница-мучительница»! Это так вас Вовка называет, и он правильно делает. Мы еще с вами повоюем. Да, да! И неизвестно: кто кого, чей верх будет. Так-то! До свидания!

Гражданка Ершова последний раз оглядывает комнату своими глазами самолюбивой и обиженной коровы и плавно удаляется в коридор. Она считает, что отлично выполнила роль матери и гражданина.

ПОЧТЕННАЯ ЛИЧНОСТЬ

Гражданин Растегнуев проснулся в своей грязной и плохо убранной комнате около 7 часов утра. Спустив на пол ноги, Растегнуев поглядел на ходики, бойко махавшие маятником на стене, некогда обклеенной ядовито-зелеными обоями, зевнул и засунул ноги в валенки с калошами. Затем он надел некое подобие пиджака и вышел на кухню.

Несмотря на раннее время, там уже с присвистом шипело на плите газовое пламя, и самая рачительная домохозяйка — Анна Егоровна, скрестив руки на груди, беседовала со студентом Михайловым, который недавно поселился в квартире.

— А вы попробуйте, сходите на рынок, — советовала студенту Анна Егоровна. — Может, аккурат и найдете подходящую цепь к вашему велосипеду…

Тут, увидев Растегнуева, Анна Егоровна прервала свои советы и сказала:

— Гражданин Растегнуев, Иван Пафнутьич, с вас получить надо: пол натирали у нас в коридоре. На вашу долю приходится сорок три копейки.

Растегнуев сделался сразу весь красный.

— Какие это еще сорок три копейки?! — заорал он. — С нищего инвалида норовят слупить за что ни попади! Что же я — бывший регент, что мне полы надо натирать?! Что я — атташе какое-нибудь?!

— А вы, товарищ, действительно — инвалид? — мягко спросил студент.

— А как же?! Вот уже семнадцатый год являюсь третьей группы грыжевик. Имею, если хотите знать, справки. — И Растегнуев стал извлекать изо всех карманов помятые полуистертые бумажки.

— Верю, верю вам, товарищ, — поспешно сказал Михайлов и, обращаясь к Анне Егоровне, добавил: — Надо бы пересмотреть вопрос насчет денег… Нельзя же, в самом деле, с инвалида…

Но Растегнуев этого уже не слыхал. Растегнуев находился теперь в своей комнате, дверь в которую он запер изнутри и подергал за ручку, проверяя при том: заперлась