Совесть в кармане - Виктор Ефимович Ардов

одна семья, а не детский сад. Ему сто литров молока в сутки не требуется. А что ему нужно? Ему нужно «жить припеваючи». Вот он живет, припевая различные песни, пока в его репертуаре не останется один мотив: «Солнце всходит и заходииит…», исполняемый, как известно, на тюремных нарах…

А вот еще — поклонники другого великого изречения: «Где бы ни работать, лишь бы не работать». У этих совесть тоже выходная. У нее, как теперь принято говорить, «отгул». Гуляет совесть. Точнее: гуляет владелец утраченной совести, полагая, что гулять именно там, где ему положено работать, равноценно самой работе. Такой тайный лодырь часто слоняется по всему предприятию (учреждению), симулируя озабоченность, и спрашивает встретившегося товарища:

— Слушай, Сивачев, ты не знаешь: куда запропал Трошкин? Второй час ищу Трошкина… Срочнейшее, понимаешь ли, дело…

А увидев искомого Трошкина, говорит:

— Привет, браток! Не попадался тебе Сивачев? Понимаешь, второй час ищу. Важнейший вопрос!

Это — только один и самый простой прием ничегонеделания. Теперь уже редко встретишь бездельника, который откровенно зевает и ковыряет у себя в ухе, сидя за служебным столом. Теперь лодырь умеет мелькать перед глазами начальства, словно белка в колесе. Но настоящая-то лесная белка, мелькая, сильно тратит мышечную энергию. А лодырь создает одну лишь иллюзию движения, сохраняя все свои силы — физические, умственные, эмоциональные — в завидном покое…

Есть еще и такая порода псевдоэнтузиастов, которые умеют проявлять все признаки горячей любви к делу, избегая самого дела. Такой товарищ при случае и «речужку толкнет» вполне на уровне. И проявит накал темперамента с роскошнейшим дрожементом в голосе… И в «формулировочках» он — большой мастер. Но лучше всего овладел так называемой  с п и х о т е х н и к о й. Знакомо ли вам такое определение? Наш народ окрестил этим словом умение отпихнуть от себя, с п и х н у т ь  на другого человека любое дело, решение вопроса — большого и малого. Виртуозу спихотехники все равно что́ решать, лишь бы не решать…

Вот, например, как работает один специалист по отоплению. Его спрашивают:

— Сколько надо дров, чтобы отопить одну комнату?

— Смотря какая площадь, — ответил специалист.

— Ну, четырнадцать метров.

— Смотря какая высота.

— Три с половиной метра.

— Смотря сколько окон.

— Одно окно.

— Смотря какой этаж.

— Второй этаж.

— Смотря какой дом — каменный или деревянный.

— Дом каменный.

— Смотря сколько наружных стен.

— Одна стена.

— Смотря какая печь.

— Обыкновенная печь.

— Смотря сколько раз в день топить.

— Один раз в день.

— Смотря какие дрова.

— Березовые дрова.

— Смотря какие — сухие или сырые.

— Сухие дрова.

— Та-ак, — задумчиво сказал специалист, — все ясно.

— Так сколько же надо дров? — спросили его.

— Смотря какая зима…

Блистательно! — не правда ли?

А как хорошо было бы, если бы мы избавились именно сразу ото всех тех, кто совесть держит в кармане, и от тех, кто ее выкинул на помойку, и от тех, кто ее сроду не имел, и от тех, у кого она протухла или усохла!..

К этому оно, собственно, и идет, товарищи! Хочется только ускорить такой благодетельный процесс очищения. И знаете, какой тут можно применить, как говорят химики, к а т а л и з а т о р? Нетерпимость. Давайте объявим войну всем и всяческим изъянам совести. Точнее: тем гражданам, у кого это важнейшее свойство претерпело ущерб. И пусть знает любитель освободиться от своей совести, что везде и всегда отныне будут требовать от него предъявить совесть — раньше, чем все документы: фотокарточки и анкеты, справки и автобиографии, заверенные копии и подлинные аттестаты… Да и зачем нам вся документация, коли у человека не в порядке такой важный моральный агрегат, как совесть?! Нет уж, придется всем бессовестным личностям позаботиться о том, чтобы вывести лично у себя это нужнейшее свойство из состояния спячки! Вынуть из кармана и применять свою совесть на полный ход, как положено советскому человеку!

А чтобы легче было бы распознавать людишек без совести, в этой книге мы изобразили несколько экземпляров совестеущербных, если можно так выразиться, личностей. К сожалению, такие ископаемые еще сохранились и пытаются приспособиться к жизни.

НЕТ, НЕ КАМПАНИЯ!

Сперва разговор шел в весьма приличных тонах: солидный инженерно-технический работник беседовал с заведующим отделом кадров завода по вопросу о поступлении на работу. Посетитель отвечал на вопросы и предъявлял многочисленные документы, содержавшиеся в опрятности и полном порядке.

— Ммм… так… ммм… а где вы работали последнее время? — спрашивал кадровик.

— Там же все сказано, — ласково, но снисходительно улыбаясь, отвечал посетитель. — Посмотрите в трудовую книжку… плюс пачка характеристик — перед вами…

— Ммм… та-ак… А это от кого характеристика?

— Личный отзыв академика Перетопленцева. Имел честь и удовольствие сотрудничать с этим выдающимся ученым в одном из НИИ…

— Ага! Так. А… ммм… это — что такое?

— Удостоверение на право ношения нагрудного знака почетного мелиоратора. Представьте себе: одно время я трудился над созданием коряговыкорчевывателя в экспериментальном заводе. Наш коллектив создал такую, знаете ли, штучку, над которой все ахнули. Ни одна коряга, ни один пень, ни одно корневище не могли не признать чудесной силы нашего агрегата!..

— Корневища, говорите вы, признали?

— То есть что это я!.. Неудачно сформулировал, хе-хе: корневища, безусловно, молчали. И совместно с корягами и пнями вылезали из почвы как миленькие… А вот работники мелиорации — те прямо ахнули, когда мы им преподнесли этот сюрприз… Кстати, тут даже есть чертежик. Вот — видите? Это — коряга. А это — наш агрегат со своими ножищами-захватищами и так далее. Он движется сюда, а корягам и корневищам не остается ничего делать, кроме как немедленно вышвыриваться наружу с любой глубины залегания. Вам ясен чертеж?

— Угу. Так. Ясно, в общем… А… ммм… Вы где получили свое образование?

— Так в тульском же политехническом… Вот же — диплом. Почти что — с отличием, могу сказать. Плюс курсы по повышению в Арзамасе. Вот так.

— Та-ак. Ясно. Угу! Ну что ж… Я доложу руководству…

— Буду очень просить. Но, если разрешите, в свою очередь позволю себе задать два-три вопросика, что ли… Информации, так сказать, попрошу у вас… Кхммм!.. Какие у вас имеются свободные ставки?

— Должности, вы хотите сказать?

— Ну, если угодно, называйте это «должностями», хе-хе…

— Сменный инженер. Помощник заведующего отделом главного механика. Что же еще?.. Старший мастер цеха…

— Угу. Так, так. Очень интересно. А в смысле ставок?

— Что положено по закону, безусловно…

— Угу. Ага. Так, так…

— Простите, я тоже хочу еще спросить у вас…

— Сделайте одолжение!..

— Почему вы ушли с последнего места работы?

— Там же отмечено — в трудкнижке: по собственному желанию.

— А почему возникло желание?

— Желание?.. Ну, по многим причинам… Во-первых, не получилось то, на что рассчитывал…

— А на что вы рассчитывали?

— Нет,