Что предназначено тебе… Книга первая - Нэйса Соот'Хэссе

Стефано добрался довольно легко. Куда идти дальше, он не знал — свободные дни выдавались не часто, и Стефано предпочитал проводить их дома, подальше от опостылевшей на работе суеты.

Он прошёлся по скверу, заглянул в небольшое кафе, где под цветными зонтиками сидела парочка посетителей — сурового вида мужчина и, на другом конце «зала», хрупкая девушка со светленькими волосами. Девушка попыталась поймать его взгляд, и это стало ещё одной причиной внутрь не заходить — Стефано не хотел видеть никого.

Как он ни старался сосредоточиться на том, что ждёт его впереди теперь, когда он совершил весьма немаленький прокол — мысли его то и дело возвращались к белоснежным ягодицам, мелькавшим перед ним. Единственное, о чём он мог думать — сделал бы он то же самое ещё раз или нет? Стефано невольно вынужден был признать, что сделал бы. И гори оно всё огнём. От тела корсиканца исходил такой жар, что не сравниться доменной печи. И Стефано уже тогда нестерпимо хотелось согнуть его, как рабочий сгибает в дугу металл.

Он остановился напротив афиши, на которой красными буквами было начерчено приглашение:

«Внимание! Внимание! Внимание!

21 июля на ринге, оборудованном на открытом воздухе, в окрестностях Джерси-Сити встретятся Джек Демпси и Жорж Карпентье».

Стефано поморщился, но уходить не спешил.

Три вида спорта неизменно привлекали огромное количество зрителей: бокс, футбол и бейсбол.

Стефано, как и многие, любил бокс — правда, не тот, который интересовал всех вокруг. Во-первых, Стефано не любил тяжеловесов. В шестнадцать он сам состоял в клубе, но кулаки у него были маловаты, и потому тренер посоветовал сбрасывать вес. Особенной популярности Стефано не завоевал — и не стремился к ней. Просто отводил душу, но как обычно только нажил на задницу лишних проблем — и решил оставить бокс.

Средняя категория мало интересовала зрителей. Всем хотелось увидеть бой быков.

Стефано должен был признать, что Демпси, изображённый на афише слева, был настоящим бойцом, великолепным атлетом. Матч с его участием превращался в захватывающее зрелище. И Джек только что отвоевал корону Содружества у Джесса Виларда.

Причина неприязни Стефано к «такому» боксу крылась не в боксёрах — проблема была в другом. Профессиональный бокс — это бизнес. Стефано знал это слишком хорошо.

— Он очень красив, да? — услышал Стефано женский голос рядом и сразу догадался, о ком речь. Взгляд его сместился на второй портрет. Жорж Карпентье — чемпион Корсики, «знаменитый французский джентльмен», красота которого покоряла не только женщин, но и мужчин. Журналисты не переставали восхищаться Карпентье и восхвалять его.

— Он мог бы стать натурщиком и привёл бы в восторг самого Микеланджело, — продолжила белокурая девушка, оказавшаяся рядом со Стефано, — говорят, он мужественно сражался в авиации во время войны с Альбионом.

Стефано промолчал, не желая ввязываться в разговор и догадываясь, куда он ведёт.

— У меня лишний билет на матч, — продолжила девушка тем временем, и Стефано наконец узнал в ней ту самую одинокую посетительницу кафе, — хотите поехать со мной?

Стефано отвернулся к плакату.

— Журналистской кампанией дирижирует Текс Рикард, — сказал он, — мне не нравится этот человек. Перепробовал все виды работ от Корсики до Альбиона. А сейчас Рикард поставил цель — матч должен принести минимум миллион лир. Он понимает: публикации в газетах сенсационных предположений и спорных мнений обеспечат матчу успех. А вы, часом, не журналист?

— Любому поединку нужна широкая рекламная кампания, — заметила девушка спокойно, проигнорировав последний вопрос, — а поединок будет хорош. Уже продано восемьдесят тысяч мест, представляете себе? О победе Карпентье воздушные шары возвестят красными сигнальными огнями, а о поражении — белыми. Вот на это я хотела бы посмотреть.

Стефано фыркнул, не слишком стараясь скрыть презрение к предмету разговора.

— Эксперты предсказывают, что Карпентье долго не устоит против натиска Демпси.

— Что это ещё за эксперты? — почти обиженно спросила девушка.

— Те, которые проплачивают бой.

— Вот оно как, — в глазах блондинки появилась злость, — а вы сами-то, случаем, не эксперт?

— Всё может быть. Вот вам мой прогноз: в первом раунде Демпси разобьёт нос Карпентье. Во втором раунде Карпентье сломает правую руку о челюсть противника. В четвёртом раунде Демпси отправит француза в нокдаун, а после второй атаки нокаутирует его. Всё уже решено.

— Вы невыносимы!

— Никто не просил вас завязывать разговор, — Стефано развернулся, намереваясь уйти, но девушка окликнула его.

— Ну хорошо, — сказала она, — может, по крайней мере, пообещаете, что в следующий раз, когда окажетесь здесь, поздороваетесь со мной?

Стефано нахмурился и внимательно посмотрел на неё.

— Я не собираюсь завтра шляться здесь.

— Конечно. Вы бываете тут каждый третий день. Я довольно хорошо запомнила вас.

Стефано какое-то время растерянно смотрел на неё, прикидывая в уме, правда это или ложь. В самом деле, дежурил он раз в три дня, ещё сутки уходили на сон — а затем оставалось только поехать в город, и, как правило, приезжал он сюда.

— Посмотрим, — ответил Стефано и, развернувшись, двинулся прочь. Разговор немного отрезвил его. Но окончательно избавиться от мыслей о ночном происшествии он не мог.

4

В дом капо Дель Маро Доминико Таскони прибыл в половине девятого утра — спустя час после того, как адвокат дома Дель Маро появился в участке.

Переговоры об освобождении не заняли много времени — участвовавший в них офицер не решился даже попросить залог.

Капо Таскони, не спавший всю ночь, осторожно забрался на заднее сидение лимузина — один из сопровождавших его бойцов учтиво приоткрыл дверь, а затем закрыл её у капо за спиной.

Сидеть приходилось бочком. Машина тронулась, качнувшись. Доминико негромко выругался. Всю ночь он прокручивал в голове случившееся, а теперь настолько устал, что не мог думать ни о чём. Поездка, и без того продиктованная мрачной необходимостью мести, принимала совсем неприятный оборот. Сержант, безусловно, должен был поплатиться… Это Таскони решил для себя ещё тогда, когда пересёк порог камеры. Но разочарованию Доминико не было предела, когда оказалось, что проклятый коп не дождался, когда Таскони освободят.

Всю ночь Доминико грезил о том, как придавит проклятого сучёныша к стене и, стиснув его яйца в кулак, прошипит: «Хоть слово кому-нибудь шепнёшь — и ты труп» — но даже это нетрудное желание так и не сбылось.

Конечно, Таскони уже приказал своим людям выяснить имя копа, который его задержал. Узнать