Капитан Быстрова - Юрий Рышков

Славин повернулся к Сазонову:

— От моего имени прикажите коменданту порта выдать пропуск гвардии капитану Быстровой.

— Есть!

Прощаясь, Славин долго тряс руку Наташи.

— Кстати, я слышал, в сазоновском дивизионе вас называют «нашей Наташей».

Чем-то родным повеяло от этих простых слов и будто теплее стало на душе.

— Правда?..

— Сущая! — весело отозвался Сазонов. — Итак, через час будем вас ждать.

— Нет, нет. Вы, Игорь Константинович, не говорите экипажу о моем приходе. Не надо… Я хочу видеть их… так просто… Со стороны… И вы, пожалуйста, не показывайтесь.

— Как вам угодно. Ваше желание будет исполнено. Буду нем как рыба! — пообещал несколько удивленный и огорченный Сазонов. — «Спрячусь» подальше от вас… Но подобная уступка с моей стороны — только на первый раз… — шепнул он. — Не правда ли?..

— Не знаю… Потом решу…

— Когда мы увидимся?

— Пока не знаю. Ведь и вам и мне сегодня вечером будет некогда…

Проводив моряков до двери, Наташа обернулась и увидела вышедшего из своего кабинета Смирнова. Она тут же обратилась к нему:

— Разрешите, товарищ полковник?

— Давай, только короче! Головин ждет.

— Разрешите на часок-полтора в город?

— Иди.

— Спасибо, товарищ полковник!

Наташа торопливо пошла «домой», в общежитие — бывшую загородную гостиницу турбазы, ныне занятую летчиками смирновского полка.

Ей не хотелось идти к морякам в военной форме: она решила сохранить инкогнито и потому надела коротенькую меховую шубку и синий берет. В таком костюме можно было сойти за обыкновенную девушку.

«Пусть они меня не узнают, а я на них посмотрю. Так будет лучше», — думала она.

С аэродрома в город Быстрова приехала на автобусе. Выйдя близ центральной площади и миновав две-три улицы, она попала на набережную, по которой и дошла до высокого забора, закрывавшего вид на морской порт.

Вдоль стены из широких серых досок она дошла до наглухо закрытых ворот, увидела рядом небольшую дверь проходной будки. Возле нее стоял часовой.

— Мне надо получить пропуск в порт, — сказала Быстрова, поймав на себе изучающий взгляд моряка.

— Окошко направо.

— Товарищ дежурный, заказан пропуск на имя Быстровой? — спросила Наташа, наклонившись к окошку.

Моряк просмотрел свои записи и, глядя на «штатскую» девушку, подчеркнуто ответил:

— Есть заявка на имя гвардии капитана Быстровой, Натальи Герасимовны.

— Это я.

— Разрешите документы…

Войдя на территорию порта, Наташа медленно пошла вдоль причалов, где на легкой зыби покачивались сторожевые катера и «охотники». Тут же неподалеку, на рейде, виднелась рубка подводной лодки. На ее стальную спину накатывала небольшая волна. Далее кормой к пирсу стояли на якорях торпедные катера. С одного из них был спущен крутой длинный трап, по которому ловко сновали моряки.

Повсюду шла напряженная работа. К катерам подвозили торпеды. Матросы освобождали их от деревянной обшивки из свежих и ароматных сосновых досок, кое-где поблескивавших каплями смолы. Скрежеща и повизгивая, лебедки переносили на «охотники» глубинные бомбы, напоминающие железные бочки. Тут же на пирсе лежали штабеля плоских ящиков с артиллерийскими снарядами.

С затаенным любопытством смотрела Наташа на красивые и гордые корабли, перебегала глазами с предмета на предмет, с одной фигуры матроса на другую, наблюдая за всем, что здесь происходит.

Несколько матросов сбежали по трапу и легко, без суетливости стали перетаскивать какой-то не известный Наташе груз.

Вот и сазоновский катер!

Наташа замедлила шаг, потом остановилась, разглядывая людей, корабль, зеленую даль моря и облака.

Так прошло несколько минут. Казалось, весь мир, прекрасный и светлый, сконцентрировался для нее на корабле с условным обозначением, на людях, снующих по трапу и палубе.

Здоровые и ловкие, в черных бушлатах и бескозырках, моряки выглядели особенно статными и сильными. Они представлялись Наташе удивительно красивыми, насквозь пропитанными свежим соленым воздухом, овеянными вольным морским ветром. Тот же самый морской ветерок, всегда вольный и резвый, шевелил сейчас прядь ее волос на виске…

«Вот вы какие!» — думала Наташа, заправляя волосы под берет. Теперь она особенно хорошо понимала, кого призвана охранять в море. Все ее военное будущее приобретало совершенно новый смысл.

Из задумчивости Наташу вывел вопрос моряка, оказавшегося к ней ближе всего.

— Чем интересуетесь, гражданочка?!

Наташа подняла глаза на огромного матроса. Он смотрел на нее в упор и ждал ответа, покручивая длинный-предлинный рыжеватый ус.

Наташа не поняла, к кому обращены слова моряка, и, прежде чем ответить, в недоумении посмотрела по сторонам. Никаких «гражданочек», кроме нее, поблизости не было.

— Вы меня спрашиваете?

— Вас… Кого-нибудь хотели увидеть?

— Нет, нет, — поспешно ответила Наташа. — Никого. Я так просто.

Ее ответ моряку не понравился, и он поинтересовался:

— Вы через пост прошли? Через проходную?

— Разумеется! — Наташа сделала несколько шагов к морякам, усевшимся отдохнуть на тюки, которые они перетаскивали на корабль.

— Говорите, «так просто»?

— Ну, не совсем… Пришла посмотреть…

— Порт?

— И порт конечно…

— А еще что?

— Вас и корабль ваш…

— Именно наш, не другой? — удивился Усач.

— Только ваш! — улыбнулась Наташа.

Моряк озадаченно пожал широкими плечами и, как поняла Наташа, не удовлетворившись разговором с неизвестной и подозрительной девушкой, сердито буркнул:

— Что ж, смотрите, раз право имеете…

Один из моряков, с веселой и самодовольной физиономией, видимо балагур и весельчак, изнывал от желания вступить в разговор. Слушая беседу девушки с Усачом, он задорно почесал за ухом и, лукаво щуря глаза, спросил:

— Любопытно все же, почему именно нашим кораблем интересуетесь?

— Так!..

Наташа почему-то даже вопреки здравому смыслу не хотела признаться, кто она такая.

— То есть как это «так»?! Что-то странно…

— Есть, стало быть, к тому причина.

— То есть?.. — подмигнул веселый матрос соседу.

— Может быть, корабль ваш мне полюбился!

— А вы кем будете? Не из особого отдела?

— Нет, не оттуда.

— Из Политуправления?

— Тоже нет.

— Значит, секрет, кем будете?

Дважды заданный вопрос «кем», а не «кто» Наташа не замедлила обратить в шутку:

— Кем буду? По всей вероятности, когда-нибудь майором!

Моряки рассмеялись.

— Угробила тебя, Горлов, гражданочка! — сказал матрос, которого кто-то назвал Храповым. — Русский, а русского языка и падежей не знаешь…

Только Усачу было не до смеха. Присутствие незнакомки тревожило его. Он вздохнул:

— Тэк-с… Чудеса!..

— Почему чудеса? — Наташа с улыбкой глядела на моряка.

— Потому что не понятно мне, в чем дело. Почему наш корабль выбрали? Их во-он сколько!.. Вы постойте тут, а я вызову командира. Так-то оно лучше будет, — сказал Усач.

— Зачем зря беспокоить капитана третьего ранга Сазонова? Он и контр-адмирал Славин знают, кто я и почему здесь. Они приказали выдать мне пропуск.

— Барышня резонно говорит, — вступил в разговор третий матрос, — и имена начальства знает… Вы, очевидно, лирически настроенная особа и до моряков склонность имеете? Зашли нам добрый путь пожелать и рукой помахать? «Синим платочком»? Сплошная лирика, а Усач думает — диверсия!

— Брось балагурить, Панов, — строго и спокойно остановил его Усач.

— Вы на него, на нашего Панова, не обижайтесь, — улыбнулся Наташе Горлов, — и не обращайте внимания… Он поэт, а у поэтов здесь не все дома! — Горлов красноречиво постучал указательным пальцем по виску. — Им лирика во всем мерещится… Но языки у них вредные…

— Да он ничего плохого не сказал, — ответила Наташа, с любопытством разглядывая моряков.

— Лирику мы действительно любим! — мечтательно произнес Панов. — Есть у нас тут лирика в небе. Жаль, объяснять долго…

— Девушке-то что за дело?

— Ты, Алексеев, прав, — ответил Панов. — То действительно наше внутреннее дело. Другим оно не интересно…

— Вы, девушка, вроде непонятная для нас… — начал Усач.

Наташа перебила его:

— Чем же я непонятная? Я всего-навсего гвардии капитан Быстрова.

У Усача, пристально смотревшего на незнакомку, вытянулось лицо. Он заговорил с явным волнением:

— Так и есть! Угадал. Как есть угадал! Так и подумал сейчас… Вы извините, что сначала вас совсем не за того принял. Вы вчера над нами «юнкерс» сбили, а потом, по пути на базу, «мессершмитт»… Правильно?..

— Да, — просто ответила Наташа.

Моряки притихли. Они восторженно смотрели на Быстрову, все еще с трудом веря, что она — та самая «наша Наташа», их летчица.