Тысячеликая героиня: Женский архетип в мифологии и литературе - Мария Татар

новых авторов для своей организации, впоследствии известной как «Стрейтмейерский синдикат» (Stratemeyer Syndicate). Он сам находил издателей и авторов, разрабатывал концепцию книжной серии с издательством, придумывал персонажей и основной сюжет, а потом поручал дальнейшую работу нанятым литературным неграм. С 1905 по 1985 г. синдикат выпустил ряд литературных франшиз и множество отдельных изданий – всего более 1000 книг.

Хотя серия о Нэнси Дрю – самодостаточной героине с поразительными и разнообразными умениями – показывает читателю индивидуальный героизм протагонистки, зачастую ее приключения происходят на фоне конфликта между подлинностью и мошенничеством: в книгах о Нэнси присутствует целая череда двойников, подражателей и самозванцев{312}. Двойное авторство – публичное лицо серии (вымышленная Кэролайн Кин, за которой стоял Эдвард Стрейтмейер) и автор-«призрак» (Милдред Вирт Бенсон) – подразумевало внутреннее соперничество, и оно отразилось в самих книгах, где героиня постоянно охотится за ворами и мошенниками, присвоившими себе чужую собственность. В «Тайне старых часов», например, мошенники используют поддельное завещание, а Нэнси находит подлинный документ и добивается, чтобы наследство досталось тем, кому положено. А в «Тайне лесного домика» самозванца отправляют в тюрьму, а собственность также достается истинному наследнику.

Возможно ли, что Милдред Вирт Бенсон каким-то образом вписала в книги серии недовольство литературным рабством и собственным статусом? Что, если ее Нэнси именно поэтому так часто срывает маски, находит подлинные документы и делает тайное явным? Сама Бенсон была первой женщиной, получившей в Айовском университете диплом журналиста. Она была чемпионкой по плаванию, играла в гольф и умела управлять самолетом (причем научилась это делать в 60 лет), а еще вела колонку в газете и писала книги – в том числе опубликованные и под ее собственным именем{313}. Кроме того, она живо интересовалась археологией доколумбового периода, что в очередной раз подтверждает: сочинение детективов и поиск ответов на загадки прошлого нередко удивительным образом сопутствуют друг другу.

Нет, Бенсон не слишком-то пеклась об авторских правах на книги про Нэнси Дрю – она ощущала себя скорее наемной сотрудницей: «Я не анализировала их, – пишет она о сюжетах, которые ей поручали. – Воспринимала это все просто как работу. Что-то мне нравилось, что-то не нравилось. Но я зарабатывала этим на жизнь… Был год, когда я написала 13 полноценных книг – и это притом что у меня параллельно была еще одна работа»{314}. Поскольку придумывал сюжеты Стрейтмейер, его влияние также нельзя не учитывать: возможно, в историях, которые так часто строились вокруг темы мошенничества, отразилось его неосознанное чувство вины или стыда. В книгах о Нэнси Дрю нужно раскрывать не одно, а сразу два дела: первое – это заявленное преступление, хищение или мошенничество, за которое берется юная сыщица (и заодно с ней ее читатели), а второе – это дело об авторстве и поиск ответа на вопрос, кто же придумал приключения Нэнси Дрю и все чудеса ее мира. Сочиняя детективы, Милдред Вирт Бенсон, осознанно или нет, вписала историю об утрате авторства в серию книг, опубликованных под именем Кэролайн Кин и придуманных Эдвардом Стрейтмейером – главой литературного синдиката, мужчиной, который скрывался за женским псевдонимом.

Расписывая свою идею будущей серии о девушке-детективе, Стрейтмейер отметил: «Я назвал цикл "Историями Стеллы Стронг", но можно его назвать и "Историями Дианы Дейр", "Историями Нэн Нельсон" или "Историями Хелен Хейл"»{315}. Позже он добавил и некоторые детали: «Стелла Стронг – девушка 16 лет, дочь окружного прокурора, который уже много лет занимает эту должность. Он вдовец и часто обсуждает свои дела с дочерью. Кроме того, Стелла присутствовала на многих его встречах с именитыми детективами и наблюдала раскрытие многих запутанных преступлений. А затем она, совершенно неожиданно, взялась раскрывать преступления сама… Современная американская девушка в своих лучших проявлениях: умная, сообразительная, находчивая и полная энергии»{316}. Милдред Вирт было поручено написать самую первую книгу основополагающей трилогии о приключениях Нэнси Дрю, а потом и следующие две (всего в серии вышло 30 книг). Ее воспоминания о реакции Стрейтмейера на первую книгу (достоверность этих воспоминаний некоторые исследователи, правда, оспаривают) указывают на то, что она решительно взяла на себя ответственность за образ сыщицы, отказавшись следовать рекомендациям начальства: «Мистер Стрейтмейер был крайне недоволен рукописью первой книги, "Тайна старых часов". Он заявил, что героиня слишком легкомысленна и не будет хорошо принята читающей публикой»{317}.

Однако читающей публике «легкомысленная» девушка-детектив пришлась по вкусу, и Нэнси Дрю продолжает жить и здравствовать по сей день – не только в переизданиях книг, но и в видеоиграх и сериалах (а также, конечно, в сопутствующем мерче – сувенирной продукции, одежде и т. д.). Секрет ее привлекательности, по замечанию одного критика, состоит в том, что она представляет собой «образ (сколь угодно абстрактный) молодой женщины, сумевшей забыть о "половом различии" – во всяком случае, о том различии, под которым подразумевается ограниченность одного из полов»{318}. Лора Липпман, автор успешной серии детективных романов о «частной сыщице по стечению обстоятельств» Тесс Монаган, тоже призналась, что неравнодушна к серии о Нэнси Дрю. По ее словам, эти книги воспевают любопытство, представляя его не как порок, а как достоинство{319}. Ловкая и неравнодушная Нэнси может не только сдвинуть с места заглохший грузовик, но и поставить на ноги больных старичков.

Такие фигуры, как Эльза из диснеевского мультфильма «Холодное сердце», Китнисс Эвердин из трилогии «Голодные игры» и особенно Гермиона Грейнджер из серии книг и фильмов о Гарри Поттере, представляют собой логическое продолжение образа Нэнси Дрю в произведениях, предназначенных для юной публики. Гермиона (ее имя вряд ли случайно связано с Гермесом, богом красноречия и хитрости) разгадывает загадки Хогвартса с его потайными ходами, тайными комнатами, загадочными картами и волшебными шкафами при помощи магических заклинаний. Вооруженная этими заклинаниями – от «Окулус репаро» (чинит очки) и «Алохомора» (отпирает двери) до «Вингардиум левиоса» (заставляет объект парить в воздухе) и «Петрификус тоталус» (парализует противника), – эта образцовая ученица и вместе с тем отважная бунтарка демонстрирует постоянную готовность проникать в запретные места, подслушивать, подглядывать и воровать во имя успеха их с Гарри и Роном приключений. Помимо этого, она даже превосходит Нэнси в своей борьбе за справедливость: становится активисткой и учреждает Гражданскую Ассоциацию Восстановления Независимости Эльфов (Г.А.В.Н.Э.) – организацию, призванную отстаивать права угнетенной социальной группы. Неудивительно, что ее, как и старых дев из детективной прозы и бабок-сказительниц прошлого, также считают надоедливой «всезнайкой».

Старые девы на страже справедливости

«Бобылки» и «вековухи» в наше время уходят в забытье. Если ввести английские слова, обозначающие «старых дев», в Google Ngram Viewer (сервис, который позволяет строить графики частотности слов в печатных текстах), вы обнаружите, что слово spinster – так называли незамужнюю женщину по меньшей мере средних лет – активно использовалось до 1930-х гг., пик его употребления пришелся на 1934 г., а дальше начался спад. Словосочетание old maid («старая дева») активнее всего употреблялось в 1898 г., и с тех пор его популярность неуклонно снижалась: небольшой подъем случился в 2004 г., но он, возможно, лишь доказывает, насколько устаревшим теперь кажется это словосочетание. Само понятие «старая дева» сочетает в себе молодость и увядание: оно предполагает, что человек застрял где-то между двумя разными возрастами и так и не достиг полноценной автономности. Но в наши дни одиноких «старых дев» почти вытеснили свободные женщины.

Некоторое время словом spinster обозначали женщин (или, в редких случаях, мужчин, как сообщает нам «Оксфордский словарь английского языка»), которые профессионально занимались прядением (от to spin – «прясть»). Но с XVII в. это слово стало использоваться как юридическое обозначение незамужних женщин – и, наконец, превратилось в ходовое наименование для женщин, не имеющих семьи и уже вышедших из фертильного возраста. В «Оксфордском словаре» зафиксирован пример употребления этого слова в 1882 г., который предполагает чрезвычайно уничижительное отношение к женщинам этой категории: «Судьба удивительно добра к несчастным старым девам, сумевшим найти себе достойное применение». Другими словами, если ты не замужем, ты можешь быть полезной окружающим (как правило, заботиться о стареющих родителях или детях своих братьев и сестер), но никак не рассчитывать на какие-то личные достижения.

Слово spinster имеет глубокую связь с прядением и одиночеством, а также ужасом добровольного затворничества и даже некими зловещими замыслами. Как многие, кто рос и учился в США в 1960–1970-е гг., я сформировала свое представление о старых девах на основе их образов