Тысячеликая героиня: Женский архетип в мифологии и литературе - Мария Татар

в реальность своих читательниц и преобразив их так, как не смогло бы рождение детей{280}. Реальные женщины в послевоенных США, заявляет Фридан, рожали одного ребенка за другим, «поскольку загадочная женственность гласит, что только так женщина может стать героиней». Фридан обнаружила, что в рассказах, которые публиковались в женских журналах 1950-х гг., только в одном случае из 100 у героини есть работа, а заголовки большинства статей в этих же журналах звучат примерно так: «Заводи детей, пока молодая», «А ты учишь свою дочь быть хорошей женой?» и «Готовка для меня – поэзия». Одно из названий в печальном списке Фридан даже показалось мне знакомым – уверена, я когда-то читала эту статью: «Почему нашим солдатам так нравятся немки». Конечно, ответ заключался в культе Kinder, Küche, Kirche («дети, кухня, церковь»): он продолжал существовать и в послевоенной Германии, а его воплощением считалась немецкая Hausfrau – то есть «домохозяйка».

В 1962 г., всего за год до публикации «Загадки женственности», Хелен Гёрли Браун (впоследствии – многолетний бессменный редактор журнала Cosmopolitan) выпустила книгу «Секс и одинокая женщина», где взахлеб рассказала о радостях, доступных современной девушке: о том, как роскошно выглядеть, крутить романы и в результате заполучить мужчину своей мечты (среди ее советов: нужно обязательно держать на столе флакон воды с распылителем, чтобы всегда сохранять на рабочем месте свежий вид){281}. Браун рекомендовала читательницам научиться хорошо готовить («это вам очень пригодится»), избавиться от детского жирка (он мило выглядит только у младенцев), поселиться одной (даже если придется снять самую убогую комнатушку) и «поставить капкан» для поимки «блестящей судьбы». «Девушка в стиле Cosmo» не была отягощена мужем и детьми – она была сексуально активна, чрезвычайно уверена в себе и всегда готова ринуться в бой. Когда Хелен Гёрли Браун умерла, известная писательница и журналистка Маргалит Фокс написала в некрологе для The New York Times, что «девушка в стиле Cosmo» всегда хорошо проводила время: и когда блистала в своих шикарных нарядах, и когда снимала их с себя{282}.

Вспомните дилемму Ахиллеса, героя Троянской войны. Мать Фетида поставила его перед выбором: либо он покидает поле боя, заводит семью и умирает в старости счастливым человеком, либо продолжает сражаться, становится знаменитым воином и завоевывает бессмертие. Это выбор между νόστος (ностос – возвращение домой) и κλέος (клеос – слава).

Женщины послевоенной эпохи оказались на такой же развилке, потому что «всё и сразу» казалось тогда недостижимой целью. При этом брак тех, кто сделал выбор в пользу дома, мог вскоре развалиться – особенно после того, как дети покинули родительский дом. Кэмпбелл в интервью Мойерсу заметил: «Влюбившись в какую-нибудь сексуальную красотку, папа уйдет к ней, а мама с разбитым сердцем останется одна в пустом доме»{283}. А значит, ностос мог оказаться не лучшим выбором. Но как женщине завоевать бессмертие, если ей вряд ли будет позволено отправиться на войну? Как мы уже видели, путь к славе может лежать через писательство, через обретение голоса и его использование в борьбе за социальную справедливость. Однако в современной массовой культуре писательство зачастую сопряжено с преследованием другой цели – с охотой, которая требует от женщины сосредоточенности и упорства настоящей ищейки.

Этот штамп – «начинающая писательница» – можно встретить в огромном числе телесериалов: от «Девочек Гилмор» (2000–2007), где Рори Гилмор отчаянно стремится стать репортером, до «Ты» (2017), где в первом сезоне показан горький триумф Гвиневры Бек. Девушка заключает контракт на издание собственной книги буквально перед тем, как погибает от рук бойфренда. Начиная с «Секса в большом городе» (1998–2004) и заканчивая сериалом «Девчонки», который транслировался с 2012 по 2017 г., стремление к карьере писательницы было для героинь сериалов сродни поискам священного Грааля – как и для их предшественниц Джо Марч, Энн Ширли или Фрэнси Нолан. У Кэрри Брэдшоу из «Секса в большом городе» мечта о такой карьере уступает мечте отыскать идеального мужчину, который появляется в ее жизни в образе мистера Бига (Хелен Гёрли Браун наверняка одобрила бы такой подход). Ханну Хорват из «Девчонок» поиск себя заводит в несколько иную сторону: она тоже стремится стать писательницей, но неожиданно оказывается с ребенком на руках.

Прежде чем обратиться к девочкам-детективам и взрослым сыщицам, стоит попытаться разобрать, что движет Кэрри и Ханной. Обе они сбросили все путы «загадочной женственности», однако все еще гонятся за двумя зайцами: пытаются преуспеть как профессиональные писательницы и одновременно ищут счастья на любовном фронте. Кэрри сохнет по мистеру Бигу, флиртует с Бергером и крутит роман с джазовым музыкантом, в то время как Ханна находится в серьезных отношениях с Адамом, позволяет себя «секс-шалость» с юным сводным братом подруги и заводит интрижку с инструктором по серфингу по имени Пол-Луи. Обе они постоянно «в поиске», но вместе с тем мечтают о самореализации. Однако за десятилетие, которое разделяет экранных героинь, в массовой культуре произошел поворот: на смену идеалу в образе писательницы пришел идеал женщины, нацеленной на достижение социальной справедливости путем «расследовательской» деятельности. Такую непростую миссию взяли на себя частные детективы и сыщицы, чьи образы мы рассмотрим в этой главе. Это женщины действия – они предзнаменовали собой появление долгожданной супергероини, которая наконец-то сумела занять свое место среди популярных супергероев современности, активно изменяющих мир: от Супермена и Бэтмена до Человека-паука и Тора.

«Давным-давно в большом-большом городе»: Кэрри Брэдшоу и Ханна Хорват

Даже если считать «Секс в большом городе» легковесным телепродуктом, нельзя не признавать, что этот сериал трансформировал наше культурное представление о флирте, романтических отношениях и браке, – особенно в том, что касается секса и одиноких женщин. Героини «Секса в большом городе» – взрослые женщины, но ведут себя как девчонки-подружки в лучшем смысле этого слова: они предприимчивые, раскованные, готовы и на правду, и на действие. В некотором смысле они будто сошли со страниц «Счастливых женщин» Луизы Мэй Олкотт, только теперь в образе современных «холостячек», а не старых дев XIX в. («Вот почему как женщина одна, так она старая дева, а мужик – холостяк и бабник?» – спрашивает подруг раздосадованная Миранда{284}). Они, может быть, не такие уж «счастливые», но редко впадают в состояние, которое Фрейд называл невротическим страданием (поскольку дело происходит в Нью-Йорке, там для каждой героини найдется свой психоаналитик). Вместо этого они испытывают, по определению того же отца психоанализа, не поддающиеся лечению формы обычного человеческого несчастья.

Кэрри Брэдшоу в исполнении Сары Джессики Паркер – настоящий портрет писательницы в юности: она изо всех сил старается поспеть к дедлайнам, впадает в панику, когда у нее летит жесткий диск, и собирает комплименты на презентациях книг. Но с каждым новым сезоном нас все больше увлекают перипетии ее любовной истории, выдержанной в сказочном духе: когда она наконец-то срывает джекпот и получает свое «долго и счастливо» с принцем по имени мистер Биг, мы испытываем своего рода облегчение. Мистер Биг спасает Кэрри, забирая ее из Парижа, куда она неудачно переехала с очередным фальшивым Идеалом, обратно в Нью-Йорк, – и теперь она обречена выйти замуж и зачахнуть в двух предсказуемо бездушных сиквелах. Если ты одинокая нью-йоркская писательница 30 с лишним лет, у этого есть свои плюсы, но утешение в виде собственной колонки о сексе и отношениях – это все-таки совсем не то, что брак с богатым, привлекательным и загадочным холостяком, который, словно Одиссей, кочует от одного порта к другому, пока наконец не находит свою единственную.

Кэрри Брэдшоу из сериала «Секс в большом городе»

Тем удивительнее, что в «Дневниках Кэрри» – это приквел (или, вернее, «ориджин-стори», рассказ о становлении героя или героини) к сериалу канала HBO – юная Кэрри Брэдшоу движется в противоположном направлении: там она находит в писательстве радость и удовлетворение, которыми компенсирует свое разочарование из-за неудавшихся романов. Как и многие до нее, Кэндес Бушнелл, создательница бестселлера «Секс в большом городе», который и лег в основу телесериала, видела в писательском искусстве форму самовыражения: она писала «автофикшн», который помогал ей осмысливать радости и горести своей повседневной жизни. Это очень перекликается с тем, что говорила в 1976 г. Джоан Дидион, также мастерица «автофикшн»: «Я пишу исключительно для того, чтобы понять, чтó я думаю, на что смотрю, что вижу и что все это значит»{285}. И сериал, и книга, по которой он снят, предлагают нам дозу реальной жизни – правдивой и неприукрашенной, почти лишенной литературного