Гонщик - Б. Б. Истон

БЕСПОКОИТЬСЯ О ЧЕМ-ТО ДРУГОМ, КРОМЕ ТОГО, ЧТОБ МЕНЯ НЕ ВЗОРВАЛИ И НЕ ПРИСТРЕЛИЛИ. Я ХОЧУ ВСПОМНИТЬ, КАК ЭТО – ЗАСЫПАТЬ С ТОБОЙ НА ГРУДИ, А НЕ С ДЕСЯТИКИЛОГРАММОВЫМ БРОНЕЖИЛЕТОМ.

ЧЕРТ, МНЕ НАДО БЕЖАТЬ. ПОЖАЛУЙСТА, ПИШИ МНЕ. Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.

РЫЦАРЬ

Глава 26

25 ноября 1998

Дорогой Рыцарь,

Так ты хочешь знать про мою жизнь? Она на самом деле довольно скучная, ну да ладно… Так, посмотрим… Я все еще отращиваю волосы. Прядки доросли уже до кончика носа, а бритая часть – примерно сантиметров пять. Я выкрасила все это дело в платиновый блонд, но им, кажется, это не особо пришлось по нраву. Все это теперь больше напоминает сосновую хвою.

Учиться все еще классно. Сейчас у меня каникулы. Похоже, в этом семестре я снова буду круглой отличницей, так что, думаю, у меня получится закончить школу досрочно и получить стипендию в Университете Атланты или в Университете штата Джорджия. Я склоняюсь к Университету Джорджии. Думаю, в Университет Атланты меня просто не примут. Я почти уверена – туда надо представлять фотографические свидетельства, что у тебя есть как минимум пять черно-красных платьиц, а в процессе подачи документов нужно продемонстрировать умение трясти помпоном, как настоящий чирлидер.

Так, что еще? Первым словом ребенка Джульет стало Биби! Ты даже представить себе не можешь, как Джульет разозлилась! И неудивительно, что он меня любит больше. Джульет просто сучка. Конечно, я, может, тоже была бы сучкой, если бы у меня был полугодовалый ребенок. Пусть уж лучше у нее.

Родители нормально. Папа так и не работает. Только и делает, что перемещается с дивана за кухонный стол несколько раз на дню да бормочет, что правительство хочет отнять его ружья. Мама так и преподает в Начальной Персиковой да старается быть под кайфом все время, что она дома. Я продолжаю работать в «Пьер Импорт», и они все так же, примерно раз в неделю, грозятся уволить меня. Все то же, все то же.

Ну вот. Думаю, про остальное ты знать не хочешь.

Наверно, мне не стоило бы это говорить, но… Я по тебе скучаю. Даже не знаю почему. Ты такой козел. Кстати, вот тебе кусочек твоей прошлой личности. Ты – козел по имени Рыцарь. А на самом деле Рональд Макнайт. Второго имени у тебя нет. Тебе девятнадцать лет. Твоя мать – долбаная сука. Твой отец – какой-то крутой бизнесмен в Чикаго, который трахнул ее и никогда больше не возвращался. Ты одевался как скинхед, чтобы от тебя держались подальше, хотя никогда не был расистом. Ты любишь животных. Ты всегда подкармливал бездомных кошек в Литтл Файв Пойнтс и каждый день после школы заботился об овчарке Пег.

А еще ты лишил меня девственности на койке моего бывшего приятеля, которая стала твоей, когда он уехал. Там еще были мед и наручники. Потому что ты извращенец.

А еще ты потрясающий татуировщик и пирсингист. Ты проколол все мои интимные места и сделал мне тату с рыцарем на внутренней стороне пальца. Ты не стал делать ее снаружи, как я просила, потому что не хотел, чтобы она осталась навсегда. Ты не хотел, чтобы мы были всегда вместе. Ты считал, что я достойна лучшего.

Но ты был не прав.

И теперь все вот так.

Береги себя, Рыцарь. Я скоро напишу еще.

Люблю,

Биби

P.S. Вместо того чтобы зависать на том, кем ты был, попробуй понять, кто ты теперь. Потому что тот парень, о котором я тебе рассказала… он не особо тебе нравился. А уж ему не нравилось вообще ничего.

Глава 27

17 ДЕКАБРЯ 1998

ДОРОГАЯ БИБИ,

ЕМУ НРАВИЛАСЬ ТЫ.

ЛЮБЛЮ,

РЫЦАРЬ

P.S. С РОЖДЕСТВОМ.

Записка Рыцаря была написана на обрывке коричневой бумаги, засунутой в маленькую коробочку, которая выглядела так, будто по ней всю дорогу лупили молотком. Вынув оттуда записку, я обнаружила там еще коричневую бумагу, смятую в шар.

«Что за фигня?»

Вытащив его, я развернула этот шар размером с теннисный мяч и уставилась на его содержимое. Мои глаза наполнились слезами, но я даже не моргала. Я не хотела отводить взгляда ни на секунду. Рыцарь прислал мне тоненький серебряный браслет, похожий на изящную змейку. Арабские буквы, лодочки, пальмы и даже змеиная голова были красиво выгравированы на поверхности и покрашены в черный.

Хотя история на браслете была написана на непонятном мне языке, мое сердце с легкостью прочитало каждое слово. Змея была путешествием. Ее узкая головка указывала на конечную точку, но остальное тело тянулось через океан, перекрывая дыру между различными пространствами и временами.

Надев браслет на свою костлявую руку, я поднесла его к лампе возле кровати, стараясь изучить и запомнить каждую деталь. Я всегда представляла себе Рыцаря гремучей змеей. Смертельной. Неразумной. Готовой нанести удар по первому движению пальца. Он таким и был – со всеми остальными. Но, глядя на полоску иракского серебра на своей руке, я поняла, что, когда дело касалось меня, Рыцарь был змеей совсем другой породы. Он не собирался убивать меня своими клыками – ружьями, ножами, бейсбольной битой. Он собирался обвиться вокруг моего сердца и сжимать его, пока оно окончательно не перестанет биться.

Рыцарь был удавом, который влюбился в мышь.

Я взяла коричневую бумагу, в которую был завернут браслет, и расправила ее на кровати. До Рождества оставалась неделя, но, может, если я заплачу за срочную доставку, то успею прислать ему подарок вовремя. И неважно, сколько это будет стоить. При мысли о том, что Рыцарь будет встречать Рождество на войне, без единого чертова подарка, у меня