Гонщик - Б. Б. Истон

Тогда Трейси тоже поморщилась.

Придурок-бармен с козлиной бородкой, который пялился на меня весь вечер, подошел и спросил:

– Так что она ответила? – Так громко, что его услышали все посетители чертова бара.

– Она сказала: «ни хрена», – так же громко ответил Джейсон.

Весь бар зашелся в истерике. Я уставилась на Джейсона, который, ухмыляясь, тянул рядом с Трейси свою текилу. Я вообще не знала, что этот ублюдок умеет разговаривать. Он, наверное, ждал этого шанса пнуть Харли по яйцам с того самого дня, как тот забрал у него на треке с трудом заработанные бабки.

Не то чтобы Харли это все волновало. В этом и была его суперсила – ему было пофиг. И этим Харли был неуязвим. Его нельзя было обидеть. Нельзя было уничтожить. Нельзя переехать. Харли был резиной, а все прочие – липучкой.

Именно потому я и была так потрясена, когда он, схватив меня за руку, поволок мимо столиков со ржущими придурками в коридор в дальнем углу бара.

– Что это за херня? – прорычал Харли, отпуская мою руку, чтобы я могла повернуться к нему лицом.

– В смысле? – спросила я в искреннем недоумении.

– Ты выставила меня полным дебилом!

«Ну, а чего ты ведешь себя как дебил?»

– Харли, – сказала я, поднимая руки. – Я ничего не сделала.

– Ты смеялась мне в лицо!

«Так, ясно, это определенно кокаин+текила, Харли. Я, похоже, знаю хотя бы часть того, что он делал на парковке. И у него в багажнике, наверное, опять несколько „узи“ и ружей попроще со спиленными номерами».

– Я над тобой не смеялась, – сказала я, стараясь говорить спокойно. – Я просто нервничала. Я же никого тут не знаю.

– Я слышал, вы говорили о нем, – раздул ноздри Харли. Он даже имени его произнести не мог.

«Черт. Думай, Биби. Думай».

– И что? Он сделал Трейси тату. Она хотела выяснить, как ее закончить теперь, когда он уехал.

«Припоминаешь? Он уехал. Далеко-далеко. Так что можешь уже перестать беситься».

Харли сделал шаг в мою сторону, а я отступила дальше, в темный прокуренный коридор.

– А если бы этот конченый ублюдок был сегодня тут и сделал бы тебе предложение, что бы ты сказала?

«Хм… Ну-у…»

– Ты даже на чертов вопрос ответить не можешь! – Харли врезал кулаком по стенке стоящего рядом шкафа, отчего я подскочила.

Со страху я огрызнулась:

– Я ничего не сказала бы, потому что Рыцарь не стал бы делать мне предложение в сраном баре!

При упоминании этого имени у Харли сверкнули глаза.

«Блин».

Понизив голос на октаву, я сделала шаг назад.

– Прости. Я вообще не понимаю, почему мы это обсуждаем. Харли, ты не собираешься на мне жениться. Это просто такая игра. Ты делаешь мне предложение на публике, потому что тебе нравится меня смущать, а я всегда говорю «нет». Помнишь? Я не понимаю, чего ты на этот-то раз так разозлился.

Харли надвигался на меня с лицом, искаженным злобной гримасой. Я попыталась отступить еще на шаг, но моя пятка уперлась в стену.

– Так ты мне отказала? – Он произнес это слово так, как будто оно было на незнакомом ему иностранном языке и он в жизни его не слышал. – Ты. Отказала мне?

Харли уперся руками в стену по обеим сторонам моего лица. Его собственное лицо было в тени. Я услышала запах текилы в его дыхании и ощутила бег адреналина по моим венам.

– Так сделай это снова, – сказал Харли, подхватывая меня под задницу и приподнимая так, что моя спина оказалась упертой в стену, ноги – вокруг его талии, а его эрекция – у меня между ног. – Откажи мне.

Я не отказала ему. Я сделала еще хуже.

Я плеснула бензина в огонь.

Я поцеловала его.

Едва я коснулась его языком, Харли кинулся на меня – целуя так, что моя голова ударилась затылком в стену, и давя так, что, я думала, у меня на клиторе будет синяк. Ему было плевать, что мы находились в коридоре переполненного бара. И, если честно, мне тоже.

Пока он не опустил одну руку и не начал расстегивать ремень.

«Блин!»

– Харли, – прокричала я шепотом сквозь гремящую в баре музыку. – Так нельзя… Не здесь.

Мне пришлось самой удерживаться на весу, потому что Харли двумя руками расстегивал мой ремень и молнию.

– Почему это, на хрен, нельзя?

«Ну… Потому что мы на публике. Потому что моя сумка с презервативами осталась в баре. Потому что твой пистолет давит мне в бедро. Потому что я недостаточно пьяна для этой фигни».

– Потому что у меня слишком тесные джинсы.

Пытаясь придумать какое-то решение, я метнулась взглядом в глубь коридора. Я не хотела больше «отказывать» Харли, но мне не хотелось и быть арестованной за нарушение общественных приличий. И тут из мужского сортира, застегивая ширинку, вышел скинхед.

Опустив ноги на пол, я оттолкнула Харли настолько, чтобы высвободиться и затащить его в освободившийся мужской туалет.

– Сюда, – прошептала я.

Как только мы оказались внутри, я заперла за нами дверь, радуясь, что это был только маленький туалет с писсуаром и раковиной, а не полноценный сортир на пять кабинок. Жаль, что тут пахло – да нет, воняло – мочой. Впрочем, Харли это не волновало. Прежде чем я успела повернуться, он оказался позади меня и спустил мои уже расстегнутые джинсы до колен.

Я оперлась о дверь, и к моей заднице прижалась горячая пульсирующая плоть. Харли прикусил мочку моего уха, обдавая обжигающим дыханием чувствительную кожу. Мне хотелось податься к нему, хотелось, чтобы он меня трахнул прямо тут, вот так, у двери сортира. Мне хотелось представить, что он – Рыцарь, а я – одна из скинских телочек, которых он снимал в баре. Мне хотелось, чтобы он вытащил из кармана нож-бабочку и порезал меня.

Но я не могла. Потому что мой трезвый, ответственный мозг выбрал именно этот момент, чтобы спросить: «Презерватив?»