Вкус яда - Тессония Одетт

мы приехали в поместье, я обыскивал его в поисках любых посторонних запахов, скрытой магии, ловушек или чар. Каждый день я не находил ничего, кроме заброшенной земли и диких животных, которые думают, что это место – страна чудес с бесплатной едой. Ничего не указывает на то, что королева Трис знает или даже подозревает, что я здесь. Я также не чувствовал и намека на настоящий или фальшивый цветочный аромат Мэрибет. Запахи, которые я уловил, принадлежат животным и незримым фейри.

И все же чем скорее мы докажем невиновность Астрид, тем лучше.

* * *

Оказавшись внутри поместья, я направляюсь прямо в свою бывшую спальню. Когда я достигаю верхней ступеньки лестницы, до моих ушей доносится тихий звук. Запах Астрид наполняет мои ноздри, говоря, что она проснулась. Мой пульс учащается. Неужели я слышу стоны? Ей больно? Едва ли не бегом я преодолеваю остаток пути и распахиваю дверь, едва добравшись до нее.

Я останавливаюсь прямо на пороге, осматривая открывшееся передо мной зрелище. Я ожидал увидеть Астрид покрытой блестящим потом, со скривившимися в страдальческой гримасе губами. Последние несколько дней именно так она выглядела, когда просыпалась. Вместо этого я нахожу ее… улыбающейся.

Четверо котят прыгают вокруг нее, в то время как мама-кошка (я помню, что так ее называет Астрид) лежит на груди девушки так, будто восседает на троне. Для Астрид это должно быть неудобно. Особенно учитывая, в каком слабом состоянии она находится сейчас. Сначала я хочу прогнать кошку, но широкая улыбка Астрид заставляет меня застыть на месте. Мало того, что впервые за последние дни она не выглядит несчастной, так еще она не использует свою магию, давая мне одну из тех редких, но захватывающих дух возможностей увидеть ее истинное лицо. Она бледнее, чем обычно, а под глазами залегли фиолетовые круги, но в ней есть яркость, которой не было раньше. Возможно, даже с тех пор, как я встретил ее.

Астрид медленно переводит взгляд на меня. Мое сердце замирает, когда ее лицо снова скрывается под дымкой. Я все еще вижу ее улыбку, но из ясного видения она превратилась всего лишь в мягкий намек.

– Торбен, – произносит она хриплым голосом. – Как долго я… выздоравливала?

– Почти три дня.

Я подхожу к кровати, обнаруживая, что меня охватывает неожиданная нервозность. Это заставляет мое сердце биться в новом ритме. Я пытаюсь ободряюще улыбнуться, но одергиваю себя, потому что обычно я такого не делаю. Поэтому я просто прочищаю горло и сажусь на край кровати. Четверо котят тут же окружают меня. Я рассеянно поглаживаю их, но мой взгляд все еще прикован к Астрид.

– Как ты себя чувствуешь?

Она слабо пожимает плечами.

– Устала. Но в то же время… на удивление неплохо.

– У тебя есть жар?

– Думаю, он спал.

Я протягиваю к ней руку.

– Могу я проверить?

Мой голос звучит так расслабленно, что кажется чуждым для моих собственных ушей. Когда Астрид кивает, я нежно кладу руку ей на лоб. Моя ладонь гудит от ощущения ее мягкой кожи. Ее лихорадка спала, так что от ее плоти исходит только соответствующее количество тепла. Поэтому я не понимаю, почему вдруг чувствую себя так, словно меня обжигает солнце. Тепло исходит из моей груди, расходится по рукам, к ладоням. Несмотря на то что я уже убедился, что жар прошел, я ловлю себя на том, что подношу руку к щеке Астрид.

Она нервно сглатывает.

– Ну так как я?

– Великолепна. – Слово выходит натянутым. – То есть ты чувствуешь себя… великолепно… Я имею в виду, что лихорадка прошла. – Я отдергиваю от нее руку. Ты чувствуешь себя великолепно? Что, черт возьми, это должно означать? Я тянусь к тумбочке, чтобы взять стакан воды. – Хочешь попить?

Астрид кивает и пытается сесть. Это движение наконец заставляет маму-кошку слезть с ее груди. Но прежде, чем полностью устроиться, девушка морщится.

– Вот, держи, – говорю я, подкладывая ей под спину подушки до тех пор, пока верхняя часть тела Астрид не приподнимается. Она берет чашку и делает несколько глотков, после чего возвращает ее мне. Я меняю ее на миску свежих ягод, которые собрал сегодня утром, прежде чем начать осмотр поместья. – Голодна?

Она качает головой и откидывается на подушки. Мама-кошка забирается наверх и садится рядом с головой Астрид, в то время как котята продолжают резвиться. Мэдлин с помощью когтей взбирается вверх по моей спине и устраивается на моем плече, как тогда, когда Астрид заставила меня взять в руки маленького зверька. Я усмехаюсь, несколько раз похлопываю котенка по спине и снова возвращаю свое внимание к Астрид.

– Скоро я должен встретиться с королевой Трис.

Я достаю из кармана жилета монету. От нее исходит едва уловимая вибрация, слишком слабая, чтобы ее можно было заметить невооруженным глазом, но достаточная, чтобы владелец монеты почувствовал ее. Так происходит всякий раз, когда меня вызывает та королевская особа, на которую я сейчас работаю. С Колесницей я приходил к Трис еще до того, как она вызывала меня. Все для того, чтобы выставить напоказ предмет, который, как я знал, она так сильно желала. Монета вибрирует уже несколько дней. Вполне ожидаемо. Даже если Трис контролирует Мэрибет и знает обо всем, что произошло в «Семи грехах», ей все равно приходится соблюдать приличия и вызывать меня для нового отчета. Я кладу монету в карман.

– Я не могу больше задерживаться, иначе она отправится на мои поиски.

Аромат Астрид наполняется паникой.

– Хорошо. Какой у нас план?

– Тебе все еще нужно набираться сил, – отвечаю я, бросая на нее многозначительный взгляд. – До тех пор пока я не получу признание от Трис, она не должна знать, где ты. Чтобы она не заподозрила, что мы остановились здесь, мне придется зарегистрироваться на одну ночь в отеле, что рядом с дворцом, и заплатить за ночлег из средств Совета Альфы. Я мог бы взять тебя с собой, снять номер в другом отеле, но думаю, здесь ты будешь в большей безопасности.

– Мне вполне удобно здесь, – говорит Астрид, – но ты уверен, что Трис не знает, где мы находимся?

– Не могу утверждать со стопроцентной уверенностью, но я не учуял никаких посторонних запахов на территории поместья. Я также не обнаружил следов магии, каких-либо чар, способных предупредить ее о нашем появлении.

– Тогда я останусь здесь.

Даже понимая, что здесь Астрид будет безопаснее, потому что так она не станет рисковать быть замеченной кем-то, кто узнает в ней сбежавшую принцессу (неважно, какое ложное впечатление сложилось у этих людей), я все