На передней линии обороны. Начальник внешней разведки ГДР вспоминает - Вернер Гроссманн

а также уполномоченные центра «круглого стола», правительства и ответственные комитета по ликвидации Министерства безопасности — Ведомства по делам национальной безопасности.

Спокойная пенсия

С принятием рабочей группой безопасности Центрального «круглого стола» решения о ликвидации нашего ведомства для большинства дежурных сотрудников становится обозримым окончание их деятельности. Только 250 сотрудников переезжают с еще существующим материалом на Редернштрассе. Все оставшиеся увольняются со службы до 31 марта 1990 года согласно решению рабочей группы. Это касается и меня. Полковник Бернд Фишер, один из самых способных и квалифицированных наших руководителей, берет на себя ответственность до окончательного роспуска 30 июня. Его поддерживают опытные руководители и сотрудники. Все до последнего предателя точно исполняют свои обязанности.

В середине марта 1990 года последняя группа заканчивает переезд. Мне запрещено появляться на Редернштрассе, за событиями я наблюдаю только из дома. Мои коллеги поддерживают контакт с источниками. Отчеты, например от Клауса Курона из Федерального ведомства по охране конституции, я получаю как и раньше. Мы вместе оцениваем информацию. Я предлагаю необходимые меры.

Конечно же, всего этого недостаточно, но я все-таки горжусь тем, что сделал все для безо пасности наших разведчиков. Многие сотрудники и руководители, а также мои заместители самоотверженно препятствуют тому, чтобы имеющий течь корабль вдруг утонул в водовороте. В интересах наших разведчиков и внештатных сотрудников мы используем все возможности и трюки.

Упреки от следующего федерального уполномоченного по документам Штази, Йоахима Гаук, и некоторых правозащитников в том, что мы их обманули, не так уж несправедливы.

Освобожденный от царящей вокруг суматохи, я наконец-то нахожу время поговорить со всеми руководителями отделов, а также с некоторыми заместителями. Мы встречаемся у меня или у них дома, иногда у общих знакомых. Большинство из них я знаю уже десятилетия, мы более или менее тесно сотрудничали (работали вместе) с ними. Поэтому-то разговоры у нас ни в коем случае не последние, да и прощание не окончательное. Мы продолжаем чувствовать себя связанными друг с другом и хотим поддержать друг друга. Мы обещаем друг другу защищать наших разведчиков всеми средствами.

И хотя мы говорим больше о прошлом и пережитых вместе событиях, нас, конечно же, угнетает неизвестное будущее. Прежде всего у сотрудников между 45 и 60 годами очень мало возможностей. Они не могут, как, например, это планирую я, после того, как они станут безработными, — уйти на пенсию. Даже в полученных ими ранее профессиях у них почти нет шансов. К этому добавляется еще и истерия Штази. Для многих начинается круговорот безработицы, переквалификации без каких бы то ни было гарантий трудоустройства, некоторые, кто немного посчастливее, могут рассчитывать на некоторое время на мероприятия по обеспечению занятости, но в конце концов снова становятся безработными.

Глава IX

Предатели и слабаки

Такой спокойной, как я того боялся, моя пенсия все-таки не получается. С моей прежней работой, с моими бывшими сослуживцами, которые ликвидируют на Редернштрассе службу разведки, меня соединяет еще много ниточек. В середине апреля 1990 года я узнаю, что полковник Вернер Ройч, бывший исполняющий обязанности руководителя отдела IV сдался Ведомству по охране конституции. Мы напуганы. Тот, кто его знает, считают способным «смущенного философа» на неловкость, совершенную в результате суеты и ошибочной оценки, ошибку, но не в коем случае не предательство.

Однако вскоре появились новые сообщения в прессе. Четверо наших разведчиков, которых Ройч знает лично, были арестованы:

Доктор Хаген Блау, исполнительный советник посольства в Министерстве иностранных дел — уже в ноябре 1990 года его приговорят к б годам заключения.

Клаус фон Руссендорф, исполнительный советник посольства в Министерстве иностранных дел — приговорен в июне 1991 года к б годам заключения.

Людвиг Паули, советник главного управления в МИД — в марте 1992 получает 4 года заключения.

Александр Даме, директор полиции в дирекции Федеральной пограничной охраны — получает в феврале 1991 года 6 лет и 6 месяцев тюрьмы.

Руководитель штаба ликвидации сразу же отстраняет Ройча от службы. Предатель возмущенно отвергает обвинения со стороны своих начальников и энергично уверяет в своей невиновности. Мы все же знаем, что Федеральное Ведомство по охране конституции ведет своего нового информатора под кодовым названием «Бауштейн».

4 мая 1990 года я получаю от Ройча письмо Он пишет:» Я не уступлю в борьбе за свою реабилитацию. И факты указывают на это, и я утверждаю еще раз, что не имею ничего общего с этими арестами». Я читаю еще что-то о «подобной мафии компании» против него и о «большом вреде, причиненном ему и его семье». Он просит меня поддержать его в выяснении этого вопроса. Сначала я, немного ошеломленный, откладываю лист в сторону. Что он от меня хочет? Я на пенсии. Но тогда я все-таки оживаю. Быть может можно еще что-то спасти.

В тот же день я говорю с Ройчем. Я прошу присоединиться полковника Гельмута Райнхольда, руководителя отдела IV ГУР.

Ройч сначала лжет, а затем признается, что тайно сговорился с Ведомством по охране конституции и, что предал четырех разведчиков. Рыдая, он сожалеет и обещает сохранить вред в рамках, что означает, что он не станет выдавать дальнейшую оперативную информацию. Но Ройч не сдержит обещания и разболтает обо всем, что есть мочи. В конце нашего разговора он записывает свое признание на бумаге:

«В начале апреля я вошел в контакт с Федеральным ведомством по охране конституции Всего было три встречи. Было выдано много имен разведчиков «Бреде», «Мерден» «Орел» и «Демон», но с условием, что их не арестуют.

Целью Федерального ведомства по охране конституции было, как выяснилось в разговоре со мной, предотвратить передачу советской службе разведки информации и соответственно взять под контроль эту передачу.

В разговорах интересовала ситуация на Редернштрассе, каков личный состав, какая работоспособность.

Большой интерес возник по вопросу местонахождения актов. (Беспокойство, что могут быть скомпрометированы политики).

По отдельным разговорам я готовлю протоколы бесед, чтобы восстановить общую ситуацию. Следующая встреча назначена на 22.5.1990 г., на 14 часов в Западном Берлине.

Подпись Тел. Кельн 7390173