На передней линии обороны. Начальник внешней разведки ГДР вспоминает - Вернер Гроссманн

Ройч не делает никаких протоколов, он избегает каждого следующего разговора. Г-н Брокмейер из Ведомства по охране конституции вероятно запретил ему это.

Некоторое время спустя Министр внутренних дел Петер-Михаэль Дистель приглашает меня на разговор с уполномоченным правительства Фритцем Петером и руководителем штаба по ликвидации Берндом Фишером. Я информирую Дистеля о предательстве Ройча и требую наказать его, чтобы предотвратить дальнейшее причинение вреда. Доктор Дистель осуждает поведение Ройча, но считает его увольнение со службы справедливым, но достаточным для него. Он отклоняет предложение о его аресте и решительно добавляет, что позаботится о том, чтобы Ройча не ожидало безоблачное будущее.

Затем он подходит собственно к темам этой встречи: состоянию процесса ликвидации Главного управления разведки и только что начавшейся в общественности дискуссии об амнистии. Федеральное правительство требует в качестве условия нашей безнаказанности чтобы мы назвали свои источники, и особенно в гос. учреждениях. Дистель предлагает нам показать свои добрые намерения и демаскировать от 3 до 5 наиболее важных источников. По его словам, если бы то же самое сделала Федеративная Республика, можно было бы все-таки подвести итог. О бог, думаю я, какой же он наивный.

3 пункта заставляют нас задуматься.

Во-первых, кто должен решать, какие источники самые важные? Федеральное ведомство по охране конституции оценивает это, возможно, совсем иначе, чем мы. Но принять решение можно, если только знать их все. Итак, мы должны были открыть все источники.

Во-вторых, если мы положим маленький пальчик в рот Федеральному ведомству по защите конституции, оно откусит нам целую руку, а иначе оно действительно не было бы секретной службой.

И в-третьих, мы не выдадим никаких точных имен, если до этого не будет обеспечена безнаказанность разведчиков, которых это будет касаться. Все остальное является предательством и не подлежит обсуждению.

Разговор заканчивается ничем Все дальнейшие переговоры, проходящие до середины июня, Бернд Фишер прежде всего ведет с доктором Вертебахом, руководителем отдела в федеральном Министерстве внутренних дел и советником Министра внутренних дел ГДР.

Снова и снова Вертебах требует одного — оперативной информации, а особенно имена наших разведчиков в гос. учреждениях федеративной республики. Дистель и Вертебах исходят из того, что штатные сотрудники разведслужбы не будут подвергнуты уголовно-правовому наказанию. Доктор Вертебах уверяет в этом до конца и ссылается при этом на федерального Министра внутренних дел доктора Шойбле.

Как и прежде, мы отказываемся выдать наши источники без их об этом ведения и одобрения. Мы предлагаем, чтоб федеральное правительство создало такие условия, при которых все разведчики могли бы раскрыть себя. В конце июля доктор Вертебах прерывает контакт и разговоры с нами. Позже он обосновывает это «упрямой позицией Главного управления разведки».

В конце разговоров по инициативе доктора Дистеля мы разрабатываем концепцию, которую он передает вместе с клятвенным объяснением Маркуса Вольфа, Вернера Гроссманна и Бернда Фишера доктору Вертебаху.

Концепция звучит следующим образом: «Размышления и предложения по проблематике службы разведки в процессе объединения Германии.

1. В деятельности разведслужбы ГДР, Главного управления разведки бывшего Министерства безопасности/ Ведомства национальной безопасности исходили из статьи № 51 Устава ООН и статей 7,23,33 Конституции ГДР.

Бесспорно при этом: ГДР действовала как самостоятельное государство и субъект международного права. Исходя из сложившегося положения, которое согласно статье № 23 основного закона приведет к объединению обоих немецких государств. Необходимо так провести общий анализ этой стороны немецко-немецкой проблематики, чтобы не последовало никакого нового осложнения для процесса объединения, вызванного бывшей деятельностью службы государственной безопасности.

В этом смысле не должно было состояться сенсационного открытия познания одной из сторон о деятельности разведслужб другой стороны. В особенности это не должно было привести к открытию ранее работающих на разведку ГДР личностей.

Бывшие сотрудники разведки ГДР дисциплинированно работали до настоящего момента над ликвидацией бывшего Главного управления. Раскрытие источников не приняли бы и абсолютно обвинили перевешивающее большинство. Такого рода меры привели бы к непониманию с непредсказуемым риском не только в ГДР, а также во всем мире.

Необходимое решение должно соответствовать интересам как затронутых людей, так и интересам безопасности ФРГ.

Открытие личностей неизбежно влечет за со бой преследование. Моральное обвинение в совокупности с материальными последствиями сравнимо с уголовно-правовым обвинением.

При этом нужно принимать во внимание:

— Знания стороны ГДР о деятельности службы разведки, которые основываются на архивных материалах и обширной и детальной информации от бывших сотрудников всех слоев разведки и частично контрразведки, не могут больше вести к государственным реакциям против интересов ФРГ.

Эти познания касаются и интересов ряда европейских государств, прежде всего вопросов внутренней безопасности ФРГ.

Мирное решение этой всеобщей проблематики было бы «всеобщим прощением» (закон о всеобщей амнистии) для всех внештатных сотрудников касаемо их деятельности против интересов ФРГ.

2. Разведывательная деятельность Главного управления полностью прекращается 24 февраля 1990 года.

По многим позициям, среди других в ФРГ, это происходит заметно раньше (частично в конце 1989 года).

Отдельные акции по ходу и защите окончания деятельности разведслужбы, а также по урегулированию гуманитарных вопросов происходили в исключительных случаях еще до конца июня 1990 г. При этом не было дано никаких заданий.

Необходимые для этого сильно уменьшенные радиопередачи для агентуры были закончены 31 05.1990.

Прекращение работы произошло в соответствии с основными политическими линиями и положениями Правительства ГДР и для защиты источников и посвященных людей, а также принимая во внимание внешнеполитические интересы ГДР и ее союзников.

Совместная работа с органами безопасности других государств была прекращена. Ни структуры, ни агентура не были и не будут переданы. Группа советников, соответственно офицеры связи которые действовали в шести государствах (Южный Йемен, Мозамбик, Ангола, Танзания, Эфиопия, Никарагуа), закончили свою деятельность в феврале 1990. Все служащие вернулись до конца марта 1990 в ГДР и были распущены 31.03.1990. Работа со всеми резидентами и агентствами была закончена с 24.02.1990. Но большей частью это произошло в декабре 1989 г. Им запретили передавать документы, технику и материальные ценности другим секретным службам и органам госбезопасности страны. Открытие оперативной информации в отношении секретных служб и органов государственной безопасности страны было тоже запрещено. Все сотрудники, включая офицеров особого назначения, были уволены с 31.03.1990 года. Все внештатные сотрудники освобождены от своих служебных обязанностей.

Вместе с ликвидацией районных управлений/окружных управлений ведомства национальной безопасности свою разведывательную работу прекратили также и отделы «15». Это происходило с небольшими территориальными различиями до марта 1990 г Состав сотрудников бывших отделов «15» также был полностью распущен.

Архив Главного управления разведки, состоящий из 45 непрерывных метров актов, а также картотек был заложен на хранение 22.06.1990 г. Здесь речь идет