Перезагрузка - Миика Ноусиайнен

я вижу ее орущей на своих детей. Видимо, без этого невозможно написать новый исполненный гармонии пост в социальных сетях. Потом она плюхается на пол и рыдает. «Это были огромные окна, наполняющие квартиру светом, и они больше всего меня восхитили». Единственная проблема таких окон – вместе со светом они без труда пропускают еще и любопытные взгляды.

Мне становится стыдно. Она придумала свою идиллию, чтобы и я могла помечтать. Да, разумеется, все это неправда. Идиллия не бывает правдой.

Сами

Я все больше завоевываю доверие у мотоциклистов. После уборки мне теперь разрешается попариться в сауне. Сегодня я подзадержался и, похоже, все уже ушли. С полотенцем на бедрах иду на минутку освежиться на небольшой металлический балкончик, выходящий во двор.

В кустарнике, окружающем здание, замечаю какое-то движение. Чуть подальше сверкают мигалки полицейской машины. Слышу грохот от входной двери, как будто ее ломают. До меня доносятся крики.

– Полиция! Все на выход, руки за голову!

Выскакиваю из сауны. Все помещение клуба заполнено полицейскими при полном снаряжении. Трое из них направляют на меня пистолеты.

– Руки вверх!

Поднимаю руки и молю Бога, чтобы полотенце не свалилось с бедер. Прямо в таком виде полицейские провожают меня в машину и везут на допрос.

Допрос ведет мой старый знакомый. Отец Суви. Он меня узнает и вспоминает нашу прошлую встречу. Мои объяснения вызывают не больше доверия, чем тогда.

– Приятель разрешил сходить к ним в сауну.

– Ясно. У вас всегда оказывается приятель, который во всем виноват. Как его зовут вы тоже не знаете?

– Разве в такой ситуации не полагается сразу же вызвать адвоката?

– Пожалуй, самое время. У меня создается впечатление, что мне пудрят мозги. Недавно я вас допрашивал по делу о налете экоактивистов на офис вашей же фирмы. А теперь вы задержаны в ходе рейда в байкерском клубе. Может быть, объясните толком?

Но я не могу ничего объяснять, поскольку пообещал держать язык за зубами. И мне опять остается только врать из благих побуждений.

– Мой приятель держит там свой мотоцикл, и мы иногда ходим туда попариться в сауну.

Похоже, во время рейда не нашли ничего подозрительного, поскольку меня отпускают домой. У полицейских нет в запасе никакой специальной одежды для таких задержанных, как я, с полотенцем на заднице.

– Вы можете попросить кого-нибудь из друзей привезти вам, во что одеться? Мы вас не торопим.

– Это вряд ли получится. Мобильный остался в клубе. Не поищите для меня номер телефона?

Полицейские находят в базе данных номер Песонена, и я звоню ему. Песонен привозит комплект одежды на несколько размеров больше. Придерживая штаны, чтобы не свалились, добираюсь до его машины. При этом замечаю, что у самого Песонена брюки больше не висят на середине задницы, как раньше.

– Ты обзавелся ремнем!

– Ага. Теперь штаны не сползают.

– И как ты додумался до такого гениального решения?

– Мне подарили.

– Кто?

– Ну, одна… Один человек.

– То есть у тебя кто-то есть?

Песонен старается уйти от ответа.

– Попозже об этом поговорим. Тебя свинтили за ту историю с «Харлей-Дэвидсоном»?

– Ага.

– Может, стоит обо все рассказать полиции?

– Да нет, все хорошо. Я там немножко поприбирался у них в клубе в качестве компенсации. Только никому не рассказывай.

– А кому мне рассказывать?

– Например, твоей таинственной женщине.

Странная скрытность. Показываю Песонену дорогу к мотоклубу.

Песонен остается ждать в машине, пока я забираю из сауны свои вещи. Входная дверь в клуб разломана полицией. Я упаковываю свою одежду в полиэтиленовый пакет и собираюсь уходить, когда замечаю Вяянянена у него в кабинете. Он выходит ко мне с извинениями.

– Хейнонен, прости. Мне реально неудобно. Мы знали, что могут завалиться мусора, но забыли предупредить тебя. Очень жаль, что так получилось.

– Неважно, меня сразу отпустили.

– И что ты им рассказал?

– Ничего. Только что у меня приятель состоит в этом клубе и пускает иногда попариться. Ну и потребовал позвонить адвокату. Собирался пригласить Хейкки Лампела [71], потому что других не знаю.

– Ты, видать, кино насмотрелся.

– В основном я смотрю романтические комедии.

– В любом случае это было очень благородно с твоей стороны! Если бы ты рассказал правду, как здесь оказался, то меня и еще многих сейчас допрашивали бы за использование рабского труда и еще черт его знает за что.

– Какая же это эксплуатация? За собственные грехи полагается расплачиваться.

– Ну, это да. Только за нами, разбойниками, еще и старые грешки водятся, а если и новых навесить, то мало не покажется.

Мне тоже пора бы завязывать с криминальными похождениями. Правда я пока не знаю, за что еще мог бы угодить в кутузку. Не за попытку же найти ту единственную и настоящую? Вряд ли в Уголовном кодексе есть такое преступление. Я не преступник, скорее, заслуживаю сочувствия.

Песонен отвозит меня домой.

– Спасибо за помощь. Я постираю твои вещи и как-нибудь занесу.

Сейя

Как ни странно, Песонен ко мне вернулся. Когда Сами позвонил, он сразу к нему поехал и ничего не сказал о причинах спешки. Ну, друзья на то и друзья.

– Что там у Сами стряслось?

– Да ничего особенного.

Что-то скрывает. К счастью, мне известно, как разговорить моего нового мужчину и узнать, в чем там дело. Подхожу к Песонену и глажу по волосам.

– Он ведь мой сын, я имею право знать.

– Я обещал не рассказывать.

– Здорово, что ты такой верный друг. Я это ценю.

В конце концов Песонен все выкладывает. И то, что я слышу, совершенно сбивает меня с толку. Как мой сын влип в такую историю? Вечером в новостях показывают место, где полиция схватила Сами. Что им надо от моего мальчика?

Жизненный опыт, правда, подсказывает мне, что молодые мужчины легко поддаются влиянию.

– Я съезжу поговорить с этими парнями.

– Не надо, это опасно. Я поеду с тобой.

– Ты, разумеется, никуда не поедешь. Это может быть опасно как раз для тебя.

Песонен делает все, чтобы помешать моему замыслу, но, понятное дело, ничего у него не получается.

На следующий день выхожу из автобуса в промзоне. Обхожу серое здание с фасадом из гофрированного железного листа. На единственной двери – тот же логотип, что был в новостях. Ставлю сумку прямо на землю и обеими руками колочу в дверь. В конце концов ее открывает здоровенный детина в жилете мотоклуба. На груди красуется надпись «Президент». На ловца и зверь бежит.

– Госпожа ошиблась адресом.

– Послушайте, молодой человек. Может, я и старая, но адрес пока разобрать могу.

– По какому вопросу?

– По поводу моего сына Сами.

Бугай приходит в некоторое замешательство, но впускает меня. По узкой лесенке проходим наверх. Тут небольшая кухня и пара диванов. У противоположной стены – барная стойка, за стеклянной дверцей выстроились бутылки с алкоголем. Хозяин указывает на холодильник.

– Хотите сидра?

– Нет, спасибо. Сварите кофе и поговорим.

Мужик в жилете послушно идет к кофеварке и тут же возвращается с пачкой кофе.

– Вам подойдет такой, сильной обжарки?

– Да, очень хорошо.

Достаю из упаковки пирожные «Мокко» и ставлю