Порочный учитель - Бьянка Коул

ее за плечи. — Виноват тот мудак, который нас фотографировал.

Она кладет голову мне на грудь, и прижимается ко мне, обхватив руками мою шею.

— Я так рада, что я здесь с тобой на зимних каникулах.

Я улыбаюсь, думая о том же.

— Чем ты хочешь заняться сегодня вечером? — спрашиваю её.

Она садится ровнее и заглядывает мне в глаза.

— Я не знаю. Что ты обычно делаешь в канун Рождества?

— Честно говоря, ничего, — говорю я, пожимая плечами. — Никогда не любил Рождество.

Она хмурится.

— Что случилось с твоей семьей?

Я тяжело сглатываю, понимая, что не могу ответить на этот вопрос. С моей семьей ничего не случилось, и когда я сказал ей, что они погибли, это была ложь. Насколько мне известно, все они счастливо живут по ту сторону Атлантики, в Неаполе, калеча, убивая и создавая империю на крови и душевной боли.

Я усердно работал, чтобы избавиться от итальянского акцента и как можно лучше вписаться в американское общество.

— Не хочу сейчас зацикливаться на этом. — Я улыбаюсь и сжимаю ее бедро. — Как насчет того, чтобы я приготовил пиццу, и мы могли бы посмотреть кино?

Ева наклоняет голову набок.

— Ты собираешься готовить пиццу с нуля?

Я улыбаюсь.

— Я достал из морозилки немного теста, которое испек ранее. Так что да.

— Еще один рецепт твоей мамы? — Спрашивает она.

Я киваю и молча встаю, направляясь на кухню. Это был рецепт моей бабушки по отцовской линии, поскольку он был родом из Неаполя, родины лучшей пиццы в мире.

Несмотря на то, что практически все мои связи с родиной стерлись, еда — это то, что мне по-прежнему нравится. За пятнадцать лет я не произнес ни слова по-итальянски, но иногда у меня в голове все еще крутятся фразы.

— Твоя мама учила тебя итальянскому? — Спрашивает Ева, удивив меня. Я не заметил, как она последовала за мной на кухню.

Я поворачиваюсь и прислоняюсь к стойке.

— Да, я свободно владею языком.

Брови Евы приподнимаются.

— Серьезно? Скажи что-нибудь.

Я тяжело сглатываю, понимая, что позволяю этой девушке узнать те части меня, которые я долгое время скрывал.

— Da quando ti conosco la mia vita è un paradiso. Dammi un bacio.

Ева подходит ближе и кладет руку мне на грудь.

— Что это значит?

Я наклоняюсь к ее уху и шепчу.

— С тех пор, как я встретил тебя, моя жизнь превратилась в рай. Поцелуй меня.

Грудь Евы вздымается, когда она отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Мне нравится, что ты говоришь по-итальянски.

Она поднимается на цыпочки и прижимается своими губами к моим, притягивая меня к себе.

Поцелуй быстро углубляется, я поднимаю ее на кухонный островок, раздвигая ее бедра. Мой член твердый и пульсирует между нами, когда я приподнимаю подол ее юбки.

— Не думаю, что смогу удержаться от того, чтобы не поглотить тебя. — Я целую ее в губы. — Но пицца сама себя не приготовит.

Ева стонет, притягивая меня ближе, пока я вталкиваю свой язык в её рот, как изголодавшийся по сексу, хищный монстр. Не имеет значения, сколько раз я беру Еву, на следующий раз желание и потребность только усиливаются. Она делает меня ненасытным, а это опасное чувство.

Я заставляю себя перестать целовать ее и ставлю обратно на ноги.

— Возвращайся в гостиную и почитай. Мне нужно сосредоточиться на ужине. — Я улыбаюсь выражению надутого разочарования на ее лице. — У нас будет достаточно времени, чтобы пошалить после. — Нежно целую в губы, касаясь носом ее носа. — Теперь делай, как я говорю.

Она тяжело вздыхает и поворачивается.

— Да, сэр.

Я стону, зная, что она использовала это слово только для того, чтобы вывести меня из равновесия. Но вместо того, чтобы ответить на колкость, обращаю свое внимание на тесто для пиццы на столе. Я уже разогрел духовку до максимально возможной температуры вместе с камнем для пиццы, поэтому приступаю к растягиванию теста.

После растягивания, выкладываю начинку и перемещаю её на специальную лопатку. И отправляю пиццу в духовку. Пока она готовится, открываю бутылку белого вина Catalanesca из региона Италии, в котором я вырос, и наливаю два бокала.

Я несу их в гостиную и прочищаю горло.

— Вино? — спрашиваю.

Она улыбается и кивает, выпрямляясь в кресле.

— Да, спасибо.

Я передаю бокал ей в руку и сажусь рядом.

— Пицца будет готова через несколько минут. — Я хватаю пульт от телевизора и включаю его, переключаясь сразу на Netflix. — Какой фильм будем смотреть?

Ева пожимает плечами.

— Что угодно, только не «мыло».

Я поднимаю бровь.

— Почему это?

Она закатывает глаза.

— Наталья, Камилла и Адрианна пытались обратить меня, заставляя смотреть «Дрянных девчонок». — Взгляд, который она бросает на меня, говорит о том, что попытка провалилась. — И это была пытка. Я не любитель таких фильмов.

— Какие фильмы тебе нравятся? — Я спрашиваю.

— В основном триллеры. — Ева наклоняет голову. — А как насчет тебя?

В этот момент срабатывает таймер на духовке.

— Придержи эту мысль, или у нас будет подгоревшая пицца.

Я встаю с дивана и возвращаюсь на кухню, быстро снимая лопатой пиццу с камня. Выкладываю её на большое блюдо и режу на десять кусков. Беру две салфетки, а затем отношу всё и ставлю на кофейный столик.

Глаза Евы расширяются.

— Вау, выглядит восхитительно.

— Ты еще не пробовала. — Я передаю ей салфетку. — Налетай.

Она берет кусочек и откидывается на спинку дивана, держа его над салфеткой.

Я не могу не наблюдать за тем, как она медленно откусывает, закрывая глаза по мере того, как пробует на вкус.

— На вкус так же хорошо, как и на вид.

Я смеюсь.

— Ты просто проявляешь вежливость.

Она мотает головой.

— Нет, это одна из лучших пицц, которые я когда-либо пробовала.

— Тогда тебе стоит съездить в Неаполь. Их пицца просто бесподобна.

Она приподнимает бровь.

— Ты был в Италии?

Я киваю в ответ, но больше ничего не говорю. Я родился там, но не могу сказать ей об этом. Пока нет, а возможно, и никогда. Арчер и Гэв не знают о моем прошлом до Атланты, так как слишком опасно, чтобы кто-то знал мою истинную личность.

Ева вздыхает.

— Я бы с удовольствием побывала там. Может быть, мы как-нибудь поедем вместе? — предлагает она.

Я тяжело сглатываю, понимая, что не должен возвращаться на родину. Пусть прошло пятнадцать лет с тех пор, как я уехал, и, скорее всего, меня никто не узнает, но это было бы рискованно.

— Возможно, — бездумно бормочу я.

Ева выглядит немного разочарованной моим нерешительным ответом.

— Итак, какой фильм мы будем