Порочный учитель - Бьянка Коул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она кладет голову мне на грудь, и прижимается ко мне, обхватив руками мою шею.
— Я так рада, что я здесь с тобой на зимних каникулах.
Я улыбаюсь, думая о том же.
— Чем ты хочешь заняться сегодня вечером? — спрашиваю её.
Она садится ровнее и заглядывает мне в глаза.
— Я не знаю. Что ты обычно делаешь в канун Рождества?
— Честно говоря, ничего, — говорю я, пожимая плечами. — Никогда не любил Рождество.
Она хмурится.
— Что случилось с твоей семьей?
Я тяжело сглатываю, понимая, что не могу ответить на этот вопрос. С моей семьей ничего не случилось, и когда я сказал ей, что они погибли, это была ложь. Насколько мне известно, все они счастливо живут по ту сторону Атлантики, в Неаполе, калеча, убивая и создавая империю на крови и душевной боли.
Я усердно работал, чтобы избавиться от итальянского акцента и как можно лучше вписаться в американское общество.
— Не хочу сейчас зацикливаться на этом. — Я улыбаюсь и сжимаю ее бедро. — Как насчет того, чтобы я приготовил пиццу, и мы могли бы посмотреть кино?
Ева наклоняет голову набок.
— Ты собираешься готовить пиццу с нуля?
Я улыбаюсь.
— Я достал из морозилки немного теста, которое испек ранее. Так что да.
— Еще один рецепт твоей мамы? — Спрашивает она.
Я киваю и молча встаю, направляясь на кухню. Это был рецепт моей бабушки по отцовской линии, поскольку он был родом из Неаполя, родины лучшей пиццы в мире.
Несмотря на то, что практически все мои связи с родиной стерлись, еда — это то, что мне по-прежнему нравится. За пятнадцать лет я не произнес ни слова по-итальянски, но иногда у меня в голове все еще крутятся фразы.
— Твоя мама учила тебя итальянскому? — Спрашивает Ева, удивив меня. Я не заметил, как она последовала за мной на кухню.
Я поворачиваюсь и прислоняюсь к стойке.
— Да, я свободно владею языком.
Брови Евы приподнимаются.
— Серьезно? Скажи что-нибудь.
Я тяжело сглатываю, понимая, что позволяю этой девушке узнать те части меня, которые я долгое время скрывал.
— Da quando ti conosco la mia vita è un paradiso. Dammi un bacio.
Ева подходит ближе и кладет руку мне на грудь.
— Что это значит?
Я наклоняюсь к ее уху и шепчу.
— С тех пор, как я встретил тебя, моя жизнь превратилась в рай. Поцелуй меня.
Грудь Евы вздымается, когда она отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Мне нравится, что ты говоришь по-итальянски.
Она поднимается на цыпочки и прижимается своими губами к моим, притягивая меня к себе.
Поцелуй быстро углубляется, я поднимаю ее на кухонный островок, раздвигая ее бедра. Мой член твердый и пульсирует между нами, когда я приподнимаю подол ее юбки.
— Не думаю, что смогу удержаться от того, чтобы не поглотить тебя. — Я целую ее в губы. — Но пицца сама себя не приготовит.
Ева стонет, притягивая меня ближе, пока я вталкиваю свой язык в её рот, как изголодавшийся по сексу, хищный монстр. Не имеет значения, сколько раз я беру Еву, на следующий раз желание и потребность только усиливаются. Она делает меня ненасытным, а это опасное чувство.
Я заставляю себя перестать целовать ее и ставлю обратно на ноги.
— Возвращайся в гостиную и почитай. Мне нужно сосредоточиться на ужине. — Я улыбаюсь выражению надутого разочарования на ее лице. — У нас будет достаточно времени, чтобы пошалить после. — Нежно целую в губы, касаясь носом ее носа. — Теперь делай, как я говорю.
Она тяжело вздыхает и поворачивается.
— Да, сэр.
Я стону, зная, что она использовала это слово только для того, чтобы вывести меня из равновесия. Но вместо того, чтобы ответить на колкость, обращаю свое внимание на тесто для пиццы на столе. Я уже разогрел духовку до максимально возможной температуры вместе с камнем для пиццы, поэтому приступаю к растягиванию теста.
После растягивания, выкладываю начинку и перемещаю её на специальную лопатку. И отправляю пиццу в духовку. Пока она готовится, открываю бутылку белого вина Catalanesca из региона Италии, в котором я вырос, и наливаю два бокала.
Я несу их в гостиную и прочищаю горло.
— Вино? — спрашиваю.
Она улыбается и кивает, выпрямляясь в кресле.
— Да, спасибо.
Я передаю бокал ей в руку и сажусь рядом.
— Пицца будет готова через несколько минут. — Я хватаю пульт от телевизора и включаю его, переключаясь сразу на Netflix. — Какой фильм будем смотреть?
Ева пожимает плечами.
— Что угодно, только не «мыло».
Я поднимаю бровь.
— Почему это?
Она закатывает глаза.
— Наталья, Камилла и Адрианна пытались обратить меня, заставляя смотреть «Дрянных девчонок». — Взгляд, который она бросает на меня, говорит о том, что попытка провалилась. — И это была пытка. Я не любитель таких фильмов.
— Какие фильмы тебе нравятся? — Я спрашиваю.
— В основном триллеры. — Ева наклоняет голову. — А как насчет тебя?
В этот момент срабатывает таймер на духовке.
— Придержи эту мысль, или у нас будет подгоревшая пицца.
Я встаю с дивана и возвращаюсь на кухню, быстро снимая лопатой пиццу с камня. Выкладываю её на большое блюдо и режу на десять кусков. Беру две салфетки, а затем отношу всё и ставлю на кофейный столик.
Глаза Евы расширяются.
— Вау, выглядит восхитительно.
— Ты еще не пробовала. — Я передаю ей салфетку. — Налетай.
Она берет кусочек и откидывается на спинку дивана, держа его над салфеткой.
Я не могу не наблюдать за тем, как она медленно откусывает, закрывая глаза по мере того, как пробует на вкус.
— На вкус так же хорошо, как и на вид.
Я смеюсь.
— Ты просто проявляешь вежливость.
Она мотает головой.
— Нет, это одна из лучших пицц, которые я когда-либо пробовала.
— Тогда тебе стоит съездить в Неаполь. Их пицца просто бесподобна.
Она приподнимает бровь.
— Ты был в Италии?
Я киваю в ответ, но больше ничего не говорю. Я родился там, но не могу сказать ей об этом. Пока нет, а возможно, и никогда. Арчер и Гэв не знают о моем прошлом до Атланты, так как слишком опасно, чтобы кто-то знал мою истинную личность.
Ева вздыхает.
— Я бы с удовольствием побывала там. Может быть, мы как-нибудь поедем вместе? — предлагает она.
Я тяжело сглатываю, понимая, что не должен возвращаться на родину. Пусть прошло пятнадцать лет с тех пор, как я уехал, и, скорее всего, меня никто не узнает, но это было бы рискованно.
— Возможно, — бездумно бормочу я.
Ева выглядит немного разочарованной моим нерешительным ответом.
— Итак, какой фильм мы будем
