Порочный учитель - Бьянка Коул

так что мой член входит и выходит из ее горла. Горячее предсемя вытекает ей в горло, когда она трудится надо мной, как охуенный профи.

Я теряю контроль и крепко вцепляюсь в её волосы.

Ева смотрит на меня с озорным блеском в глазах, как будто подначивая меня взять контроль в свои руки. И я так и делаю. Двигаю бедрами вперед-назад, погружаясь в ее тугое горло, и стону, когда из моего члена вытекает все больше преякулята.

Трудно сопротивляться желанию излить свою сперму. Я вытаскиваю член изо рта Евы и рывком поднимаю ее на ноги, хватая за подбородок.

— Открой рот, — приказываю я.

Она подчиняется, и я плюю в него, отчего она стонет.

А затем я лижу ее язык.

— Ты такая грязная девчонка. Моя идеальная маленькая членососка, — бормочу я, скользя по её языку своим в непристойных ласках. — Теперь я хочу почувствовать, как эта прелестная маленькая киска обхватывает мой член. — Я подталкиваю ее под струю душа, и она упирается руками в стену, выгибая спину.

Прежде чем присоединится к ней, я открываю шкафчик в ванной и беру оттуда маленькую анальную пробку вместе с бутылочкой смазки. Становлюсь под воду, беру в руки ее упругие ягодицы и раздвигаю их. Вид ее, такой блестящей и влажной для меня, сводит с ума, как и красивое кольцо мышц, в которое я собираюсь однажды вогнать свой член. Мне нужно растянуть его и натренировать, чтобы она могла принять что-то большее.

Я помещаю свой член между ягодицами и тру о чувствительную заднюю дырочку, заставляя ее дрожать. Брызгаю смазкой ей на попку, и она напрягается.

— Что ты…

Я шлепаю ее.

— Никаких вопросов.

Ева хнычет, когда я осторожно ввожу палец в ее попку, чувствуя, как поддаются мышцы. Проведя несколько раз пальцем внутрь и наружу, я наношу смазку на пробку, располагая кончик у её входа.

— Расслабься, это всего лишь маленькая игрушка, — бормочу, поглаживая руками ее спину, пока она остается согнутой для меня.

Ева делает, как я ей говорю, расслабляясь, пока я мягко надавливаю на пробку, вводя ее в тугую, девственную попку. Она стонет, слегка покачиваясь, когда пробка проходит половину пути внутри неё.

— Странное ощущение, — хнычет она.

— Дай ей шанс, — бормочу я, протягивая другую руку, чтобы поиграть с ее набухшим клитором.

Она стонет, когда я довожу ее до исступления, прежде чем усилить давление.

Внезапно пробка исчезает в ее попке, и Ева задыхается, немного выпрямляясь.

— Ох, — говорит она, привыкая к ощущениям.

— Как ощущения, малышка? — спрашиваю я.

Она выгибает спину.

— Это приятно, — говорит она, оглядываясь на меня через плечо. — Хотя я думаю, было бы лучше, если бы твой член был в моей киске.

Я рычу и резко хватаю ее за бедра, располагая кончик члена рядом с блестящим влажным входом.

— Как пожелаешь.

Мои бедра сильно толкаются вперед, когда я погружаюсь в нее, и стону от плотного прилегания с пробкой, вставленной в ее задницу. Это не совсем большая пробка, но внутри нее всегда так тесно.

— О черт, — скулит Ева, откидывая голову назад, когда я трахаю ее. — Это так… — она замолкает, по-видимому, не в силах подобрать слова, и царапает пальцами стеклянную панель перед собой.

Я стону, наблюдая за ее разгоряченным изображением в зеркале напротив душа. Ее светлые волосы разметались по лицу, а глаза расфокусированы, пока я трахаю ее. Никогда прежде я не испытывал такого благоговения перед другим человеком. Наблюдая за Евой, мне трудно поверить, что она не гребаный ангел, упавший с небес.

— О, Оак, — кричит она, ее тело бьется вокруг моего с такой силой, какой я никогда не чувствовал. Поток горячей жидкости брызгает на мой член, заставляя мой его набухать, когда приходит и мое освобождение. Каждый раз, когда у Евы что-нибудь оказывается в заднице, она испытывает струйный оргазм, и это самая сексуальная вещь, которую я, блядь, когда-либо видел.

— Вот и все, детка, сквиртуй на мой член, — рычу я, выпуская в неё свою сперму.

Ева содрогается, когда я трахаю ее в процессе этого, убеждаясь, чтобы каждая капля моего семени оказалась глубоко внутри нее.

— Что значит «сквирт»? — спрашивает она таким невинным голосом, что это сводит меня с ума.

Я заставляю ее выпрямиться и вытаскиваю свой член, от чего она хнычет. Она поворачивается ко мне лицом.

— Каждый раз, когда у тебя в попке что-то есть, когда ты кончаешь, ты сквиртуешь, — говорю я, нахмурив брови. — Это немного похоже на то, как когда мужчина кончает, ты выпускаешь жидкость из своей маленькой тугой киски. — Я целую ее в губы. — Это так чертовски горячо.

Ева стонет мне в рот, когда мы целуемся так, словно у нас есть все время в мире.

Я бы хотел, чтобы так и было, потому что каждый раз, когда мы расстаемся, это убивает меня. Осталось пять дней до того, как студенты разъедутся на зимние каникулы, и тогда она будет у меня всё чертово время.

Глава 28

Ева

— Где ты была? — Спрашивает Наталья, как только я вхожу в кафетерий тем же вечером.

Жар заливает мои щеки, и я сажусь на свое обычное место.

— Занималась в библиотеке. У меня много работы.

Она хмурится, но не продолжает давить на меня, за что я ей благодарна.

— Достаточно честно.

Камилла прочищает горло.

— Мы подумывали о том, чтобы устроить вечер кино в комнате Адрианны, раз у нее есть телевизор. Ты в деле?

Я киваю в ответ.

— Звучит неплохо.

Мне нужно отвлечься от того факта, что у кого-то, сидящего в этом кафетерии, есть фотографии того, как мы с Оаком трахались прошлой ночью.

— Ты в порядке? — Спрашивает Адрианна, подталкивая меня локтем.

— Да, почему ты спрашиваешь?

Она пожимает плечами.

— Ты выглядишь немного рассеянной.

Я отправляю в рот вилку с макаронами и сыром, игнорируя ее замечание. Я бы хотела обсудить с подругами все то безумное дерьмо, которое происходит, но знаю, что никогда не смогу рассказать им про Оака.

Как только я заканчиваю есть, Камилла направляется к стойке, чтобы взять закуски для фильма.

— Какой фильм будем смотреть? — Я спрашиваю.

Наталья пожимает плечами.

— Выберем что-нибудь на Netflix.

Адрианна кивает.

— Девчачье кино, конечно.

Я внутренне стону, поскольку не сказала бы, что мне нравятся подобные поверхностные фильмы, но ничего не говорю. Я предпочитаю психологический триллер или драму, то есть что-то, над чем мне приходится думать.

Камилла возвращается с большим пакетом.

— Давайте выбираться отсюда.

Я встаю и следую за девочками, когда Джинни Дойл встает у