Порочный учитель - Бьянка Коул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мои глаза расширяются.
— Ты бы не…
— Я бы сделал для тебя всё, что угодно, — рычит он, прежде чем поцеловать меня.
Такое чувство, что я таю в тот момент, когда его губы оказываются на мне. Мои колени дрожат, и я цепляюсь за его мускулистые плечи, пытаясь найти опору.
Оак поднимает меня с пола, заставляя обхватить его ногами. Переносит меня к моей парте в передней части класса и усаживает на край, встав между моих бедер. — Я собираюсь трахнуть тебя здесь, на твоем столе, как я и хотел с первого урока, на который ты пришла.
Его глаза светятся силой и целеустремленностью.
— Ты знаешь, что я сделал в тот день, когда мы были здесь одни, а ты заканчивала свое эссе? — Спрашивает Оак, осыпая мягкими поцелуями мою шею.
Я качаю головой. — Нет, сэр.
— Я достал свой член под столом и дрочил, наблюдая за твоей работой, — выдыхает он, заставляя мои соски затвердеть от грязной мысленной картины, которую он рисует. — Я кончил на нижнюю часть своего стола, думая о том, как трахаю тебя.
— Ты серьезно? — Я спрашиваю, мои бедра сжимаются вокруг него при одной только мысли о том, что он уже тогда так отчаянно хотел меня, что не мог себя контролировать.
— Смертельно. — Он прикусывает мочку моего уха, заставляя меня дернуться от ощущения. — По-моему, ты подошла, когда я уже кончил, и спросила, все ли со мной в порядке. Сперма покрывала днище моего стола, а ты стояла надо мной, нахмурив брови. Тогда я понял, что мне пиздец. — Он вылизывает дорожку прямо у меня на шее. — Я знал, что ты будешь моей.
Он возится с молнией моего платья и дергает его вниз, оттягивая ткань ниже груди. — Такая идеальная, — выдыхает он, прежде чем обхватить губами набухшие соски один за другим.
Я стону, позволяя ему пожирать мою кожу, как дикому животному.
— В тот момент, когда я увидела тебя, я поняла, что никогда не встречала такого красивого мужчину, как ты.
Оак смеется.
— Есть много слов, которые ты могла бы использовать, чтобы описать меня, но ”красивый" — не одно из них. — Он хватает ткань моих стрингов под платьем и разрывает их, заставляя меня ахнуть. — Я порочный, темный и опасный, Ева, — шепчет он мне на ухо, и звук расстегиваемой молнии на его брюках отдается эхом. — Такой мужчина, от которого твоя мать велела бы тебе держаться подальше.
— К черту мою мать, — рычу я злее, чем планировала, хватая его рубашку и срывая с неё пуговицы. — Ей всегда было плевать на меня. — Я смотрю в глаза Оака, которые полны удивления от моей вспышки. — Ты можешь быть темным, порочным и всем тем, о чем ты говоришь, но для меня ты прекрасен.
Я замечаю золотой медальон, который каждый раз видела у него на шее, зная, что хотела спросить его об этом, но так и не набираюсь смелости.
Оак стонет, меняя положение между моих бедер. Головка его члена упирается в мой насквозь мокрый вход.
Все, о чем я могу думать, это о том, как он бросился мне на помощь в руинах. Несмотря на опасность, которая грозила ему, если бы его поймали. Мой рыцарь в сияющих доспехах.
— Я никогда не смогу насытиться тобой, — говорит Оак, прежде чем глубоко войти в меня.
Я впиваюсь кончиками пальцев в его спину, пытаясь удержаться на краю маленького деревянного стола. Трудно поверить, что этот мужчина хочет меня.
Оак свирепо рычит, увеличивая темп. Его огромные, сильные руки сжимают мои бедра так, что, я знаю, останутся синяки. Каждый раз, когда этот мужчина берет меня, он оставляет следы на моей коже, которые остаются как напоминание о нем, впечатываясь в мою кожу на несколько дней.
— Я бы хотела, чтобы так было всегда, — выдыхаю я, когда тело Оака снова и снова врезается в мое. — Я хочу, чтобы твой член был во мне весь день, каждый день.
Он стонет, прижимаясь своим лбом к моему.
— Я тоже, малышка. — Он впивается кончиками пальцев в мои бедра, распространяя жгучую боль по всему телу. — Эти последние пять дней были гребаной пыткой, даже со всеми теми сексуальными фотографиями, которые ты мне прислала. — Он захватывает мои губы, целуя со страстью, которая лишает меня кислорода. — Я дрочил чаще, чем долбаный подросток, достигший половой зрелости.
Я стону, выгибая спину.
— Сколько раз?
Оак прикусывает мою губу.
— Три или четыре раза в день. — Он качает головой. — Хотя, сегодня пять, после того как ты прислала мне фотографию в этом платье.
Я хнычу, пораженная тем, как сильно он меня хочет. Трудно поверить, что у меня есть сила возбудить такого мужчину, как Оак.
— Я думала, что три раза за день — это много.
Он проводит зубами по изгибу моей шеи.
— Это столько раз в день ты заставляла себя кончать для меня?
— Да, сэр, — я задыхаюсь, пока он держит себя внутри меня. — Я не могла перестать думать о твоем члене.
Оак почти полностью вынимает член, а затем, когда мне кажется, что он вот-вот выйдет, обратно вводит каждый сантиметр.
Он стонет.
— У моей хорошей маленькой девочки такой чертовски грязный рот.
— Блядь, — кричу я, цепляясь за него, пока он берет меня на столе.
— Я столько раз представлял, как трахаю тебя именно на этом месте. — Его губы перемещаются к моей ключице, и он сильно прикусывает ее, заставляя меня хныкать. — Половину времени, когда я преподаю, я только и думаю об этой маленькой тугой пизде, обернутой вокруг моего члена, — рычит он.
Его грязные слова только приближают меня к краю.
— Сильнее, сэр, пожалуйста, — умоляю я, выгибая спину.
Оак рычит так яростно, что это почти становится последней каплей. Он хватает меня за бедра и поднимает на ноги, сначала перегибая через парту.
— Ты так охренительно совершенна.
Большая ладонь Оака приземляется на мою левую ягодицу с резким треском кожи о кожу, затем на правую.
Я чувствую, как влага стекает по бедрам, когда мое возбуждение усиливается.
Он проникает внутрь меня и замирает, погруженный так глубоко, что кажется, будто он пытается разорвать меня на части.
Я вздрагиваю, когда он хватает каждую из ягодиц и раздвигает их.
— Я никогда не устану смотреть, как твое жадное маленькое тело принимает каждый мой сантиметр. — Его палец дразнит запретную заднюю дырочку, как в первый раз, когда он лишил меня девственности. — Но я не могу отрицать, что сотни раз
