Роковая Роксана - Ната Лакомка

И значит, этот взгляд, эти слова – всего лишь наваждение. Опасное наваждение… Очень опасное…

- Маньяк и сумасшедший здесь вы, по-моему, - сказала я, стараясь говорить твёрдо.

- Считайте, как вам вздумается, - произнёс граф, опуская ресницы.

Колдовское пламя взгляда потухло, и я встрепенулась, словно с меня спали колдовские оковы.

- Думайте что хотите, - продолжал граф, - только пишите поскорее.

- Что? – переспросила я, с трудом возвращаясь в обыденную жизнь.

- Пишите матери письмо, - раздельно сказал Бранчефорте. – Напишите, что кое-что произошло, и вам необходимо новое платье. Я, конечно, вполне мог бы купить для вас готовое, но мне кажется, вам будет приятнее надеть своё платье.

- Да, вы правы, - с усилием согласилась я.

Потому что не видела разницы, какое платье мне сейчас надевать. Какое значение имеют платья, если в Солимаре кто-то убивает, кто-то набрасывается на девушек среди белого дня, а кто-то… собирается жениться на сестре той, которая нравится…

Боже, как тут не сойти с ума?!.

- Лойл отнесёт записку к вам в дом, - граф подошёл к столу, снова вложил мне в руку перо и сменил заляпанный чернилами лист, бросив его в ведро для бумаг. - Заодно проверим, не вернулась ли ваша сестра. Пишите же.

У меня получилась какая-то несусветная ерунда – о том, что я неловко зацепилась и порвала платье, поэтому мне нужна замена. Собственно, мне нужна была и замена рубашки, но про рубашку я благоразумно не стала вспоминать. Мама не станет переживать, что её дочь разорвала, к примеру, подол, но вот если каким-то образом оказалась разорванной нижняя рубашка…

- Чудесно, - сказал граф, когда я подписала письмо. – Давайте его сюда.

Он посыпал его песком, чтобы чернила поскорее просохли и внимательно посмотрел на меня:

- Я отлучусь на несколько минут. Дам указания Лойлу и вернусь. Ничего не бойтесь, здесь вам ничего не угрожает.

- Да, спасибо, - только и ответила я.

Когда граф вышел, я ещё несколько секунд сидела на мягком, удивительно удобном стуле, а потом поднялась и несмело подошла к окну.

Вид отсюда открывался потрясающий – на Королевский парк, к которому вела идеально ровная лужайка, за парком виднелись синяя лента реки и знаменитые солимарские холмы, а над всем этим – бездонное солнечное небо.

Находишься в центре города, а такое чувство, что ты на краю земли, где лишь ты и природа.

Да, сразу понятно, что жить здесь могут себе позволить лишь богатые люди.

Граф не возвращался, и я осмелела – прошлась по комнате, пытаясь отыскать хоть что-то, что указало бы на индивидуальность хозяина. Конечно, это – временная квартира, но человеку свойственно менять вокруг себя всё. Даже временное жильё.

Но здесь, в этих блистательных апартаментах, не было никаких личных вещей – ни книги с закладкой, ни курительной трубки, и на письменном столе не было ни одного исписанного клочка.

Признаться, я даже проверила промокательную бумагу, но не обнаружила там ни единого отпечатка. Как будто в этой комнате никто не жил.

Что ж, скорее всего, граф большую часть времени проводит в спальне. Но туда я точно не пойду.

Взгляд мой упал на корзину для бумаг, куда королевский эмиссар бросил листок с кляксой. В корзине был ещё один скомканный листок, и я не удержалась – воровато оглянулась, присела возле корзины на корточки и достала смятую бумагу, осторожно разворачивая.

На листке угловатым летящим почерком были написаны несколько имён. Одно посредине, остальные кругом вокруг него. Я прочитала имена, идущие по кругу, и не могла поверить, что вижу это:

Стелла Розенталь

Харальд Хэмфри

Мод Тенби

Аделард Тенби

Эмиль Бэдфорд

леди Ленсборо

Юлиана Молари

А в центре красовалось имя, выписанное крупно, с особой тщательностью – с завитушками над каждой буквой, с вензелями в виде роз и карточных пик:

РОКСАНА

Имена Эмиля и леди Ленсборо были зачёркнуты, имя Харальда обведено и дважды подчёркнуто.

Я была до того потрясена этим открытием, что даже услышав шаги не пошевелилась, продолжая рассматривать листок.

Дверь открылась, и только тогда я подняла голову. На пороге стоял граф Бранчефорте и смотрел на меня. В одной руке он держал белую батистовую рубашку, в другой – графинчик с вином и два бокала. Лицо графа даже не дрогнуло, хотя он сразу заметил листок в моих руках. Не мог не заметить.

- Это что? – спросила я, потому что королевский эмиссар доблестно молчал. – Это – подозреваемые? Вы совсем потеряли совесть? Вы подозреваете всех моих близких людей? Даже мою маму?

Глава 15

Граф поставил графинчик и бокалы на стол, а потом протянул мне рубашку.

- Наденьте, - сказал он и встал к окну, разглядывая пейзаж, которым только что любовалась я.

Натянув рубашку поверх разорванного платья, я добрее и спокойнее не стала, хотя почувствовала себя гораздо увереннее – потому что теперь не нужно было постоянно придерживать корсаж.

- Что молчите? – сказала я требовательно. - Пусть вы считаете, что Стелла и Харальд могут возненавидеть меня… Пусть Аделард – никто не верит в добрые отношения между падчерицей и отчимом… Но моя мама?.. Это в голове не укладывается, - я сжала виски пальцами. - И Юлиана-то чем перед вами провинилась? Она всего лишь подруга моей сестры. Я с ней даже под руку не ходила.

- Да, я сделал ошибку, - отозвался граф, по-прежнему глядя в окно, и по голосу я поняла, что он усмехается.

- Ошибка в том, что подозревали невиновных? – сухо поинтересовалась я.

- Ошибка в том, - он быстро взглянул на меня через плечо, а потом повернулся ко мне лицом, - в том, что я запустил в свою квартиру мистера Ронбери. Зачем вам это, Роксана? Что за страсть к чужим секретам?

- Я же не в вашем грязном белье копаюсь, - ответила я сдержанно, стараясь не покраснеть, потому что упрекал он меня, вообще-то, справедливо.

- Всего лишь в моей корзине для бумаг, - мягко уточнил граф.

- Вы копаетесь в моей жизни, - не осталась я в долгу.

- И признаюсь, ваша жизнь меня очень занимает, - он подошёл ко мне, забрал исписанный листок и расправил его, положив на столешницу. – Я должен был рассмотреть всё ваше окружение, Роксана. И подумать над причинами, по которым каждый из этих людей, - он обвёл имена, написанные вокруг моего имени, пальцем, - может вас ненавидеть.

- Ненавидеть?