Роковая Роксана - Ната Лакомка

- Всё это, - Эверетт протянул руку и прочертил контуры нарисованной фигуры пониже плеч, - то, что я видел своим внутренним взором. И всё это – само совершенство. Но я хочу убедиться, что воображение меня не обмануло. Я хочу увидеть вас всю, Роксана. Я хочу знать, что моя любовь к вам – не обман.

Усилием воли я заставила себя не упасть в обморок, не расплакаться, заламывая руки, и не застыть испуганной, бессловесной куклой.

- Что вы такое говорите, господин Эверетт? – сказала я строго и даже попыталась нахмуриться, но не была уверена, что это получилось. – Что за шутки? Выпустите меня немедленно.

- Это не шутки, - он притянул меня к себе, обхватив за талию.

- Остановитесь! – крикнула я, упираясь ладонями ему в грудь. - Вы – уважаемый, семейный человек…

- Граф вам рассказал? – Эверетт оттеснил меня к столу. – Про мою семью?

- Это все знают, - произнесла я как можно твёрже, пытаясь вырваться. – Подумайте о своей супруге и детях…

Эверетт поморщился, как от уксуса.

- Моя жена прекрасная женщина, - сказал он, притиснув меня к столешнице, - но это не то… совсем не то… Я – художник. Я должен получать вдохновение, питаться им, дышать им. А в нашем мире так мало вдохновляющей красоты. Я приехал в Солимар за красотами природы, а нашёл вас. Вы не можете обмануть мои ожидания, Роксана. Вы обязаны быть совершенно везде… всюду…

Он дотянулся и рывком опустил штору, а потом схватил меня за ворот платья и с силой потянул ткань вниз.

- Остановитесь! – снова крикнула я, бестолково замолотив мужчину кулаками.

Я больно ударила мизинец, но Эверетт моих ударов словно бы не заметил. Молча, с безумным исступлением, он пытался сорвать с меня платье. Ткань ворота подалась и треснула, но корсаж был на подкладке, и его никак не получалось разорвать.

- Проклятые тряпки только мешают… - тяжело дыша выдохнул мужчина и пошарил на столе за моей спиной.

- Пустите! Пустите! На помощь! – кричала я уже изо всех сил, но Эверетт будто оглох.

В его руке оказался нож с длинным широким лезвием. Этим ножом полагалось счищать с холста краску, если изображение получалось не слишком удачным, но теперь ножу нашлось другое применение – Эверетт принялся разрезать им мою одежду – сверху вниз. Плотная ткань подавалась с трудом, но подавалась. Я забилась изо всех сил, и тут же острие ножа больно уткнулось мне между грудей, проткнув нижнюю сорочку.

- Спокойнее, Роксана, - пробормотал художник, - я не хочу поранить вас…

Это не могло быть правдой, это было каким-то извращённым безумием – меня придавили к столу и на мне разрезали платье. В центре города!.. При свете дня!..

У меня потемнело в глазах, потому что Эверетт слишком сильно придавил меня к столешнице, удерживая предплечьем поперёк горла, но потом раздался звон стекла, глухой удар, и я смогла дышать, и даже выпрямиться.

Меня опять держали за талию, но совсем иначе, чем Эверетт. Рука была сильной, крепкой и… очень знакомой.

- Вы целы? – конечно же, это был граф Бранчефорте.

В лучших традициях приключенческих романов, отважный герой спасает прекрасную героиню, попавшую в лапы жестоких разбойников. Вернее, разбойника… Вернее…

- Благодарю вас, отважный рыцарь, - я хотела сказать эту фразу громко и с иронией, но голос подвёл, и получился какой-то невнятный шёпот.

- Что? – в голосе графа прозвучала тревога. – С вами всё в порядке? Помните, как вас зовут?

Определённо, он решил, что я сошла с ума. Хотя, это было не очень далеко от правды.

- Чувствую себя отвратительно, но обошлось без повреждений, - заверила я его, понемногу приходя в себя.

Зрение прояснилось, и теперь я отчётливо увидела графа Бранчефорте, который с беспокойством заглядывал мне в лицо.

- У вас кровь на щеке, - сказала я, заметив длинную царапину на скуле графа.

- У вас тоже, - он посмотрел на мою грудь.

Проследив его взгляд, я обнаружила, что стою с разрезанным до пояса платьем, нижняя рубашка тоже располосована, и моя грудь прикрыта чисто символически – только что сосков не видно. Между грудей набухли кровавыми бусинками две ранки – видимо, там, где Эверетт ткнул меня ножом.

- Боже, - вздохнула я, не имея сил даже ужаснуться по-настоящему. – А я только начала переживать, что забыла дома шляпку.

- Раз шутите, делаю вывод, что с вами почти всё в порядке, - заметил граф. – Ноги держат? Стоять сможете?

- Смогу, - ответила я не слишком уверенно.

- Обопритесь о стол, - велел граф, отпуская меня.

Я положила ладонь на столешницу, но в этом не было необходимости – колени почти не дрожали, хотя только что меня трясло, как в лихорадке.

Граф тем временем разматывал куртку, которая была наверчена на его правую руку.

- А зачем вы… - начала я и замолчала, увидев разбитое окно и сорванную штору.

Ну да. Всё и так понятно – прикрыл курткой руку, чтобы разбить стекло.

- А где… - начала я новый вопрос, но тут граф перебил меня.

- Ваш дорогой друг господин Эверетт? – спросил он немного сердито. – Вот он, под столом.

Действительно, я увидела мужские ноги, торчавшие из-под стола, и сразу отвела глаза.

- Что вы с ним сделали? – теперь я глядела в противоположную стену, и она качалась передо мной, как волны Пойзена. – Он жив?

- Скорее всего, - королевский эмиссар расправил куртку, накинул её мне на плечи, и как раз в этот момент раздался глухой стон художника.

- Всё же, хорошо, что он жив, - сказала я, вздохнув с облегчением. – Мне можно уйти отсюда?

- Есть сомнения по этому поводу? – граф одну за другой застегнул пуговицы на куртке, и только сейчас я вспомнила, что не просунула руки в рукава.

- Господин граф, мне бы руки… - начала я в третий раз, но снова не смогла закончить.

- Они вам пока не понадобятся, - отрезал Бранчефорте. – Как и ноги. Где ключ, знаете?

- На полке, - ответила я. – Он положил его туда.

Ключ был найден, дверь открыта, а затем граф подхватил меня на руки и вынес из мастерской.

Было странно, что снаружи по-прежнему светит солнце, продолжается день, щебечут птицы и шелестят кронами деревья. Но хотя