Сибирский. Детектив. Бракованные - Сергей Панч

своему стыду. Майорша надела халат, сняла шапочку для волос и быстро сообразила прическу кокон с китайскими палочками.

На пороге Денис стоял рядом с мужем.

— Это журналист из Москвы, дело «бракованного» ведет. Забыла, что он должен зайти. У нас сегодня съемки.

— Ты уже готова, я смотрю, — грубовато и саркастично произнес муж. Обычно он к приходившим коллегам Кузнецовой относился индифферентно, к Серову даже стал испытывать симпатию. Но после психологического онлайн-консультирования в голову стали закрадываться мысли об измене. Свои сомнения в любви он перекидывал на жену от чего и ревновал. «Любовь легко проверяется расстоянием. Сомневаешься, уйди на пару дней. Скандал придумай. Загляни внутрь, посмотри, что чувствуешь к своей жене, если не захочешь возвращаться, значит и не нужно. Заведи интрижку, посмотри до куда захочется дойти» — онлайн психолог давала директивы к выполнению.

Палка выпала из прически и волосы упали на плечо. После атаки мужа, Кузнецова приняла оборонительную позицию и выстрелила в ответ.

— Напои гостя чаем, а я оденусь.

— Я понял мотив убийцы. Писал сейчас репортаж и тут меня осенило — вставил Сибирский.

— Тссс, — прервала Кузнецова. — Про трупы у нас в доме говорят только в крайних случаях.

Напряжение между супругами заискрило. Денис сразу замолк и почувствовал себя крайне неуютно, но убегать было поздно. Тем более через час им надо ехать к криминальному психологу, а это гораздо важнее чем этика. Джонни усадил его на кухне за стол, налил чай и даже кинул на блюдце шоколад, который совсем недавно купил в магазине.

Крики Сибирский слышал не все, контекста порой не понимал. Джонни ревновал супругу, отчитывал за то, что работа ее не отпускает даже дома, и, вообще, был в гневе. Майорша отбивалась непонятными для Сибирского словами о том, что Джонни виноват в преднамеренном убийстве в сговоре. И именно он организатор этого преступления, а Кузнецова лишь исполнитель. Она обещала, что на небе их покарают. Обоих. Супруг же гнул свою линию о неверности майорши и после небольших логических рассуждений пришел к выводу, что корреспондент не может прийти без оператора, а значит «не всё в словах жены правда». Логика в этом была, а отмазка майорши «снимает на телефон» не проканала.

— Ты как отец, все время врешь, — Джонни, кинул ноутбук в сумку, впихнул туда пару трусов и носков и ушел.

Кузнецова читала репортаж Дениса, но не могла сосредоточиться. Их отношения с мужем были не идеальными. Решение, которое они приняли месяц назад, майорша хотела забыть, но при любом маломальском скандале вспоминала и пыталась спихнуть всю ответственность на мужа. Это раскачивало лодку, да и отец Джонни, конечно, подкинул в его нестабильную психику проблем, но все-таки. «Почему он ушел, столь демонстративно? Как будто ему кто-то подсказал этот выход», — крутила версии майорша. Мозг не мог больше думать о супруге и переключился на другую доминанту. Убийство. Загадка. Кузнецова стала вчитываться в текст и увидела, то, о чем говорил репортер.

— Крапивина их разводит. У нее бзик, что она не может помочь им преодолеть обстоятельства, которые мешают им разойтись и разводит их.

С этой идеей они и отправились к специалисту по душегубам. Денис возбужденно доказывал свою теорию криминальному психологу похожему на Хемингуэя, тот кивал в такт и говорил, что это хорошая логическая цепочка, и сделав паузу добавил — для сумасшедшего.

Если проанализировать те пары, в которых совершено убийство, то действительно напряжение в них существовало, но развод лишь только затевался, — рассуждал Герман Борисович. — Психологическая помощь в данном случае была выполнена, но не до конца. Почему? Вопрос к Крапивиной. Мне сейчас трудно предполагать что случилось, но такое возможно. Надо бы узнать была ли она у супервизора и когда. И самое главное, убийства сыплются как из рога изобилия. Должен быть какой-то щелчок, что заставил этого человека убивать чуть ли не каждый день. Я не удивлюсь, если и на завтра запланирован труп. Я Ксюше Крапивиной симпатизирую, но оставляю эмоции в стороне. Лучше ее арестовать. Пусть это даже будет ошибкой, но мы попытаемся предотвратить новое убийство, ну или она перестанет быть подозреваемой. На что я надеюсь.

— Давайте на всякий случай и жену «бракованного» задержим и ее подругу, и мать с гипертоническим кризом. И еще кого-нибудь, кто совсем не алё к этому делу. А что? Подождем новый труп и исключим их из подозреваемых. Хороший план! — с сарказмом сказала Кузнецова.

— Вы зря не верите, преподаватели — творческие натуры, во всем. В том числе и убийствах. И если она считает, что только смерть разлучит их. Значит так и есть. Вот только знаете, поищите личный мотив. Ревность, предательство, месть к кому-то из жертв или потерпевших. Тогда пазл сложится.

— Новый труп не оправдает Крапивину. Отсутствие убийств не даст повод засадить ее в тюрьму.

— Но, это даст информацию вам, стоит ли копать в ее сторону. А когда знаешь куда копать, клад найдётся.

— Логично, — Сибирский согласился с психологом. Кузнецова хмыкнула. В конце концов, косвенных доказательств, чтобы оставить Крапивину в изоляторе у нее достаточно. Да и дело идет о жизнях людей.

Архив/ Роман Алины/Кровь на губах/ файл 50005

Губы и десна болели, так что зубная щетка еле пролазила между ними. Между ног покалывало и зудело. После вспышки ревности Рома всегда переходил к изнасилованию. Алина сопротивлялась только для вида. Знала, что его это возбуждает. Внутри плакала и терпела боль, потакала всем его фантазиям. Идти на работу не хотелось. Утреннюю смену она перенесла, но ведущих дневных новостей гримировать некому. Впрочем, сначала надо было замаскировать себя.

Вчера, вернувшись на такси домой Алина заявила мужу: «если он ее тронет — она пойдет в полицию». Алина по-честному рассказала, чем занималась и поклялась всеми святыми, что никогда не изменяла. Но стоило ей запнуться, на вопросе: «Даже в мыслях?», как пощечина сбила ее с ног. Вкус крови был знаком и приглушил все свободолюбивые мысли. Организм сосредоточился на выживании. Только бы вновь не прилетело. Алина залепетала, признаваясь в любви, но свирепый ревнивый муж