Четыре встречи. Жизнь и наследие Николая Морозова - Сергей Иванович Валянский

молекулярного сцепления между частицами в жидкости оказывается постоянной величиной лишь в смысле среднего арифметического, да и то при постоянной температуре.

Таковы были основные идеи работы «Периодические системы строения вещества». В это время многие авторитетные русские ученые придерживались мнения об абсолютной неразложимости атомов. Они отвергали идею об их сложном строении и их эволюции.

В истории естественных наук нередки случаи, когда представления и системы, составленные чисто теоретическим путем, подтверждались впоследствии с такой стороны, о которой и не думали их авторы. То же самое случилось и с изложенной в этой работе теорией строения атомов. Выработанная мной в общих чертах еще в 80-х годах прошлого столетия, она оправдалась с тех пор уже тремя важными открытиями: открытием гелия и его аналогов, а затем открытием катодных корпускул и медленного распадения атомов радия на гелий и остаточный элемент, по-видимому, сходный по химическим реакциям с обычным радием, но несколько меньший по атомному весу.

В первый раз я пытался освободить свою рукопись от тяготевшего над ней, вместе со всеми другими моими научными работами, бессрочного заключения еще в конце 90-х годов. При посещении крепости тогдашним министром внутренних дел Горемыкиным я его просил отдать ее в распоряжение Д. И. Менделеева или Н. Н. Бекетова. Но, получив книгу, Министерство внутренних дел почему-то не пожелало исполнить мою просьбу и дало ее только на просмотр профессору Д. П. Коновалову с обязательством возвратить ее обратно после просмотра.

Я тогда не знал, кому пошлют книгу на рецензию, и считал, что это будет Н. Н. Бекетов, но рукопись послали одному из самых крайних противников практической разложимости современных химических элементов, Д. П. Коновалову. Естественно, он не убедился моими доводами, но возвратил книгу в департамент полиции с очень лестным отзывом обо мне как химике. Таким образом, книга снова попала в бессрочное заключение без права иметь какие-либо сообщения с внешним миром».

Ксения Алексеевна по просьбе Николая Александровича нашла черновик письма ее мужа Н. Н. Бекетову и отзыв д.п. Коновалова на «Периодические системы строения вещества». Позже Стебаков снял с них копии.

Вот текст письма Н. А. Морозова к председателю Русского физико-химического общества Н. Н. Бекетову, датированного 25 августа 1901 года:

«Многоуважаемый Николай Николаевич!

Всякое послание от неизвестного лица должно прежде всего вызвать недоумение со стороны получающего, особенно если оно приходит при таких исключительных обстоятельствах, как мое. Поэтому лучше всего объяснить Вам дело с самого начала.

Уже более 20 лет я посвящаю почти все свое время, насколько позволяют здоровье и условия моей жизни, изучению тех отделов физико-математических наук, где тесно переплетаются между собой физика, химия и физическая математика. Еще в начале тех годов, когда главным предметом моих занятий была астрономия, мне удалось, может быть благодаря знакомству со старинными работами Дюма и Проута, сделать некоторые выводы относительно углеводородных радикалов, как алифатических, так и циклических, которые позволяют соединить их в стройную периодическую систему, аналогичную системе минеральных элементов, и, изучая ее свойства, пролить этим некоторый свет и на вероятное строение самих атомов из более первоначального вещества.

В первой части прилагаемой рукописи (ч. 1 — Карбогидриды) изложены мои идеи об углеводородных радикалах почти в том же самом виде, как они сформировались в то время, лишь с некоторыми дополнениями, которые сделались неизбежны, чтобы рукопись не казалась отставшей от времени. С самого начала Вы увидите, как неизбежен был переход от этого предмета к структуре атомов из трех родов более первоначального вещества. И действительно, как только мне удалось теоретически доказать в них присутствие третьего позднейшего компонента (названного в рукописи компонентом), так сейчас же два остальные и сложились во всех представителей современных элементов по способу, указанному теорией, и определили почти все их химические и физические особенности.

Впервые моя теория была изложена некоторыми из моих друзей в конце 80-х или начале 90-х годов, но встретила тогда очень сильную критику, основанную на том, что она (как это Вы увидите из самого изложения), безусловно, требовала существования в природе ряда газообразных металлоидов, безвалентных по водороду и металлам и с атомными весами, близкими к 4, 20, 36 (или 40), 82 и т. д. А так как подобных металлоидов, по утверждению наиболее компетентного из всех моих оппонентов, не существует в природе, то и теория моя не может считаться удовлетворяющей всем требованиям своего предмета.

Я сам понимал всю вескость этого возражения, но уверенность в том, что наша атмосфера уже достаточно хорошо исследована, была так велика, что и я сам (к сожалению) не решился настаивать на существовании в настоящее время подобных элементарных тел на земном шаре и старался устранить этот пункт, допуская расчленение их атомов на два атома галоидов, хотя и чувствовал, что это простая оговорка. Зато какой радостью было для меня открытие Рамзаем и лордом Рэлеем первого представителя из этой серии требуемых теорией элементов — аргона, — Вы и представить себе не можете! С этого момента исчезли все мои сомнения относительно существования в природе и остальных гомологов аргона, и каждое новое открытие в этой области было для меня настоящим праздником. Отношение прежних критиков к разрабатываемой мной теории сразу изменилось, и я тотчас же принялся за составление по накопившимся у меня материалам большого исследования под названием «Строение вещества», которое и набросано начерно в настоящее