Любовный поединок - Джиллиан Стоун

— Зачем она тебе? — удивленно спросил Финн.

— Мне надо сделать прическу, — ответила Кейт, вставая из-за стола и поправляя выбившиеся из пучка пряди волос.

— Но у тебя и без того прекрасно лежат волосы.

Кейт поцеловала тыльную сторону его ладони.

— Я рада, что тебя все во мне устраивает, дорогой.Подмигнув Сильвену, она вышла из комнаты.

Финн с недовольным видом наблюдал за слугами, которые ворвались в апартаменты вслед за горничной. Одни накрывали стол, другие вышли на балкон, чтобы слить дождевую воду в расположенную внизу канаву, вытереть пол и стоявшую на балконе мебель. Видя, как они стараются, Финн полез в карман за деньгами.

Сильвен заерзал на стуле.

— Вы прекрасно изображаете влиятельного человека, месье.

Финн с любопытством взглянул на общительного француза.

— А что мне еще остается делать? Международных преступников, особенно террористов, трудно преследовать в судебном порядке. Они совершают свои преступления на территории разных стран.

— Экстрадиция — довольно спорная мера, — заявил Робидо, с сожалением поглядывая на свой пустой стакан.

В стакане Финна еще оставался глоток бренди.

— Скорее непростая. Не забывайте, что анархисты не подпадают под Женевскую конвенцию.

Сильвен подался вперед.

— Анархисты не военнопленные, так кто же они тогда?

— Международные преступники. Давно уже ходят слухи о том, что правительства некоторых стран, в особенности Франции, ловят и держат их в тюрьмах для обмена заключенными с властями других государств. Но чаще всего их свозят в отдаленные места, чтобы таким образом избавиться от сброда, который мешает спокойно жить честным гражданам.

— Много лет назад Цитадель отремонтировали и устроили в ней тюрьму для политических заключенных, месье, — сказал Робидо и назвал имена тех людей, которых бросили за решетку по недоразумению или наветам.

Финн залпом допил свой коньяк.

— Еще одной серьезной проблемой, — промолвил он, — является содержание под стражей анонимных заключенных. Как правило, их бросают в тюрьму без суда и следствия. Нет ни документов, ни отчетов, ни рапортов, где бы они были упомянуты. Я не сторонник идеи заговора сильных мира сего, но…

В это время в дверь постучали, и слуги внесли ужин. Лицо Сильвена просияло.

— Устрицы, жареный цыпленок и яблочный пирог, — по-французски доложил один из слуг.

В гостиную вышла Кейт с новой замысловатой прической — ее черные волосы были зачесаны наверх и собраны в элегантный узел на макушке. Она сняла крышки с блюд и улыбнулась.

— Прекрасное меню.

Финн встал и выдвинул для нее стул.

— Какой прелестный пучок, мадемуазель, — похвалил Робидо и, оторвав ножку цыпленка, помахал ею на прощание.

— Вы уже уходите? — спросил Финн.

— Мне нужно вернуться в Ла-Флот, вымыть фонарь, зажечь его и завести часовой механизм. — Он впился зубами в ножку с хрустящей корочкой и стал жевать куриное мясо. — О, какая вкуснятина! Я оставляю вас наедине, чтобы вы спокойно поели, оделись и поехали на прием к Моро. Приятного вечера, друзья мои!

Робидо поклонился и вышел из комнаты.

Финн разрезал цыпленка, а Кейт разложила устрицы по тарелкам. После ухода смотрителя маяка, который болтал почти без умолку, в комнате установилась непривычная тишина. Кейт вновь почувствовала, как в ее крови зажигается огонь страсти. Ее неудержимо влекло к сидевшему напротив мужчине. Он был авантюристом, искателем приключений, но этим его характер не исчерпывался. Финеас Ганн умел заставить Кейт залиться краской до корней волос. Но больше всего она ценила в нем проявление заботы. Финн бережно относился к ней и всегда был готов встать на ее защиту.

Финн любовался ярким румянцем, выступившим на щеках Кейт.

— У тебя очень красивая прическа. Прости, что я недавно сказал какую-то глупость по поводу твоих волос. Если хочешь, можешь проткнуть меня за это вилкой.

— Я никогда не обижаюсь на ворчунов, — сказала Кейт, подцепив на вилку кусочек моркови. — Мой дядя и мой испанский дедушка были заядлыми ворчунами. Я мирилась с этим долгие годы. Можешь ворчать, сколько душе твоей угодно, на меня это не действует.

— А что ты скажешь о нашем смотрителе маяка? — спросил Финн, накладывая на тарелку жареные овощи. — Если интуиция меня не обманывает, за маской шута скрывается совершенно другой Сильвен Робидо.

— И этот другой Сильвен скорее враг, чем друг?

— Пока не знаю точно. — Финн полил овощи соусом. — Он свободно передвигается по городу, имеет большие связи. Знаешь, Робидо производит впечатление человека, который служит и вашим, и нашим.

— В этом нет ничего удивительно, ведь его рекомендовал нам Де Рике.

Финн кивнул.

— Мы слишком зависим от Сильвена.

— Ты считаешь, что он манипулирует нами? И что же, по-твоему, нам теперь делать?

— Ничего, продолжать ужинать.

Финн откупорил бутылку золотистого фруктового вина, вкус которого прекрасно сочетался со вкусом яблочного пирога. После ужина они пересели с бутылкой недопитого вина и бокалами на диван. Сделав глоток, Финн достал карманные часы и взглянул на них.

— Нашу одежду должны доставить с минуты на минуту. Ты не возражаешь, если я обниму тебя?

Кейт улыбнулась и прильнула к его плечу.

— Расскажи мне о войне.

— О, моя дорогая Кейт, война — это жестокое, грязное дело. В убийстве себе подобных нет никакого благородства. И ты начинаешь осознавать весь ужас происходящего лишь тогда, когда оказываешься в окружении павших товарищей, — мертвых или раненых, кричащих от боли. Ты сидишь в кустах, а невидимый противник стреляет по тебе из сотен укрытий.

Кейт прижалась щекой к груди Финна.

— У тебя учащенно бьется сердце. Леди Леннокс говорила мне, что у тебя военный невроз, психическая травма, полученная на войне. То же самое я слышала от Сесила. Расскажи мне о событиях, вызвавших этот недуг. Наверное, во время службы в Индии ты испытал какое-то сильное потрясение?

Финну вдруг захотелось поведать ей правду. Харди кое-что знал о событиях, повлиявших на здоровье Финна. Доктор тоже был посвящен в них. Но сумеет ли Финн рассказать Кейт все до конца, без утайки? Возможно, дойдя до самых страшных подробностей, он вдруг замолчит. Монти называл такое состояние «подавлением воспоминаний».

— Ну хорошо, — наконец согласился Финн. — Я расскажу тебе все. Но только, мне кажется, было бы лучше, если бы ты не видела при этом моего лица. — Он поставил свой бокал на столик и крепко обнял Кейт за плечи. Она спрятала лицо на его груди, приготовившись слушать. — Причиной моего состояния стала трусость, она привела меня к кардионеврозу.