Контакт на случай ЧП - Энтони ЛеДонн

чем не сравнимого счастья.

– Я не хотел влюбляться в тебя, – говорит Том, слово в слово повторяя все, что сказал в кабине Горби. – Я уж точно не собирался продолжать тебя любить. Но я понял… недавно, что лучшее в жизни – это не то, что происходит по плану. Лучшее в жизни всегда непросто. Лучшее в жизни – это то, за что держишься изо всех сил, а если отпускаешь по глупости – борешься, не жалея себя, чтобы вернуть. Я ни капельки не сомневаюсь, что буду ошибаться и что недостоин тебя. Но я обещаю постараться, чтобы ты улыбалась и чтобы ты была счастливой. Я обещаю, что никогда не оставлю тебя. Только дай мне шанс.

Смеюсь сквозь слезы.

– Горби расстроится. Ты снова забыл про «вернуться».

– Я ничего не забыл, – возражает Том, целуя мои руки. – Помнишь тренировочное предложение в грузовике? Оно было для тебя. Только для тебя. Ты же знала?

Освобождаю руку из его ладоней, с удивлением замечая, что она трясется. Тянусь и открываю коробочку. Начинаю доставать кольцо и встречаюсь с Томом глазами.

– Ты уверен, Том? – шепчу я. – Ты должен быть абсолютно уверен. Потому что я не смогу снова потерять мужчину, которого люблю.

Том поднимается, подносит руку к уху и наклоняется поближе.

– Что-что?

Смеюсь.

– Я не собираюсь повторять.

– Давай я первый? Я люблю тебя, Кейтс.

– Я тебя тоже люблю, – шепчу я в ответ.

Том забирает коробочку и прислоняется ко мне лбом. Мы вместе смотрим, как он снова надевает кольцо мне на палец. Туда, где оно должно быть.

Он поднимает руку и смотрит на часы. Улыбается.

– Минута после полуночи. Все по плану!

– В этот раз у тебя получилось, – поддразниваю я.

– В этот раз у нас все получится, – поправляет он, снова наклоняясь.

Мой телефон вибрирует на барной стойке, и Том усмехается.

– Надо было догадаться, что ты как можно скорее обзаведешься новым телефоном.

– О, но это было так важно, – объясняю я, многозначительно подняв палец. – Знаешь, оказалось, у меня устаревшая информация о контакте на случай ЧП, и надо было срочно ее обновить…

– Не беспокойся, – говорит Том, обнимая меня руками за талию, – твой старый контакт на месте. И никуда не собирается.

Он снова наклоняется ко мне. И мой телефон опять вибрирует. Том улыбается, ни капельки не раздраженный.

– Ответь. Я подожду.

Смотрю на экран. Вижу имя Гарри. Он может звонить мне в канун Рождества только с одной-единственной целью.

Отправляю звонок на голосовую почту, а потом снова гляжу на Тома.

– Счастливого Рождества, – шепчу я.

– Счастливого Рождества, – шепчет Том в ответ. А потом целует меня.

У Гринча на Рождество сердце выросло в три раза.

Не знаю, что там случилось с моим, но в одном я уверена: оно принадлежит Тому.

Всегда принадлежало.

Эпилог

Сочельник, годом позже

– Так нечестно! – восклицает Клара очень громким голосом шестилетки, умыкнувшей слишком много теста для рождественского печенья. – Почему бабушке можно открыть подарок раньше, а все остальные должны ждать до утра?

– Ш-ш-ш. – Мередит поглаживает гиперактивную дочку по волосам. – Ты же слышала дядю Тома: это подарок для всей семьи. Бабушка просто его открывает.

– Ну-у-у… – скептически тянет Кэтрин, – подарок – не самое подходящее слово.

– Абсолютно, – соглашается Том, чмокая жену в висок. – Точнее было бы сказать «потенциальная мегера», правда?

– Скорее всего, – говорит Кэтрин, двигаясь на диване в гостиной свекров, чтобы ее племянница могла устроиться рядом.

– Что такое мегера? – спрашивает София.

Том указывает на Кэтрин. Она отмахивается от его руки.

– Так называют сильную женщину.

– Ну да, можно и так сказать. – Том снова ее чмокает. На этот раз – в губы.

София притворяется, что ее вот-вот стошнит, но остается сидеть между ними.

– Мам, чего ты тянешь? Открывай уже! – торопит брат Тома.

Нэнси Уолш прижимает к груди полуоткрытый красный конверт. Глаза у нее уже на мокром месте.

– Я наслаждаюсь моментом.

– Ты даже не знаешь, что там!

– О, я знаю. Матери всегда знают. – Она открывает конверт и заглядывает внутрь с радостным визгом. – Я знала!

– Боже, Нэнси, – обычно непоколебимый Боб нетерпеливо хватает конверт, – дай всем…

Боб запускает руку в конверт, и все семейство Уолшей смотрит на его содержимое.

– Что это? – спрашивает София, не впечатлившись.

– Это, детка, называется сонограмма. Тетя Кэти и дядя Том ждут ребенка! – радостно восклицает Мередит, шмыгая носом.

Такая новость впечатляет Софию куда больше. Она соскальзывает с дивана и начинает восторженно подпрыгивать.

– Кузен! Наконец-то. Мальчик или девочка?

– Девочка, – хором отвечают Том и Кэтрин, обмениваясь счастливыми улыбками.

– Крошка-девочка! – Нэнси уже не сдерживает слез. – Вы определились с именем?

– Еще нет, – говорит Том в то же время, как Кэтрин заявляет:

– Да.

– Да? – чуть хмурится Том.

Кэтрин опускает ладонь на все еще плоский животик и снова одаряет мужа сияющей улыбкой.

– Ага. Я думаю назвать ее Горби.

Том улыбается, незамедлительно и с одобрением.

– Прекрасно! Но как второе имя.

Кэтрин сводит брови, как всегда готовая поспорить.

– Но…

– Я думаю, Даниэль, – перебивает ее Том. – Даниэль Горби Уолш?

Кэтрин не сразу понимает, что к чему, но потом удивленно моргает.

– Даниэль. Ты хочешь назвать ее в честь моего папы?

– Да, – говорит Том, привлекая ее ближе к себе. – Надеюсь, если назову ее в честь деда, ей ничего не останется, кроме как вырасти похожей на свою маму.

– Размечтался, – с улыбкой говорит Кэтрин, наклоняясь к его губам. В последнюю секунду она отстраняется и смотрит на него, прищурившись: – Ты хотел сказать, Даниэль Горби Тейт, так ведь?

Том улыбается.

– Можем поругаться на этот счет позже?

Кэтрин снова улыбается и отвечает на поцелуй.

– Жду не дождусь!

От авторов

Спасибо большое, что уделили время «Контакту на случай ЧП». Конечно, любое творение требует любви, но не станем скрывать: для нас этот проект был особенным.

Кто же мы такие, спросите вы?

Мы – Лорен Лэйн и Энтони ЛеДонн, и мы, если вы случайно не заметили этот факт на задней стороне обложки, женаты! И вместе со школы! (Звуки умиления.)

И если вы спрашиваете себя, как так вышло, что мы вдвоем написали книгу… мы сами не знаем!

Шутим, шутим. (Отчасти.)

На самом деле мы пришли к этой книге очень необычным путем. Началось все весьма подходящим образом: с путешествия.

Не в том смысле, что мы отправились путешествовать и вдруг подумали: «Эй, а не написать ли нам книгу о путешествии?»

Скорее… на полпути через Монтану нам стало отчаянно скучно, потому что в какой-то момент просто