Хрупкая связь - Ольга Джокер

одеяло, Аслан оттаскивает за ошейник ничего не понимающего ретривера. Быстрая пульсация на виске выдаёт его накалённые нервы, которые приглушаются только… усилием воли.

— Место, Луна! Ну же… Кому сказал, место! — рассерженно повторяет. — Да блядь… Что с тобой такое?

Я сажусь на кровати, скрестив ноги по-турецки.

Мысли скачут хаотично: налетают, разбиваются и сплетаются в клубок.

Ничего необычного не происходит.

Это просто, мать вашу, секс.

Один из многих.

Контакт, каких было сотни и будет ещё столько же. Но зубы почему-то отбивают чечётку, когда Аслан закрывает комнату на замок, упирается ногами в матрас и поддевает края футболки, чтобы стянуть её через голову.

Я замираю, впиваясь взглядом в его тело, будто вижу впервые. Шесть лет — достаточно, чтобы стереть из памяти некоторые мелочи: линию ключиц, едва заметные следы от старых ожогов на боку, и изгиб пресса, который теперь кажется чётче и жёстче.

Подмечаю новые детали — тёмные густые волоски, покрывающие грудь, и манкую дорожку на животе, ведущую под резинку штанов.

Я не помню, чтобы он был таким… Взрослым. Заматеревшим. Даже грубоватым.

Тяжёлым в своих движениях, но не от усталости, а от силы, скрытой в мышцах.

— Алин, ты чего?

Слёзы подкатывают глазам, но я быстро их смаргиваю. Мне хочется плакать от того, что время прошло, а я не заметила, как забыла детали. Забыла, как ощущалась его кожа под моими пальцами, как ложилась тень на хмурое лицо, когда он смотрел на меня вот так — внимательно и обеспокоенно, будто разгадывая сложное математическое уравнение.

Мотнув головой, я тянусь рукой, чтобы потрогать. Ощутить шероховатость, смешанную с сухой гладкостью.

Мои глаза напротив его пупка. Ладонь интенсивно тает. Я подгибаю под себя ноги, не торопясь предпринимать активные действия и давая себе время привыкнуть. Несмотря на то, что между нами натянутое притяжение из двух магнитов.

— Ты возбудился, — констатирую факт. — Хочешь меня?

Это стало заметно ещё на кухне, когда я обрабатывала раны, но теперь, в спальне, скрыть уже невозможно — под серыми спортивными штанами отчётливо выделяется эрекция. Просто мне нужно больше слов и уверенности, чтобы заполнить почти паническую растерянность.

— Это же… очевидно, — отвечает после серии отрывистых выдохов.

— Я правда тебе нравлюсь? Новая я?

Аслан не двигается, а только наблюдает за мной исподлобья, будто ждёт, что я сделаю дальше. Опасаясь спугнуть, потому что я выгляжу немного расшатанной.

— Очень.

Его дыхание частое. Сердце вылетает. Моё — трепещет.

Тело выдаёт то, что он не говорит вслух. Бурю, внутренний конфликт, влечение.

И многое-многое другое.

Я вижу, как напрягаются мышцы его пресса, как на миг вздрагивают жилы на руках, когда он сжимает пальцы в кулаки.

А затем я обхватываю твёрдый член через плотную ткань. Веду ладонью вверх и вниз. И с его груди срывается короткий, сдавленный стон, разрезая тишину.

— Соскучилась по нему… — искренне признаюсь.

Это прямой сигнал к действиям. К тому, чтобы облизать пересохшие губы и сделать встречный ход, ухватившись за край лонгслива и стянув его через голову.

Ткань мягко скользит по коже, оставляя меня в одном бюстгальтере, под которым мучительно ноют соски.

Я нервничаю, естественно. Наверное, как никогда раньше. Одним вином здесь точно не отделаешься — надо просто пережить.

Все мои изменения не являются для Аслана секретом, но сейчас, под его пристальным взглядом, кажется, будто он видит меня заново. Рассматривает, оценивает и изучает.

Он плавит меня, как воск. Сжигает границы между прошлым и настоящим, между мной прежней и той, кем я становлюсь рядом с ним.

Пульс оглушает, когда лопатки касаются матраса, а с меня резко съезжают брюки вместе с колготками и бельём. Вместе с хрупким самообладанием, которое и так держалось на тонкой ниточке. Вместе с попытками скрыть, как сильно меня трясёт — от предвкушения, от жара и от него.

Аслан смотрит на меня сверху вниз — на губы, шею, грудь. На разведённые, согнутые в коленях ноги, покоящиеся по обе стороны от его бёдер.

Ребро ладони касается нежной кожи между половых губ — чертовски умело и правильно. Заставляя меня бесстыдно увлажниться.

Я завожу руки за спину, расстёгивая бюстгальтер, потому что соски почти болезненно натираются об кружево, требуя скорейшего освобождения.

Падаю назад, шире раскидываю колени. Тяну Аслана за шею, зарываясь в короткий ёжик волос на затылке.

Его губы примагничиваются к моим, а язык прорывается внутрь, смешивая дыхание, вкус и слюну в единый гремучий коктейль, от которого я мгновенно пьянею.

Поцелуй жёсткий, глубокий, требовательный. И, самое главное, — взаимный. Мы тянемся друг к другу в одном ритме, будто шесть лет разлуки лишь раззадорили адский, неукротимый голод.

Пальцы сжимают мужской затылок, а бёдра непроизвольно сдвигаются ближе, встречая напряжённое, каменное тело.

Аслан выдыхает мне в губы, его ладони скользят по бокам, по изгибу талии, ложатся на ягодицы. Впиваются, прижимая меня крепче.

Горячо. Слишком горячо.

По вискам градом катится пот.

Я растворяюсь в этом жаре и в этом контакте. В этом диком, рваном темпе.

Аслан чуть отстраняется, позволяя мне сделать судорожный вдох, но не даёт даже секунды на передышку. Его губы тут же опускаются ниже — по щеке, к линии челюсти и шеи.

Я вздрагиваю, когда он прикусывает кожу у ключицы, оставляя после себя след языка, и слабо цепляюсь за его плечи, стараясь удержаться и не потеряться в этом бурном потоке ощущений.

Аслан продолжает двигаться по маршруту. Ладони держат меня за бёдра, а губы уже касаются ложбинки между грудей.

Прежде чем показать магию своим ртом, он едва заметно ведёт носом по коже, заставляя меня затаить дыхание. Это чертовски приятно, потому что мой запах его будоражит. Так же, как меня сводит с ума его…

Я вскидываю взгляд в потолок, замирая.

Идеально. Сладко. Обжигающе. Пальцы жадно впиваются в грудь. Язык дразняще скользит по ареоле, а губы обхватывают сосок, медленно и почти мучительно втягивая его.

— Если что — она не лопнет, — хрипло говорю, — даже если ты сожмёшь чуть сильнее.

Тело выгибается дугой само по себе. Бёдра снова сдвигаются, пытаясь поймать хоть какое-то трение. Даже через ткань брюк, чёрт возьми.

Поцелуи опускаются ниже — порывистые, нетерпеливые, захватывающие дух и оставляющие влажные отпечатки на коже.

Аслан двигается стремительно, прерывисто касаясь губами участка между рёбрами, затем живота.

Он не задерживается — целует пупок, лобок, выше, снова, быстрее, упорнее…

Как будто теряет контроль.

Как будто хочет забрать меня всю. Сразу.

Каждый манёвр кажется свежим и неожиданным, хотя мы знали друг друга до последнего вздоха. Или, может, я просто слишком долго жила