Пирамида. Ленинградский альпинизм в четырех киносценариях - Григорий И. Сидько

неподвижны.

При этом мне кажется возможным, как непосредственному участнику этого прошлого, позволить себе достаточно вольную его трактовку, нарушив реально существовавшие взаимоотношения и создав взаимоотношения новые, но уже обработанные в манере поведения и стиле общения, характерных для людей, о которых идет речь. И за счет этого постараться максимально приблизиться к той атмосфере жизни, которую они сами создали и в которой существовали 10–20 лет назад. Тогда интерес к людям с фотографий и к их жизни будет прямопропорционален интересу к самому фотографическому фильму.

Удасться ли сделать его оригинальным и необычным — уже другой вопрос, но в любом случае это одно из необходимых условий.

Пользуясь музыкальными терминами, этот фотографический фильм — основная тема картины.

Теперь необходимо как-то увязать эту тему с реальной жизнью и со своими внутренними ощущениями.

Тога появилась идея о некоем человеке, внешне не схожем ни с одним из персонажей фотографического фильма. Чтобы тебе легче было его представить, — пусть это будет, например, Сантим.

Наделяем его своими чувствами, окружаем своими воспоминаниями и выпускаем в мир в определенном месте и в определенный час.

Все это могло бы выглядеть, например, вот так:

старая пленка,

найденная на дне

бабушкиного сундука

I

1. Февраль.

Раннее морозное утро. Сильный ветер со снегом.

Пустынный перекресток в центре города. Еще темно, и только снегоуборочные машины, с зажженными фарами, сонно движутся вокруг небольшого островка с несколькими запорошенными снегом деревьями…

В это же время:

Автобусная остановка в открытом поле. Вдалеке громоздятся недостроенные дома и башенные краны.

Укрываясь в продуваемой со всех сторон обледенелой металлической будке, мерзнет около десятка человек. Скрипит раскачивающаяся на ветру табличка с номерами автобусов.

Внезапно появляются быстро приближающиеся в метели огни, завидев которые, ожидающие подаются к обочине. На большой скорости мимо проносится дребезжащий ЛИАЗ, с висящими в полузакрытых дверях пассажирами.

Нырнув под трубопровод, автобус сворачивает и мчится навстречу темнеющим на горизонте кубам многоэтажных зданий и дымящим заводам города…

Город. Конечная остановка.

Преодолевая сугробы, ручеек пассажиров автобуса вливается в непрерывный поток оцепеневших от холода людей, спускающихся в подземный переход, ведущий в метро.

Столпотворение у входа в метро. Эскалаторы работают только на спуск. Открытая платформа метро запружена людьми. Пустые вагоны подошедшего поезда быстро заполняются пассажирами. Нагруженный поезд уносится в тоннель…

Посветлело.

Поток людей движется к проходной фабрики. Спеша заходят последние.

Пауза.

Бежит опаздывающий, скрывается внутри.

Пустынная площадь перед фабрикой. Усыпанная снегом статуя Ленина. Метет поземка.

Раздается протяжный гудок. Начинается утренняя смена.

Вечерние сумерки. Фонари. Метель.

Прохожие снуют мимо полупустых витрин "Гостиного двора",

мимо подернутых морозом окон "Елисеевского",

мимо длинной очереди в магазин "Водка. Крепкие напитки",

мимо курящих на подоконниках "Сайгона" длинноволосых молодых людей,

мимо афиш кинокартины "Экипаж" и стендов газеты "Правда",

мимо темного фасада Казанского собора,

мимо покрытой инеем решетки Летнего сада…

Телевизор "Темп" и небольшой кусочек домашней обстановки вокруг него.

На экране заканчивается пластилиновым мультфильмом передача "Спокойной ночи, малыши!":

"Спят усталые игрушки, книжки спят.

Одеяла и подушки ждут ребят.

Даже сказка спать ложится,

Чтобы ночью нам присниться.

Ты ей пожелай: "Баю-бай"…

2. Март.

Серое утро. Холодный дождь.

Пустынный перекресток. Ранние грузовые машины огибают островок с деревьями…

Автобусная остановка.

Под крышей будки несколько человек прячутся от дождя. Мокнут едва различимые в пелене воды новостройки. Вокруг непролазная грязь, в лужах свалены бетонные трубы, на дороге вода с перешейками из черного снега.

Натянув на голову воротник куртки, из-под навеса выскакивает мужчина, смотрит на дорогу. Ничего не увидев, ныряет обратно в укрытие.

Наконец, из-за поворота показывается автобус. Бросив убежище, накрываясь капюшонами и полиэтиленовыми сумками, все кидаются вперед и теснятся у самого края дороги.

Обдав ожидающих грязью, заполненный до отказа автобус, подпрыгивая на ухабах, пролетает мимо.

Миновав трубопровод, он устремляется навстречу домам и заводам города…

Кольцо. Пассажиры автобуса спрыгивают в лужу и присоединяются к потоку людей, льющемуся в подземный переход.

Давка у входа в метро. Эскалаторы. Заполненная людьми платформа. Пустые вагоны набиваются пассажирами. Поезд скрывается в тоннеле.

Сильный дождь.

Поток людей спешит к стеклобетонному зданию НИИ.

Бежит, прыгая через лужи, опаздывающий.

Пустой переулок перед зданием НИИ. Пузыри на лужах…

Вечер. Ливень. Зонтики.

Прохожие торопливо идут мимо манекенов "Дома мод", одетых в синие рабочие блузы и каски,

мимо очередей в магазины "Север","Мечта" и "Восточные сладости",

мимо угрюмых швейцаров в дверях ресторана "Метрополь",

мимо намокших афиш Кобзона и "Мюзик-Холла",

мимо спрятавшихся в нишах метро продавцов мимоз и тюльпанов,

мимо заливаемых дождем всадников и коней Клодта,

мимо гигантских ступней Атлантов…

Экран телевизора "Темп":

"В сказке можно оказаться на Луне.

И по радуге промчаться на коне.

Со слоненком подружиться,

И поймать перо Жар-птицы.

Ты ей пожелай: "Баю-бай"…

3. Апрель.

Пасмурное туманное утро.

Первые машины движутся по пустынному перекрестку с деревьями в центре…

Автобусная остановка.

Несколько человек стоят у края сухой бугристой дороги. Из-за угла выруливает битком набитый автобус, сходу проскакивает остановку, но метров через 30 слегка притормаживает. Из задней его двери, яростными размашистыми движениями, кто-то пытается выбраться наружу, но не успев даже показаться, тут же заталкивается подбежавшими от остановки пассажирами, первые из которых успевают повиснуть в дверях уже набирающего ход автобуса, который, въехав под трубопровод, несется в сторону неясных туманных очертаний города…

Конечная остановка. Подземный переход. Вход в метро. Переполненная платформа. Вагоны. Поезд исчезает в тоннеле…

Дом культуры. Сотрудники спешат на работу. Бежит опаздывающий. Сырой туман в сквере.

Серый вечер.

Пешеходы идут мимо очереди за пирожками,

за мороженым,

за квасом,

за пивом,

в сберкассу,

мимо цирка с афишами Кио,

мимо "Авроры"

мимо "Медного всадника"…

Телевизор "Темп":

"Баю-бай, должны все люди ночью спать.

Баю-баю, завтра будет день опять.

За день мы устали очень,

Скажем всем: "Спокойной ночи!"

Глазки закрывай, баю-бай"…

4. Май.

Яркое солнечное утро.

Перекресток с деревьями. На столбах — праздничные флажки, на стене одного из домов — огромный портрет Маркса. Поперек улицы протянуты гирлянды лампочек, лозунги и транспаранты.

Через ветви деревьев в центре перекрестка видно, как из-за поворота показываются два милицейских УАЗа с включенными мигалками. Покашливая в громкоговорители, они уверенно движутся бок о бок сразу по