Леди с дурной репутацией - Тереза Ромейн

— Возможно, грабитель.

Джордж так грохнул ладонью по столу, что бумаги взлетели в воздух, а потом в беспорядке разлетелись по кабинету.

— Это не так! Все случаи связаны между собой! Почему ты не можешь признать правду?

— Потому что я не знаю, что с этим делать! — рявкнул герцог, оттолкнулся от стола с креслом и врезался в картину с картежниками, отчего та закачалась.

Две собачьи головы поднялись, оскалились, но герцог приказал им успокоиться, а затем более тихим голосом добавил, обращаясь к Джорджу:

— Если это заговор, то в нем участвуют люди, с которыми я знаком всю жизнь, и я не знаю, как рассказать об этом или как остановить их.

— Мисс Бентон знает.

— Если бы знала, то уже покончила бы с этим.

— Она уже была на верном пути, — заметил Джордж.

Он не сомневался, что Кассандра не оставит дело незаконченным, а значит, не сможет — действительно не сможет! — бросить его и уйти из Ардмор-хауса. Он верил в ее упорство больше, чем в чувства к нему.

Лишь на миг эмоции отразились у него на лице, но взгляд отца тут же стал острым.

— Ты влюблен в эту леди, я прав?

— Ты назвал ее леди? Это дело времени.

— Я никогда не видел необходимости в ее присутствии в моем доме, — проворчал герцог.

— Она тоже, знаешь ли.

— Но я не услышал ответа, — Ардмор придвинулся ближе, еще ближе. Герцог никогда не улыбался, но вид у него сейчас был такой, словно он вот-вот сделает это. — Ты влюблен в Кассандру Бентон?

Влюблен? Да, если так называется ощущение необходимости быть с ней и невозможности быть без нее. Он не хотел даже вспоминать, каким был до встречи с ней и как ему удалось выдержать это.

Она сделала так, что ему захотелось измениться, и он изменился. Если они больше никогда не увидятся, он не перестанет скучать по ней.

Глупо с его стороны было не понять этого раньше. Но для него это было чем-то новым, и, закутавшись в это чувство, он действительно не понимал до конца, что это такое.

— Да, — тихо сказал Джордж. — Я люблю ее.

— И что ты собираешься предпринять?

Вскинув бровь, Джордж жестом указал на стол, заваленный бумагами:

— В самом деле? Ты собираешься прочитать мне лекцию о том, как вести дела?

Ардмор поднялся, потом, шаркая, обошел свой стол:

— Наследники создают проблем больше, чем они того стоят.

Мгновения их семейного общения истекли.

— Действительно. Просто стыд, что им хочется унаследовать что-то ценное, не так ли?

Обещания улыбки как не было.

— Прочь руки от моего кошелька.

— Я говорю не про деньги, а про ценности, — Джордж тщательно подбирал слова, хотя сам не вполне понимал, что имел в виду. Идея не давала ему покоя. — Впрочем, может, это одно и то же.

Герцог выглядел старым и усталым, как те, кто прожигает жизнь за карточным столом на протяжении сорока лет, думая при этом, что расплата не наступит, или о том, что это их не коснется.

— А может, и не одно и то же.

Это была оливковая ветвь, белый флаг, голубь мира. Джордж схватился за это:

— Отец, можешь мне доверять. Позволь тебе помочь.

Герцог посмотрел на стопки нераспечатанной корреспонденции, неоплаченных счетов.

— Не могу себе этого позволить. Не могу воспользоваться шансом. Здесь так много всего, и если ты…

Он замолчал. Джордж понял его, или ему показалось, что понял. Каждый день приносил с собой новую волну обязательств и расходов, и однажды она поглотит герцога, и тогда он не сможет самостоятельно выкарабкаться.

— Отец, ты никогда не давал мне возможности проявить себя, но теперь я смогу помочь тебе.

Герцог вытащил часы:

— Сейчас у меня нет времени учить тебя чему-то: нужно вывести собак во двор, а потом — встреча.

— В игровом притоне?

Ардмор застыл.

— Не твое дело — обсуждать мои действия.

— Что означает «да», — вздохнул Джордж.

— Это единственное место, где мне спокойно, — проворчал герцог. — Единственное место, где все мне нравится.

Если бы Джордж мог пошевелить правой рукой, то сжал бы виски.

— Место, где кто-то фактически залезает в твой кошелек — вот что тебе нравится.

Взмахнув рукой, герцог разбросал бумаги, выплеснул на них чернила и скинул все на пол. Гог и Магог вскочили и зашлись лаем.

— Это единственное время, когда я избавляюсь от всего этого! — задыхаясь, он уставился на лежавшие грудой на полу письма и письменные принадлежности. — Это единственное время, когда я могу побыть самим собой, а не Ардмором!

— Если ты не чувствуешь себя Ардмором после стольких лет, тогда нет ничего удивительного, что тебе хочется сбежать от всего этого, — тихо сказал Джордж.

— Я и не собирался становиться герцогом. Меня для этого не растили. Но старший брат подхватил инфекцию и… Вот так вот! Мой отец был законченным эгоистом. Вместо того чтобы заниматься делами герцогства, гонялся за юбками — нанимал хорошеньких служанок, хорошеньких экономок, — герцог поддал ногой кипу бумаг на полу. — Так что я пошел по его стопам.

— Я понял, что перед тобой в качестве примера не было того, кто мог бы делать то, что утверждал на словах, и не меньше, брать на себя то, что должно, и не больше.

— У тебя такого примера тоже не было, — заметил Ардмор, разглядывая замусоренный пол с потерянным выражением лица.

Его дед искал забвения в женщинах, отец — в картах. Раньше Джордж шутил, что ему нужен какой-то собственный недостаток, порок, который будет доминировать над его жизнью, — теперь ему это не казалось смешным.

— Тогда иди, — сказал он отцу. — Я все уберу.

— Для этого есть слуги, — отрезал Ардмор. — Знай свое место.

— Я знаю. Вот оно. Должно быть им.

Голубые глаза натолкнулись на взгляд таких же голубых глаз. Джордж выдержал взгляд отца. Наконец с характерным ворчанием и согласным кивком герцог отвернулся и скомандовал собакам:

— Идем!

Бухая сапогами и цокая когтями по полу, они покинули кабинет.

Тогда Джордж взялся за дело: присев на корточки, принялся разбирать сваленные в кучу письма. Большинство из них не были даже распечатаны.

Герцог напоминал человека, оказавшегося в лодчонке посреди океана. Каждый день приносил новую волну, его заливало водой, он уже почти утонул, но боялся отпустить руль, потому что рука, протянутая за помощью, повиснет в пустоте.

Джордж мог бы оказать ему такую помощь, даже не ожидая, пока он ее попросит.

Оказалось довольно легко найти самые последние письма от управляющего из Беркшира, от старого смотрителя охотничьего домика в Шотландии и из малого поместья в Нортумберленде. Ему