Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии - Николай Кузьмин

Про этот переход через хребет Гиндукуш и все, что с ним связано, я всегда вспоминаю, глядя на маленький круглый знак «Альпинист СССР», который я получил через несколько месяцев вместе со всеми, кто участвовал в этом походе. Храню его вместе с орденами и медалями, и для меня он дорог не меньше, чем они.

Закончился этот трудный горный рейд. Казалось, главные трудности позади. Но, как я уже раньше говорил: жизнь – тельняшка. И пришел опять черед для черной полосы.

Эта история за 25 лет обросла различными слухами и версиями. Это происходит всегда, когда отсутствует нормальная информация о событии.

Афганская война тем и знаменательна. В отличие от Великой Отечественной войны, где все средства массовой информации широко пропагандировали подвиги людей на фронте, здесь все безмолствовало.

Официальная версия гласила: ОКСВА призвана помогать афганскому народу в строительстве социализма в стране – и точка!

Значит пресса, радио, телевидение должны отражать этот процесс, так как реального противодействия ему нет. А мелкие стычки с несознательными гражданами Афганистана – не в счет.

Даже на памятниках погибшим нашим солдатам и офицерам не разрешалось упоминать об Афганистане. Вот где верх цинизма! И чему тут удивляться, когда парни, прибывшие с настоящей и кровопролитной войны, не встречали понимания в нашем обществе. «Я вас в Афганистан не посылал!» – вот характерный лозунг времен так называемой «перестройки».

В очерке «Две трагедии 783 отдельного разведывательного батальона» я уже рассказал о двух кровавых событиях, оставшихся в те годы незамеченными.

Так и в этом случае. Просматривая Интернет, я нашел отголоски события, произошедшего 3 мая 1984 года, в котором я участвовал и все знаю как очевидец.

Привожу тексты из сети Интернет:

«…Елена, родная сестра разведчика, рядового Андрея Подкорытова, одного из погибших в этом бою, через восемь лет полностью восстановит картину боя в Панджшерском ущелье. Родные вновь переживут драматическую и страшную минуту, когда их Андрюша, спасая раненого, упадет на афганскую землю. Пуля душмана оборвет жизнь высокого красивого парня – настоящего русского богатыря. Тяжело об этом знать. Но еще тяжелее – не знать, не ведать, что думал, чем жил на афганской войне, как встретил свой последний час их самый дорогой человек. «Осознание того, что мы, родные Андрея, ничего не знаем о его последнем дне жизни, обстоятельствах гибели, жгло и не давало покоя, – рассказывает Лена. – В 1990 году я опубликовала заметку в газете «Аргументы и факты», где обратилась к бывшим военнослужащим 783-го отдельного разведывательного батальона с просьбой рассказать о том бое в Панджшере. Пошли письма, и постепенно выстроилась вся цепочка событий, произошедших 3 мая 1984 года…»

«Кто знает, как могло все повернуться, если бы не предательство начальника разведки 149-го мотострелкового полка, дислоцировавшегося в Кундузе. Война – часто цепь роковых случайностей. Офицер в момент внезапно возникшего конфликта застрелил мэра Кундуза и, забрав с собой двух солдат, ушел к моджахедам. Разведбат, выдвинувшийся было в район Файзабада на уничтожение крупной банды, был брошен на задержание изменника. Однако поиск войсковых разведчиков ничего не дал. А 19 апреля 1984 года началась очередная Панджшерская операция против вооруженных формирований Ахмад Шаха Масуда, прервавшая перемирие в этом мятежном районе».

«…Наше подразделение получило приказ прочесать ущелье Арзу, что в районе Панджшера. День был хмурый, с утра сгустился туман, – рассказывал в своем письме Юрий Щетинин из Борисоглебска. – Мы вошли в ущелье и продвинулись километров на шесть. Вокруг все было тихо, никаких признаков войны. Рота остановилась возле дома в саду, на отдых. Расставив посты, начали готовить обед, шутили, смеялись. Потом по рации был получен приказ – возвращаться назад. В цепочку по одному пошли в обратном направлении. Через триста метров по нам вдруг открыли огонь. Завязался бой. Мы поняли, что попали в засаду. Это страшно вспоминать. Стреляли отовсюду. Просто-напросто они нас расстреливали в упор. Не знаю, как я и мои товарищи остались только живы. Я видел, как Андрей и Коля Каштуев тащили раненого Колю Самолюка. Огонь с каждой минутой усиливался. Вскоре пуля попала в голову Андрея. Тут же был убит и Коля Каштуев…»

«…Наша рота осталась идти в замыкании: мы должны были прикрывать отход основной группы, – добавляет подробности боя в своем письме Николай Наскалов из г. Хмельницкого. – Вдруг начался обстрел, а мы как раз были на открытом месте. Андрей погиб самым первым. Он не мучился, его смерть была мгновенной. Мы сразу отнесли его под огнем к ручью, где было небольшое углубление. Мы все там находились и прятали убитых и раненых. Отстреливались до темноты. Наши первая и вторая роты нам не могли помочь, настолько был плотный огонь. Попытаться это сделать стало бы напрасной гибелью людей. Помощь подоспела, когда уже стемнело. Мы начали продвигаться с ранеными и убитыми к «броне». Я нес убитого сержанта Чертенкова, а Андрюшу несли солдаты из 149-го полка. Наутро оказалось, что ночью умер тяжело раненый наш командир старший лейтенант Олег Антоненко – в день своего рождения. Ваш и наш Андрей за чужие спины не прятался, он был настоящим мужчиной».

«Когда начался обстрел 1-й роты, наша 3-я вернулась на выручку, – писал Елене Сергей Хомяков из Воронежа. – То, что произошло, было похоже больше на кровавый кошмар. Душманы навалились на нас с двух сторон. Офицеру-артнаводчику замполит роты приказал вызвать огонь артиллерии на наш квадрат. Я думаю, что это и спасло нас, оставшихся в живых. К нам на помощь подошел батальон мотострелкового полка. Всю ночь мы несли убитых и раненых на себе».

«У нас патроны почти кончились, и было видно, как душманы смеясь, достреливали Самолюка, до которого нельзя было добраться», – добавлял горькую картину Олег Ширшов.

Владимир Синица из Донецка написал родным рядового Подкорытова: «Я уже потом узнал, что ребята решили стоять до последнего. Куда-то бежать у Андрея и мысли не было. Пули во всех убитых и раненых входили спереди. Ни Андрей, никто другой за спины товарищей не прятался».

3 мая 1984 года 783-й отдельный разведывательный батальон потерял 13 человек – 3 офицера и 10 солдат. «Батальон попал в засаду, устроенную душманами, и потому были большие потери. Я летел на самолете, который доставлял гробы с телами наших ребят в Советский Союз. Своего друга Олега Антоненко похоронил на его родине в Киеве. С тех пор солдаты и офицеры батальона 9 мая собираются на могиле офицера, и потом идут к его маме, – написал Подкорытовым старший лейтенант Юрий Калинин, – я могу вам точно сказать, что у нас за время моей службы с апреля 1982 по июнь 1984 годов не было ни одного солдата, попавшего в плен». Последняя фраза в письме офицера не случайна. Было и такое послание сестре Андрея, в котором утверждалось, что он жив и ныне живет в Канаде. Недоразумение рассеялось, когда Елена выслала фотографию Андрюши».