Капитали$т: Часть 4. 1990 - Деметрио Росси

Большинство присутствующих, кроме Гусара и нескольких его ближайших друзей, предложение Немца поддержали, и мы покинули банкетный зал… Я бы сказал — покинули торжественно.

— И чего теперь будет? — спросил меня Серега, когда мы вышли на улицу.

— Разберутся, — ответил я. — Теперь уже разберутся без нас…

— А здорово этот Немец наблатыкался! — восхитился Матвей. — Всех перебазарил! Вот это рысь! Че, он теперь вместо Гусара будет?

Я усмехнулся. Если Немец действительно займет место Гусара в криминальном мире, то это означало, что Николай Николаевич получает почти ничем не ограниченное влияние на всю теневую экономику города. И вчистую переигрывает своих оппонентов из аппарата МВД. Действительно хорошая работа, и все чужими руками!

— Поехали, — сказал я Боре, который скучал за рулем «Волги». — Домой, Боря, день был тяжелый.

— Но теперь-то все нормально? — спросил Боря с подозрением.

— Больше нас по подъездам стрелять не должны, — устало сказал я. — Хотя, черт его знает, на самом деле…

— Я вас все же до квартиры провожу. — Боря был осторожен и настойчив.

— Проводи, Боря, проводи… — согласился я.

И мы уехали в сгустившиеся сумерки.

Для Гусара все закончилось не лучшим образом, но в то же время — не так плохо, как могло бы. Немец, которого поддержало большинство блатных, предъявил Гусару растрату общей кассы и невнимание к нуждам осужденных и подследственных, содержавшихся к городской тюрьме. Гусара жестоко избили прямо в банкетном зале, сломали нос, несколько ребер, пробили голову, так что из банкетного зала он поехал прямиком в травматологию. Впрочем, все могло закончиться для него сильно хуже, если бы его нашли бизнес-партнеры убитых грузин… Отлежавшись в травматологии и слегка подлечившись, он пропал из города. По слухам, отправился куда-то на север к старым лагерным друзьям.

Оказавшееся вакантным место занял, конечно же, Немец. С одной стороны для нас это было неплохо… Но только с одной стороны. «Этот хрен опаснее Гусара», — сказал Матвей, традиционно недолюбливающий профессиональных уголовников, пусть даже союзных нам. И я в этом вопросе был с ним полностью согласен. Вспоминался мне прочитанный когда-то давно фантастический рассказ. В нем ученые придумали специального робота, который фиксировал намерения убийц и предотвращал убийства, но в один прекрасный день вышел из-под контроля и сам начал убивать. Ученые пришли в ужас и придумали против этого робота другого робота, более совершенного, который тоже вышел из-под контроля… Удовлетворения этой победой у меня не было, была какая-то опустошенность и апатия… Впрочем, события опять понеслись вскачь, так что, апатия моя длилась совсем недолго.

На Григория Степановича Бубенцова произошедшие события произвели неизгладимое впечатление. Григорий Степанович основательно и серьезно впал в запой. Вплоть до белой горячки — ловил чертиков на своем рабочем столе и прятался в подсобку от убийц, причем, все это произошло настолько быстро, что кое-кто считал этот запой симуляцией. Сокрушенные домочадцы отправили его на лечение, впрочем, не в ЛТП, но в приличную клинику, в отдельную палату с хорошим обращением, благо, финансы позволяли. Однако исполнять обязанности директора Григорий Степанович в таком состоянии не мог. Было решено, что сразу после выхода с больничного, Григорий Степанович пишет заявление об уходе. По состоянию здоровья. Этот вариант хоть и был совершенно предсказуемым, но все же напрягал нас — на горизонте маячила совершенно неизвестная фигура нового директора завода. И как с ним сложатся отношения, тоже никто не знал… Тем более, что на назначение мог повлиять и обком, с которым у нас тоже было не все гладко.

Новому директору нас представил зам Григория Степановича, который на время междувластия исполнял его обязанности. Судьбоносная встреча прошла в кафе «Мороженное».

— Чего это за деятель? — спросил меня Валерик, когда мы ехали на встречу.

— А кстати, комсомолец! — засмеялся я.

— Да ладно! — Валерик не мог скрыть своего разочарования. — Да неужели опять комсомолец? Мало нам было банка⁈

— Все не можешь Сашу Орловского забыть? — подколол я компаньона. — Где он сейчас, кстати, интересно было бы узнать…

— Да какая разница⁈ Столько проблем из-за него вылезло! И вот опять комсомолец! — негодовал Валерик. — Откуда?

— Вроде бы, наш, местный. Из горкома комсомола какой-то деятель. Сейчас познакомимся.

Валерик шепотом матерился. Новый директор уже заранее ему не нравился…

Впрочем, будущий директор оказался парнем коммуникабельным, дружелюбным и улыбчивым. Во всяком случае, такое первое впечатление он на меня произвел.

— Никита Сергеевич! — представился он и тут же добавил: — Да, в честь Хрущева. Отец в нем души не чаял. А фамилия моя Шубин. Но для товарищей можно просто Никита.

— Назначение Никиты Сергеевича это практически свершившийся факт, — объявил нам заместитль директора. — Рекомендации у него отличные, на уровне министерства все согласованно, так что…

— Поздравляю, — кивнул я.

— Пока еще не с чем, — рассмеялся Шубин. — Вот когда официально вступлю… К слову, с тяжелым сердцем вступаю в эту должность… — Будущий директор вздохнул.

— Отчего же? — спросил я.

— Да наслышан я о делах на водочном, — покачал головой Шубин. — Там у вас просто Чикаго какое-то. Машины горят, людей в багажниках возят. А кое-кого и вовсе… Просто староват я уже для комсомольской работы. А тут такое предложение. Вот я сдуру и согласился, а когда узнал, что к чему…

— Я, ребята, пойду, наверное… — встревоженно сказал заместитель директора, который не любил подобных разговоров. — Вы уж теперь сами до всего договоритесь.

Зам был милостиво отпущен восвояси, и разговор продолжился.

— Ну а как ты хотел? — спросил будущего директора Серега. — Бабки на заводе большие крутятся. Продукция левая цистернами мимо кассы. Желающих поживиться много, вот мы и отбиваемся помаленьку.

— Помаленьку… — покачал головой Шубин. — Вы же кооператив «Астра», верно? Я о вас слышал кое-что.

— Надеюсь, только хорошее, — спросил я вкрадчиво.

— Разное, — уклончиво ответил Шубин. — Расскажите, какой у вас интерес на заводе.

— А чего, тебе разве исполняющий обязанности не рассказал? — спросил Валерик.

Шубин развел руками.

— Только в самых общих чертах. Он вообще какой-то очень робкий. А мне бы хотелось из первых рук.

— Ничего сложного, — сказал я. — Завод же водочный? Водочный. Вот нас и интересует водка. Мы привозим зерно,