Король призраков - Джульетт Кросс

её за талию, продолжая наслаждаться теплом её тела под шерстяным одеялом, которое, к счастью, я захватил с собой на Дракмира.

Наконец открылись её глаза, блеснув голубым светом, что до сих пор исходил от углей. Я должен был бы дать ей время прийти в себя после того, что мы пережили, позволить ей немного собраться с мыслями, но я был слишком жаден к её мыслям. Всё это время, пока она отдыхала, я не переставал думать о ней, а шторм давно миновал.

— Что ты искала у водопада Драгул? — спросил я.

Она быстро моргнула, повернувшись, чтобы взглянуть на меня. Она не пыталась отстраниться, и я был благодарен за это.

Она провела пальцами через завесу моих чёрных волос, которые спадали на её грудь.

— Я искала текст. Тот, что отмечен прикосновением богов.

Я нахмурился:

— Как ты узнала, что он там? И для чего он нужен?

Её рука скользнула к моей груди, исчерченной рунами, выгравированными моими богами. Я не смог сдержать глухой стон от её нежного прикосновения. Её губы слегка изогнулись в полуулыбке, пока она продолжала исследовать мою кожу, а я всеми силами старался удержать нить разговора.

— Когда я приходила сюда раньше… — Её взгляд поднялся, и в нём застыли серьёзность и важность того, что она собиралась рассказать. Мои чувства тут же обострились. — Я пыталась найти текст, о котором предсказала наша оракул. Она говорила, что он может быть там, и я была уверена, что он поможет в борьбе с чумой.

— Ты искала лекарство для своего отца? — Вдруг всё сложилось в единую картину. Это объясняло, чем она была готова рискнуть тогда, много лет назад.

— На самом деле мой отец тогда ещё не болел. Но страдало так много наших людей… — Она тяжело вздохнула, её дыхание ласково коснулось моей обнажённой кожи, вновь напоминая мне о её близости. — А теперь он умирает от этой болезни.

— Оракул Иссоса сказала, что текст здесь, так близко к Силвантису?

Она кивнула:

— Я могу показать.

— Как?

Её озорная улыбка вернулась:

— Я принесла книгу с собой. Надеялась, что смогу ещё раз попытаться найти его, раз я так близко. Может быть, боги хотят, чтобы я его обнаружила.

— Послав тебя ко мне?

Она опустила свои фиалковые глаза, избегая моего взгляда. Я коснулся её подбородка, мягко поднимая её лицо к себе. Наконец она снова посмотрела на меня.

— Боги действительно послали тебя ко мне, — твёрдо сказал я. — Викс не позволил бы тебе выжить после купания в Нäкт Ликензеле, если бы это было не так.

В её взгляде вспыхнул огонь:

— А что, если бы я погибла? Что, если бы ты ошибся?

— Ты верила, что умрёшь?

Она колебалась, а потом призналась:

— Нет.

— И я тоже. Я боялся, это правда. Но с первого момента, как я увидел твои крылья в тронном зале, когда ты противостояла моему отцу, я знал. — Я усмехнулся, вспоминая. — Хотя, думаю, даже раньше. Когда я увидел тебя в темнице, опущенную на том крюке…

Она вздрогнула, и я замолчал, сильнее прижимая её к себе и проводя рукой вдоль её спины. Она прислонилась лбом к моей груди, её тонкая рука скользнула к моей талии.

— Прости. Я не хотел напоминать об этом дне.

Молчание тянулось, и я начал думать, что причинил ей боль воспоминанием. Но её ответ сбил меня с толку.

— Когда я вернулась домой, я была в ужасе от того, чем рисковала, от того, что потеряла. Я до сих пор оплакиваю магию, что была у меня, и мои белые крылья. Но я всегда чувствовала, что в этом есть смысл. Что это не напрасно. И ты прав. — Она вновь подняла на меня взгляд. — Мне предназначено стоять рядом с тобой. Может быть, чтобы найти лекарство от этой чумы. Или для чего-то большего. Но я знаю до глубины костей, что я нахожусь там, где меня хотят видеть боги. Это кажется странным: принцесса Иссоса и король-призрак. — Она коротко рассмеялась. — Но я знаю, что это правда.

Рык сорвался с моих губ, когда я склонился к её губам:

— Это правда. Это правильно.

Потом что-то привлекло моё внимание, когда её рука скользнула вниз по моему предплечью.

— Уна. — Я взял её за руку и поднял её запястье ближе, чтобы рассмотреть демоническую руну, выгравированную на её коже. В груди разлилось тепло, в то время как сердце забилось быстрее от осознания. — Это появилось в ночь Сервиума. — Я знал это без сомнений.

— Она есть и на другом запястье. — Она повернулась на спину и показала мне. — Что это значит?

— Хава не сказала тебе?

— Она не знала. А я не хотела спрашивать у тебя.

Я знал, почему. Я был дураком, игнорируя её и пренебрегая ею. И больше никогда не повторю этой ошибки.

— Это ещё один знак, метка Викса.

— Я знаю, — сказала она уверенно, с лёгкой досадой, что заставило мои губы дёрнуться в улыбке. — Но что значит этот знак?

— Руны сложны, иногда они имеют несколько значений. И они по своей природе отражают того, кто их использует.

Я провёл большим пальцем по чёрной линии с изогнутым кончиком, похожей на ленту, и заметил, как она вздрогнула от моего прикосновения.

— Это символ очага и дома.

Я внимательно наблюдал за её лицом, видя, как она задумчиво смотрит на метку на своём запястье.

— Это тебя огорчает?

— Конечно, нет.

— Боги решили, что ты дома здесь, в Силвантисе. — Я не стал добавлять, что для неё это место когда-то было её кошмаром. Может, всё ещё остаётся. — Со мной.

Она взглянула на меня, и в её глазах вспыхнуло пламя:

— Это может также значить, что я твой очаг, твой дом. И ты принадлежишь мне.

Её смелость разожгла моё желание. Я не был готов покидать этот тихий рай, который мы создали вместе.

— О, Уна, — пробормотал я, касаясь губами тонкой кожи её запястья. Её пульс участился под моими губами. — В этом не может быть сомнений.

Я поцеловал её ее долгим и глубоким поцелуем, пока воздух не наполнился её ароматом, а я не смог сдержаться, вновь оказавшись внутри неё. Мы двигались медленно, нежно, а я наблюдал за её улыбкой и изогнутыми бровями, пока она не нашла удовлетворение.

Когда мы насытились во второй раз, я остался в ней, склонившись над ней, вдыхая её воздух и не желая возвращаться во дворец, хотя знал, что это неизбежно.

Её лицо отражало мои чувства. Затем она сказала:

— Почему бы нам просто не остаться здесь? — Она провела