Король призраков - Джульетт Кросс

лицо человека, который украл часть моей души в ту ночь, когда вынес меня, истекающую кровью и напуганную, из темницы Нект Мира. Он также был королем, который требовал от меня покорности во всем, чтобы спасти мой народ.

Как могло мое сердце тосковать одновременно по тирану Нортгалла и по юному принцу, который спас меня? Возможно, потому, что его власть не была надо мней варварским кнутом. Это было соблазнительное обещание защиты и преданности, такое же твердое и нерушимое, как обсидиановые стены Виксет Крона. Он был моей крепостью, и я хотела получить его обещание, что так будет всегда.

— Поклянись мне, — прошептала я ему в губы, а затем облизала его нижнюю губу.

Его рука, лежащая на моем плече, скользнула к моему горлу, когда он поднялся на колени и стал медленно и глубоко входить в меня. Он нежно, но крепко сжал мое горло, прижимаясь ко мне кубами.

— Клянусь самим Виксом, у меня будет только одна женщина — моя Мизра. Пока я дышу, будешь только ты. — Он крепче прижал меня к себе, закрыв глаза и прошептал: —Только ты.

Это было все, что мне нужно было услышать, чтобы провалиться глубже, в его объятия. Неважно, что в его клятве не было ни слов о любви, ни красивых лунных обещаний, мне этого было достаточно. Более того, этого было достаточно для моего сердца, потому что я чувствовала, как оно бьется все быстрее и сильнее для него, принадлежащее только ему.

Подчинение моего сердца и души Голлаю Вербейну было правильным и верным, как звезды.

— Да, — пробормотала я, покачивая бедрами в ритме с его бедрами.

Он застонал и начал входить и выходить более глубокими толчками, его губы скользнули к моему плечу. — Да, — согласился он. — Ты моя. — Затем он вонзил свои клыки в мою кожу.

Я дернулась от внезапной боли, которая каким-то образом переросла в еще более сильное наслаждение, мое влагалище сжало его член, когда он вошел еще глубже. Я запустила руку в его волосы и нащупала рог, удерживаясь за него, пока он брал меня так, как должен был — как спутницу, а не как шлюху.

Он резко и глубоко вошел в меня, одной рукой пробираясь к клитору. После лизнул укус, а затем провел губами по моему уху. — Ты чертовски красива, Уна. — Он стал долбить меня сильнее, все еще удерживая в вертикальном положении в своей крепкой хватке, его тело обвилось вокруг меня. — Ты, — он сделал паузу, его член набух внутри меня, — все.

Затем он застонал и глубоко вошел в меня, выпуская семя. Пульсация его члена во мне и его внимательные пальцы привели меня ко второму оргазму.

— Да, моя Мизра. Кончи на члене своего короля.

Я не очень-то гордилась тем, что мое тело всегда хотело повиноваться Голлу. Но в тот момент, когда я кончила по его приказу, мой разум погрузился в пьянящее забвение.

Он прорычал мне в ухо, сжимая мое горло и двигая членом глубоко проникая в меня, продолжая наполнять меня своим семенем. Мое тело приветствовало это, приветствовало его. Его доминирование. Его агрессию. Всего его.

Не знаю точно, через сколько времени, поскольку я потеряла себя в чувстве экстаза, он мягко положил меня на мех и вышел. Я так устала, меня одолевала тревога и эмоции этого дня — последних недель, если быть честной. Мои глаза закрылись, а раскаты грома все отдалялись.

Я почувствовала, как он обнял меня и накрыл нас каким-то одеялом. Он притянул меня ближе к изгибу своего тела, приподняв мою голову, чтобы она легла на его руку. Я тоскливо вздохнула, и мои мысли уже уплыли в сон.

— Спи, Уна, — тихо прошептал он, прижимая меня к себе.

Его теплое тело, обнимающее меня, шум далекой бури и ощущение безопасности погрузили меня в сон.

ГЛАВА 26

ГОЛЛ

Я не мог заснуть. Я не мог. Впервые с того момента, как я вырвался из темницы моего отца, с того момента, как убил его и занял его трон, с того момента, как защищал свой народ и сражался с лунными фейри, я наконец-то держал в руках то, о чём так долго мечтал.

Нет. Я не мог позволить себе заснуть, поглощённый этим глубоким чувством, что наполняло мой разум и душу. Я не хотел упустить ни единого мгновения, погрузившись в сны, которые не могли сравниться с реальностью. Я не помнил, чтобы когда-либо испытывал нечто подобное. Совершенное, нерушимое счастье.

Я чувствовал себя триумфатором, довольным своими достижениями — после того как я тайно собрал союзников и убил отца, чтобы занять его трон. Но никогда такого. Никогда не было такой необузданной радости.

Я смотрел на неё, такую прекрасную и спокойную, блаженно спящую в моих объятиях. Я нахмурился, заметив след от укуса на её плече. Я не мог сдержаться, хотя знал, что это причинит ей боль. Она, вероятно, считает меня монстром. Я извинюсь потом, но я не жалею. Я хотел, чтобы все увидели, что я пометил её как подобает настоящей Мизре. Теперь не будет сомнений в том, что принцесса Иссоса — действительно моя Мизра.

Не должно было быть никаких сомнений после Сервиума, но я видел косые взгляды от придворных, слышал шепот о том, что я не заходил в её спальню, что всё это — лишь формальная договорённость по политическим причинам и не более того.

Теперь на ней мой укус, а вскоре в ней будет и плод моей крови. Но всё это не приносило мне такого удовлетворения, как то, что происходило здесь и сейчас. Мы, вдвоём. Наедине.

Она вздохнула и что-то пробормотала во сне. Я улыбнулся. Когда она просыпалась, она была самой грозной женщиной, которую я знал. Во сне же она казалась такой хрупкой и милой, как драгоценное сокровище, которое я хотел бы защищать и хранить только для себя.

Скоро нам придётся вернуться во дворец. Сорин и Кеффа, вероятно, уже осматривают периметр, ищут нас. Они знали, что я не останусь в шторм, особенно не с Уной. Но я не хотел ещё встречаться с миром. Я потянул её к себе, наслаждаясь её мягким и тёплым телом.

Мой взгляд остановился на маленьком столике, который я соорудил для примитивной готовки, когда приходил сюда. Я задумался, есть ли у меня ещё запасы в сумке, оставленной на Дракмире. Наверняка там не было ничего, что могло бы сгодиться для завтрака моей спутницы.

Сын Викса. Моя спутница. Я обнял