Русская басня - Николай Леонидович Степанов

был: «Что мне ум? Была бы лишь сыта».

В.А. Жуковский

СТАРЫЙ КОТ И МОЛОДОЙ МЫШОНОК

                 Один неопытный Мышонок

     У старого Кота под лапою пищал,

И так его, в слезах, на жалость преклонял:

«Помилуй, дедушка! Ведь я еще ребенок!

     Как можно крошечке такой, как я,

     Твоим домашним быть в отягощенье?

     Твоя хозяюшка и вся ее семья

Придут ли от меня, малютки, в разоренье?

И в чем же мой обед? Зерно, а много два!

          Орех мне — на неделю!

     К тому ж теперь я худ! Едва-едва

Могу дышать! Вчера оставил лишь постелю;

Был болен! Потерпи, пусти меня пожить!

Пусть деточки твои меня изволят скушать!»

«Молчи, молокосос! Тебе ль меня учить?

И мне ли, старику, таких рассказов слушать!

Я Кот, и стар, мой друг! прощения не жди,

          А лучше, без хлопот, поди

          К Плутону милости его отведать!

Моим же деточкам всегда есть что обедать!»

Сказал, Мышонка — цап! Тот пискнул и припал.

А Кот, покушавши, ни в чем как не бывал!

Ужель рассказ без поученья?

Никак, читатель, есть!

Всем юность льстит себя! все мыслит приобресть!

А старость никогда не знает сожаленья!

ИСТИНА И БАСНЯ

              Однажды Истина нагая,

Оставя кладезь свой, на белый вышла свет.

Бог с ней! непригожá, как смерть худая,

Лицом угрюмая, с сутулиной от лет.

Стук-стук у всех ворот: «Пустите, ради бога!

Я, Истина, больна, устала, чуть хожу!

Морозно, ветрено: иззябла и дрожу!»

«Нет места, матушка! счастливая дорога!» —

              Везде ей был ответ.

Что делать? на бок лечь, пусть снегом занесет!

              Присела на сугроб, стучит зубами!

Вдруг Басня, в золоте, облитая парчой,

              А правду молвить — мишурой,

                    Обнизанная жемчугами,

                       Вся в камнях дорогих,

Блистающих как жар, хотя фальшивых,

                       На санках золотых,

              На тройке рысаков красивых

Катит, и прямо к ней: «Зачем ты здесь, сестра?

Одна! в такой мороз! прогулкам не пора!»

              «Ты видишь, зябну! люди глухи:

Никто мне не дает приюта ни на час.

     Я всем страшна! мы жалкий люд, старухи!

Как будто от чумы, все бегают от нас!»

              «А ты ведь мне большая,

Не хвастаясь сказать! ну, то ли дело я?

              Весь мир моя семья!

И кто ж виной? Зачем таскаешься нагая?

Тебе ль не знать, мой друг, что маску любит свет?

Изволь-ка выслушать мой сестринский совет:

Нам должно быть дружней и жить не так, как прежде.

Жить вместе; а тебе в моей ходить одежде.

С тобой и для меня отворит дверь мудрец,

Со мною и тебя не выгонит глупец:

А глупым нынче род — и род весьма обильный!»

              Тут Истина, умильный

           На Басню обративши взор,

К ней в сани прыг... летят, и следу нет!— С тех пор

              Везде сестрицы неразлучно:

И Басня не глупа, и с Истиной не скучно!

ССОРА ПЛЕШИВЫХ

Два кума лысые дорогой шли

И видят, что-то на траве блистает.

     «Ну! — думают.— Мы клад нашли!»

     «Моя находка!» — «Вздор!» Уж кума кум толкает

         И в спину и в бока!

Увы, последнего седого хохолка

На гладких лысинах не стало!

         За что же дело стало?

         За что свирепый бой?

         За гребень роговой!

КОТ И МЫШЬ

Случилось так, что кот Федотка-сыроед,

          Сова Трофимовна-сопунья,

И мышка-хлебница, и ласточка-прыгунья,

Все плуты, сколько-то, не помню, лет,

Не вместе, но в одной дуплистой, дряхлой ели

          Пристанище имели.

Подметил их стрелок — и сетку на дупло.

Лишь только ночь от дня свой сумрак отделила

(В тот час, как на полях ни темно, ни светло,

Когда, не видя, ждешь небесного светила),

Наш кот из норки — шасть, и прямо бряк под сеть.

Беда Федотушке! Приходит умереть!

          Колышется, хлопочет,

          Взмяукался мой кот.

А мышка-вор — как тут! Ей пир, в ладоши бьет.

                  Хохочет.

«Соседушка, нельзя ль помочь мне? — из сетей

          Сказал умильно узник ей.—

          Бог добрым воздаянье!

Ты ж, нещечко мое, душа моя, была,

Не знаю почему, всегда мне так мила.

Как свет моих очей! Как дневное сиянье!

          Я нынче к завтрене спешил

(Всех набожных котов обыкновенье),

Но, знать, неведеньем пред богом погрешил,

Знать, окаянному за дело искушенье!

     По воле вышнего под сеть попал!

Но гневный милует: несчастному в спасенье

     Тебя мне бог сюда послал!

Соседка, помоги!» — «Помочь тебе? Злодею!

Мышатнику! Коту! С ума ли я сошла!

          Избавь его себе на шею!»

«Ах, мышка! — молвил кот.— Тебе ль хочу я зла?

Напротив, я с тобой сейчас в союз вступаю!

     Сова и ласточка твои враги;

     Прикажешь, вмиг их уберу!» — «Я знаю,

Что ты сластена, кот! Но слов побереги:

Меня не обмануть таким красивым слогом!

          Глуха я! Оставайся с богом!»

                   Лишь хлебница домой,

     А ласточка уж там: назад, на ель взбираться!

     Тут новая беда: столкнулася с совой.

                           Куда деваться?

     Опять к коту; грызть, грызть тенета!

                           Удалось!

     Благочестивый распутлялся;

     Вдруг ловчий из лесу с дубиной показался,

     Союзники скорей давай бог ноги, врозь!

          И тем все дело заключилось.

Потом опять коту увидеть мышь случилось: